—Привет.

Он кивнул, подтверждая мое присутствие, но не потрудился ничего сказать в ответ.

— Твоя мама позвонила и сказала, что ты заболел, поэтому я принесла тебе поесть.

Со странным видом он нерешительно отошел в сторону, позволяя мне пройти мимо него на кухню. Я поняла, что впервые нахожусь в его квартире.

То, как затрепетало мое тело от этого осознания, испугало меня. Не подавая виду, я попыталась заглянуть в мир Джордана. Его квартира была в два раза больше моей, но планировка была такой же. Мне было непонятно, зачем одинокому мужчине такое большое помещение, но я предположила, что его семья тоже заглядывает сюда. Я обратила внимание на его обстановку и не удивилась, что у него хороший вкус.

Белая секция в гостиной дополняла мраморный журнальный столик, стоящий перед ней, а лампа с золотым акцентом бросала тусклый свет в комнату. Если бы он смотрел на меня, то заметил бы мое потрясение при виде двух орхидей, стоящих на приставных столиках.

В квартире было так чисто, что я не заметила ни пылинки. С тех пор как Линь переехала, у нас тоже стало намного чище. Я не была уверена, делает ли она это для того, чтобы внести свой вклад, или же она стала жить по-новому, ведь ее комната дома была такой же буйной, как и ее характер.

Я направилась на кухню, распаковала свою сумку и поставила на стол суп и заварку. Пока я осматривала шкафы, Джордан вошел в кухню и облокотился на стойку. Стараясь не обращать на него внимания, я нашла его чашки и налила горячий напиток из термоса. Посмотрев на него, я обнаружила на его лице то же самое странное выражение.

Раздраженная его отвлекающим присутствием, я бросила на него злобный взгляд.

— Иди приляг. Ты болен, — сказала я и вновь сосредоточилась на вынимании вещей из сумки.

Когда он не двинулся с места, я повернулась, смело положила руки ему на грудь и вытолкнула его из кухни. Его кожа была горячей под моими холодными руками, а тело оказалось на удивление легким. Мне показалось, что я стала сильнее, но это, наверное, потому, что он был болен и не сопротивлялся. Он повернулся и, наконец, по собственной воле направился в свою спальню.

Я стояла у двери, скрестив руки, и смотрела на его подтянутую спину, стараясь не выхватить телефон, чтобы сделать снимок и сохранить его на потом. Он лежал на кровати, не потрудившись накрыться пледом. Если Джордан прислушался к моим словам, это должно быть нечто большее, чем обычная простуда.

Вернувшись на кухню, я нашла поднос на его стойке. Я поставила на него горячий напиток, суп и лекарство от простуды. Было темно, но свет в гостиной освещал путь в его комнату. Когда я вошла, он приподнялся и сел у изголовья кровати. Я аккуратно поставила поднос на прикроватную тумбочку и присела на край кровати рядом с ним.

— Пей, — сказала я, протягивая ему теплую чашку. Взяв ее у меня, он посмотрел на коричневую жидкость. — Это не яд, — я бросила на него сухой взгляд. — Может быть, она и горькая, но поверь мне, если ты выпьешь ее еще два раза, то завтра будешь как новенький.

— Спасибо, — сказал он звенящим голосом, не отрывая глаз от чашки.

Я сосредоточилась на его адамовом яблоке, которое покачивалось, когда он одним глотком выпил горячую жидкость. От шока у меня отпала челюсть, когда он поставил чашку обратно на поднос. На его лице играла веселая улыбка.

Не желая признавать его безрассудное поведение, я открутила колпачок с лекарством и опустила в него две таблетки. Он взял стакан и таблетки, нежно проведя кончиками пальцев по моей руке. Я быстро отдернула ее и сосредоточилась на том, чтобы закрутить колпачок обратно на бутылку. Он поставил стакан обратно на прикроватную тумбочку, не сводя с меня глаз все это время. Я отстранилась и собралась уходить, но он остановил меня, схватив за запястье.

— Серьезно, спасибо, Сарвеназ. Тебе не нужно было этого делать, — в его напряженном голосе прозвучала уязвимая искренность.

— Я знаю, но твоя мама звонила и волновалась, — я пожала плечами.

— Ну да, моя мама, — в его словах прозвучал оттенок отчаяния. Мои брови нахмурились от его ответа. — Это единственная причина? — спросил он, все еще держа меня за запястье.

Его напряженный взгляд заставил меня пожалеть, что я не осталась в своей квартире, но я выдержала его взгляд, не давая ему того, что он хотел. Он определенно был под кайфом, если думал, что я скажу ему, что волнуюсь.

— Ага, — ответил я. Мы смотрели друг на друга, как бы бросая вызов друг другу, чтобы сказать то, что у нас на уме. — Должна ли быть другая причина?

— Я на это надеялся, — сказал он хриплым голосом.

Слова Джордана застали меня врасплох. В его словах было что-то дразнящее, но и уязвимость тоже присутствовала. Мое сердце сжалось, и бабочки в животе проснулись от своего сна.

Потрясенная его признанием, я побоялась спросить, что он имел в виду. Продолжая молча смотреть друг на друга, мы ждали, когда он уступит. Я держалась как можно дольше, пока не отвела взгляд, проиграв нашу негласную игру.

— Ну, отдыхай! — я похлопала по кровати, резко встала и выдернула свое запястье из его хватки. Переставив его пустой стакан на поднос, я перенесла суп на столик. — Не забудь выпить суп. Он еще теплый.

Он кивнул и перебрался в изголовье кровати, чтобы лечь на спину. Когда он закрыл глаза, он выглядел таким умиротворенным, и, если бы я не знала ничего лучше, я бы подумала, что он выглядит невинным.

— Останься, — прошептал он, заставив меня замереть на месте, а ногу на полпути к двери спальни.

От его слов меня охватило знакомое тепло. Я перевела взгляд на него: его глаза были закрыты, а лицо ничего не выражало. Я засомневалась, не привиделось ли мне это. Отмахнувшись от этой мысли, я прошла на кухню, вымыла и убрала использованную посуду. Когда я перевела взгляд на время на плите, было уже близко к полуночи. Не может быть, чтобы я осталась одна с Джорданом в этой квартире на всю ночь. Ведь так?

Я проснулась от громкого кашля. Когда я поднялась со своего места на диване, резкая боль пронеслась по моей шее из-за неудобной позы для сна. Внезапно осознав, что меня окружает, я протерла глаза и нащупала в темноте свой телефон. Я обнаружила его зажатым между диванными подушками. Вытащив его, я проверила время. Было три часа ночи, а я все еще находилась в квартире Джордана.

Я застонала, встала с дивана, несмотря на протесты своего тела, и зашаркала в его комнату. Когда я вошла, он, опираясь на одну руку, пил из стакана воду. Когда он заметил меня, стоящего в тени его комнаты, как Бугимен, его голова удивленно откинулась назад.

— Ты в порядке? — спросил он хриплым голосом, указывая на руку на моей шее. Я опустила руку, пряча страдальческое выражение лица, не желая, чтобы он знал, что я спала на диване ради него.

— Думаю, что это я должна спрашивать у тебя, — я подошла к кровати и села на то же место, что и раньше.

— Ты осталась, — сказал он, и я пожала плечами. Джордан посмотрел на меня со странным выражением, затем ухмыльнулся. Приятно знать, что его слабая иммунная система не влияет на эти чертовы ухмылки.

— Твой яд действует, — на его лице появилась слабая улыбка. Улыбка, от которой мне захотелось обнять его, пока ему не станет лучше. — Сейчас просто болит голова, — сказал он, положив руку на лоб, глаза его были закрыты от боли. У меня защемило в груди от этого зрелища.

— Знаешь, холодные руки чудесно помогают при головной боли, — сказала я, не задумываясь. Я сонно улыбнулась ему, подняв руки, чтобы пошевелить пальцами.

— Я не хочу, чтобы ты заболела.

— У меня сильная иммунная система, — ответила я. Я переместилась со своего места у изножья кровати и села у изголовья, где его голова покоилась на подушке. — Кроме того, моя кровь с дефицитом железа дала мне силу вечно холодных рук. Пусть они хоть на что-то годятся.