Уже вечером, сидя в комнате старосты за бутылочкой чего-то мутного и дерзкого, Илья рассказал такое, от чего волосы на затылке у Андрея зашевелились:

— Да, с миром творится, что-то стремное. Раньше верил, а теперь нет, — говорил бородач, потупив взгляд в столешницу. — Снег не растает. Какая-то глобальная катастрофа происходит на наших глазах и меняет лик Земли. Уже не будет, как прежде. Боюсь, только хуже, — Илья отпил из стакана. — Ты вот, рассказывал о «кальмаре», о его способностях, об икре… Кстати, в Тарчи ушел отряд. Они все там сожгут. Хочу рассказать кое о чем, что поможет и предостережет вас в дороге. — Илья внимательно посмотрел в глаза Андрею, — наши люди встречались с существом, которое откладывает эту икру. Мы зовем его «червем». Тварь напоминает сросшихся спинами двух огроменных многоножек. Роет в снегу ходы. Как-то одна такая пробралась в наш тоннель на периферии возле колодца. Очевидцы рассказывали, выскочила в проход и так шустро побежала, перекатывается со спины на живот винтом. Наши драпать, она за ними. В какой-то момент раздулась в середине, потом бабах из пасти или чего там у нее, выпрыскивает струя, только это не жидкость, а хоботок, похожий на ветку. Падает на снег, растет в стороны и набухает. До кого дотягивается, тот валится, как подкошенный. Тварь обвивает жертву хоботком и шустро так в дыру уволакивает. Наши пока очухались, от нее и след простыл. Вот так. — Илья сделал глоток бодяги, крякнул. — Может статься, в том доме логово ее. Если приползла днем, то очень может быть, ночью отсыпается. Да и ты говорил, что днем провалился и ничего тебе за это не было. Ее надо кончать вместе с выводком. А мы, знаешь, — Илья усмехнулся, — поначалу опасались волков. Думали, откормятся на падали, расселятся и будут докучать. А здесь такое, — староста покачал головой.

— Откуда только берется? — пораженный Андрей старался представить услышанное.

— Хрен их знает, — Илья взял стакан и как-то отчаянно, залпом допил содержимое большим глотком, — скоро все уйдет под снег, — махнул рукой, — и дома, и деревья с лесами. Еще немного подождем, если не перестанет валить, в город двинем. Может, в Черкесск или лучше в Невинномысск. Там жилье, склады, магазины и высотки потонут последними. Люди по ним как по шахтам будут подниматься на поверхность. Научатся защищаться от монстров, придумают, как выжить. В городе возможностей побольше нашего будет. А может, это зверье по какой-то причине только в нашем районе расселилось. Вырвалось из лаборатории и шастает. Мы здесь как в бочке — никакой связи с внешним миром. Ни одной радиостанции, ни одного спутникового телефона. Наверняка спутники еще летают. Как думаешь? — Илья посмотрел на Андрея. Тот пожал плечами.

— Мы уже двоих отправляли в Черкесск — не вернулись. А после того, как с тварью познакомились, так и вовсе дальние походы прекратили. — Староста замолчал на некоторое время, затем продолжил, — пока есть еда и бензин здесь поторчим.

Илья как-то невесело мотнул головой, борода зашуршала по вороту рубахи. Андрей взглянул на окладистую густую бороду, подумал: «Скоро и у меня такая лопата отрастет. Теплее станет».

Андрей отметил, что доверие между ним и старостой достигло нужной кондиции, чему, конечно, поспособствовало спиртное и уже собрался заговорить по поводу Лешика, но вдруг вспомнил, как блогер с Максимом тянули его из сарая. Не будь Лешика, вряд ли бы он выбрался. Андрей закрыл рот на вдохе, в полной мере осознав, какого помощника едва не лишился. Максим еще мальчик, у него сил мало, а Лешик, кроме того, что несет полезную нагрузку, так еще оказался не плохим ходоком, к тому же непривередливый, покладистый и ест мало.

Илья не предлагал, а Андрей не просился остаться. Сказал, что завтра утром уходят. Будучи в хорошем настроение, бородач предложил подвезти их на энное количество километров на снегоходе, правда, кому-то придется ехать на пристежных санях. Спросил про лопату, узнав, что снег роют руками, поднялся из-за стола и вышел. Скоро вернулся с укороченной совковой лопатой, вручил гостю.

— Во, — Илья поднял палец, — слышишь?

Андрей прислушался. Из-за двери доносилась плавная релаксирующая музыка.

— Нирвана сеанс проводит. Болтовня, конечно, но людям нравится. Меня даже порой на позитив настраивает. Пойдем, послушаем это не надолго.

Они вышли из штаба и по широкому снежному тоннелю прошли в соседний дом. Прихожая, терраса, коридор выглядел обычно, а вот комната, из которой лилась мелодия, была совершенно нестандартной. Стены скрывала развешенная волнами зеленая ткань. Она же куполом сходилась к середине потока. Откуда на цепочке свешивался кадильник. Из железной резной чаши тянулся дымок, наполнял просторную комнату немного удушливым, но в то же время приятным ароматом сандала. Тут и там на тумбочках, на подставках, на книгах, просто на полу горели толстые свечи. Разномастные стулья, кресла, мешки расставлены в беспорядке, и большинство занято слушателями. Музыку источала колонка, установленная за креслом главного персонажа, который приковал внимание Андрея.

Был он похож на индийского брахмана. На что указывала широкая грибоподобная чалма из красной ткани. Темнокожий, с морщинистой кожей, не старый, но с таким спокойствием на лице, обрамленном седой бородой, с мудростью в голубых глазах, что казалось ему лет двести. Облаченный в желтое сари, он удерживал на себе взгляд. А когда заговорил внушительным, вкрадчивым голосом (от чистого сердца), так и вовсе — весь мир пошел побоку. Андрей слышал лишь его голос, мешающийся с журчанием ручья и флейтой:

— Наш мозг устроен так, что многократно повторяемые по определенным правилам утверждения очень скоро начинают восприниматься, как существующую действительность, как реальность, как свершившийся факт. Такие желания, сформулированные по особым алгоритмам в виде позитивных идей, преобразуются подсознанием в убеждение, а убеждение — это реальная сила, которая может свернуть горы на пути к поставленной цели…

В какой-то момент Андрею стало казаться, что лик пророка лучится, рот больше не открывается, а свои мысли он транслирует прямо ему в голову. Запах сандала, тусклый свет от свечей, флейта делали свое дело.

— …они заставляют организм меняться в соответствии с новым представлением о себе, — продолжал вещать Нирвана, — сегодняшний сеанс содержит позитивные инфермации на каждый день. Для того, чтобы настроить подсознание на позитивное восприятие действительности, вам необходимо мысленно повторять за мной те фразы, которые я буду произносить. Не старайтесь запоминать их все, те фразы, которые попадут в цель, сами закрепятся в вашей памяти. Потом вы сможете доработать их под себя или придумать на их почве свои собственные. Повторяйте эти фермации несколько раз в день, чем чаще — тем лучше. Итак, начинаем.

Потом Андрей не мог определиться, находился ли под гипнозом, либо был очарован, знал одно — попал под влияние мистагога, его голоса, слов, атмосферы. Сошла ли на него при всем этом благодать? Вряд ли. Он просто слушал слова, которые затекали вместе с музыкой в уши и внемлил. Никогда раньше Андрей не понимал их так отчетливо и ясно, он видел слова. И в то же время мог свободно рассуждать.

— У меня есть все, что нужно для жизни, — продолжал транслировать Нирвана, — я живу в гармонии с миром, я люблю мир, и мир любит меня, — после каждой аффермации мистагог делал паузу, за которую Андрей успевал впитать услышанное и даже прокомментировать для себя, — у меня все получается так, как я хочу.

— Ну, это уж вряд ли, — Андрей охватывал большим взглядом ситуацию и свое место в ней.

— Жизнь для меня — это радость.

— Пожалуй, да. Но не будь Макса, Ксюни, Лены так ли она для меня была радостна?

— Я люблю жизнь, — продолжал вливать брахман, — я отвечаю за свою жизнь.

— И не только, — перед внутренним взором сразу всплыл образ сына.

— У меня все хорошо.

— Вот уж херушки.

— У меня много сил.

— Как сказать, бывало и поболее.