— Я не против.

— Отпустишь меня?

Я видела на лице Винтера тень сомнений, будто я вор, который сбежал и сейчас прошу отпустить меня и не сдавать полиции. Но еще теплоту, которая исходит от его глаз и остается где-то в моей груди, понемногу расплываясь по всему телу.

— Хорошо.

***

Мы прилетели ровно тридцать минут назад и теперь стоим перед огромным белым особняком моей матери.

Пролет прошел хорошо, я спала, иногда делала вид, что сплю. Мне не хотелось, чтобы я от стресса наговорила Винтеру лишнее, например то, что я все еще влюблена в него как маленькая девочка, а тот факт, что то, что было раньше по настоящему — лишь усилило мои чувства. Еще я хотела избежать лишних вопросов по поводу того, почему я попросила его приехать со мной сюда, но это еще одна вещь, которая мне в нем нравится. Хадсон может пройти за тобой хоть весь мир, если тебе нужно, не спросит зачем, но сделает. Спросит тогда, когда ты будешь готова ответить, а прямо сейчас — я совершенно не готова.

Я переминалась с ноги на ногу, чтобы постучать в дверь, а Вини спокойно стоял рядом, словно это обыденный момент. Хотя, судя по тому, как медленно он моргает и иногда шатается из стороны в сторону, ощущение, что Винтер не спал несколько суток, хотя когда я его об этом спрашивала, то он отвечал, что все нормально.

Я еще раз осмотрела просторный сад, с фонтанами у дорожек, журчание воды немного успокаивало мое волнение.

Сделав глубокий вдох я все-таки постучала в дверь, не успев я убрать руку обратно, дверь открылась и нас встретила помощница по дому, вроде ее звали Сабрина. Взрослая, высокая, с мягкими чертами лица женщина поправила свой пучок, который немного взъерошился. Убрав несколько каштановых прядей, женщина взяла в руки наши рюкзаки и пригласила войти.

— Привет. — Тихо сказала я и сделала первый шаг в дом, где последний раз была несколько лет назад.

Винтер молча последовал за мной, судя по медлительному топоту, ему немедленно нужно показать его комнату, чтобы он с удовольствием вырубился прямо на кровати.

— Это Винтер, он мой друг. — Сказала я, сделав акцент на последнем слове.

— Здравствуйте. — Кивнула ему Сабрина.

— Здравствуйте. — Ответил он.

Я прошла по длинному коридору, ощущение, что была здесь вчера.

— Где мама? — Спросила я у Сабрины, когда мы оказались на кухне.

— Она задерживается, ваши спальни уже готовы.

Я заметила, как Вини широко улыбнулся при упоминании слова спальня. Хадсон за все время не проронил ни одного слова, шутки или упрека. Он точно уснет стоя, если ему не дать доступ к свободной кровати.

— Пошли я покажу тебе комнату, Сабрина, это вторая гостева? — Уточнила я и получила одобрительный кивок.

Вини взял из рук помощницы свой рюкзак и направился следом за мной вверх по лестнице, ступеньки были большими, поэтому, когда мы дошли до второго этажа, я уже запыхалась.

— Кажется мне нужно брать кое-кого на тренировки. — Усмехнулся Винтер, когда я пыталась отдышаться.

— Отстань.

Хадсон лишь тихонько посмеялся, а его уставшие, томные глаза не сводили с меня взгляд, какой же он красивый, когда сонный.

Я открыла дверь, чтобы пропустить Винтера вперед и он тут же рухнул на кровать, раскинув руки в стороны. Я оперлась на стену, напротив кровати и сложила руки на груди, с усмешкой наблюдая за ним.

— А кто-то говорил, что не хочет спать.

— Я не спал двое суток. — Наконец-то честно признался он.

— Почему? — Нахмурилась я.

— Нервничал из-за того, что познакомлюсь с твоей мамой.

Идиот, нельзя говорить такие вещи просто так.

В груди напряжение выросло в разы, я попыталась сделать вид, что для меня это совсем ничего не значило, поэтому проглотив ком в горле я лишь постаралась сменить тему.

— Если тебе что-то нужно, найдешь Сабрину, отдыхай, Вини. — Сказала я и направилась к двери, но когда я собиралась выйти, то Хадсон меня позвал.

— Эх, а я надеялся, что мы будем спать в одной кровати. — Пошутил он и теперь я уверена — Винтер в порядке, раз его чувство юмора вернулось.

***

Я стояла внизу на кухне с бокалом апельсинового сока ждала маму, которая вместе с Пресли должна быть здесь с минуты на минуту. Оперевшись на кухонный островок я медленно потягивала жидкость через трубочку, грустно глядя на белоснежный пол.

Что она скажет? Почему мама решает за меня, что мне поможет, а что нет.

Я пыталась успокоить мелкую дрожь в теле, отчаянно я даже выпила успокоительные, гул в ушах это успокоило. Только не тревогу внутри меня, я боялась, что сейчас она захочет начал разговор, который я избегала несколько лет, который я готова была не поднимать всю жизнь. Все годы, что мы общались, подобную вещь мама решила сотворить именно перед моей первой и единственной подругой. Мне не нужна ее помощь и поддержка, она нужна была мне в детстве, но сейчас я научилась жить без нее.

Мои ноги утопали в белоснежном ковре, на мягкой шерсти оставались отпечатки от любого прикосновения к ней и меня это раздражало, хотелось, чтобы он оставался всегда в одном положении.

Секунды длятся дольше обычного.

На столешнице стоит пустая упаковка от апельсинового сока, который я выпила за час, грустно вздохнув я направилась за водой, у меня во рту сухо, как в пустыне, то ли от стресса, то ли я чем-то заболела, то ли у меня похмелье.

Слышу звук маминых каблуков.

Я моментально выпрямилась в спине и первым на кухню забежал Пресли, который мигом кинулся меня обнимать, а из моих рук чуть не выпал стеклянный бокал.

— И тебе привет. — Сказала я. — Отпусти меня.

Пресли послушался меня и убрал свои руки, а я сделала глубокий вдох, ведь у него определенно сильные руки.

— Малыш иди наверх, разложи вещи, а мы пока поговорим. — Сказала мягким голосом мама, а затем встретила меня с мягкой улыбкой, будто ничего не произошло. Как обычно.

Винтер

Я раскрываю глаза, не знаю, сколько я спал. Уснул я в десять утра примерно, мда, режим испорчен окончательно. Но несколько дней просидеть в напряжении, проверить всю доступную информацию о Кларе Клейтон, а также просмотреть все возможные интервью — тоже занимает немало времени.

Мне понадобилось несколько минут, чтобы осознать ситуацию, в которой я оказался и мои губы непроизвольно расползлись в улыбке.

Я, дома у Корнелии, сплю в комнате, которую их домработница специально подготовила для меня. Корни попросила именно меня сопровождать ее при поездке к матери, с которой у них напряженные отношения. Я не знаю причины, не знаю, почему именно я. Не хочу давить на нее, ведь вижу, что она и так вся на нервах, я смотрел на нее весь полет, не мог оторвать взгляда. Будто мальчик, который впервые увидел шоколадное мороженое.

Колли выглядела так, будто готовилась к ядерной войне, на на шутку. Каждый раз, когда она куда-то садилась, то вжималась в сиденье, словно пыталась стать с ним одним целым. У меня даже не было сил, чтобы поддержать ее, сказать, что все хорошо, ведь единственное, о чем я думал — Кровать, сон, отдых.

Чувствовал ли я себя идиотом, если глаза Корни выглядели пустыми стекляшками, а состояние ее подушечек пальце оставляли себя желать лучшим, а я всего-лишь молча наблюдал за этим? Определенно, я сам виноват в этом. Хотя мне хотелось обнять ее, прижать к себе и сказать, что все будет хорошо, что я рядом и в любой момент времени поддержу ее. Буду на стороне Корнелии, даже если все будут говорить, что она не права. Я этого не сделал, я всего лишь пытался не уснуть, стоя на ногах.

Хлопковая простынь кажется смялась подо мной, потому что я ощущаю эти неприятные складки своей спиной. Вытянув руку в сторону, я нащупал край кровати, обхватив ладонью ткань, которая обхватывала матрас — я потянул ее в ту сторону. Когда мне удалось избавиться от дискомфорта подо мной, то лег на спину разглядывая потолок, в комнате не была мрачная темнота, благодаря лунному свету, который исходил от окна.