Не в силах игнорировать его, я подождала светофор, чтобы перейти улицу, и потащилась к нему.

— Сарвеназ, куда ты направляешься пешком?

— В метро. Я иду домой.

Сейчас было восемь тридцать вечера, будний день. Куда же мне еще идти?

— А где твоя машина? — спросил он, нахмурив брови, что было похоже на озабоченность.

Да, конечно, беспокойство за меня? Ни за что.

— Аккумулятор сел сегодня утром, поэтому пришлось взять Uber, — ответила я как можно вежливее. Такими темпами я вернусь домой ближе к десяти. Этого времени не хватит даже на то, чтобы отмыться от всех болезней, которые я подхвачу в метро.

Не обращая внимания на мои слова, он повернулся к своей машине и отпер ее. Мои брови раздраженно сошлись, но я проигнорировала его грубый поступок и повернулась, чтобы идти обратно к переходу. Не успела я сделать и шага, как он снова окликнул меня по имени.

— Что? — спросила я, обернувшись, и в моем тоне отчетливо прозвучало нетерпение. Я не должна разговаривать с человеком, в руках которого может оказаться моя карьера. Но мне было все равно. Я была голодной и уставшей. Я просто хотела оказаться в постели с куском пиццы. Пятнистое зрение подкрадывалось ко мне, а это означало, что мне нужно поскорее добраться до дома и что-нибудь съесть.

Теперь он стоял со стороны пассажира, держась за открытую дверь. Не понимая смысла его действий, я уставилась на него в ответ.

— Садись, — сказал он с ожиданием на лице, жестом указывая на внутреннюю часть машины.

— А? — спросил я, все еще оставаясь на месте. Мой мозг был перегружен сверхурочной работой и голодовкой, которую я, очевидно, продолжала.

— Сарвеназ, садись в машину. Я отвезу тебя домой, — он посмотрел на меня как на сумасшедшую.

Я? В его машине, одна? Лучше бы я поехала со своими новыми друзьями-крысами. По крайней мере, они не выглядели так, будто хотят откусить мне голову, ну, большинство из них.

— Может, хватит быть такой трудной? — он издал разочарованный вздох, когда я сделала оскорбленное лицо. — Уже поздно, и ты не пойдешь домой одна, — заявил он, приправив свои слова ноткой раздражения.

С каждой секундой его нетерпение росло, он запустил длинные пальцы в свои кудри, а другой рукой все еще держался за дверь. Взгляд, которым он посмотрел на меня, заставил меня еще раз бросить ему вызов.

Не задумываясь - видимо, мой мозг сейчас был на это неспособен, - я подошла к его машине и, проскочив мимо него, села на пассажирское сиденье. Он закрыл дверь, пробормотав что-то, чего я не разобрала.

Меня тут же окутал его дурманящий аромат пачули и смородины, заставивший мой желудок вздрогнуть. От одного только запаха по моей коже пробежал жар. Наверное, он каждое утро подмешивал в него крэк.

Когда он наконец сел в машину, я отказалась смотреть в его сторону, зная, что его глаза прожигают меня насквозь. Не поворачиваясь, я решила проявить некоторую вежливость.

— Спасибо, — сказала я в окно. В ответ мне только хмыкнули, и машина завелась. Ехать было всего двадцать минут в самый разгар рабочего дня. Я могла бы пережить двадцать минут в машине с Джорданом. Насколько это может быть сложно?

Когда я больше не могла терпеть боль в шее от неловкого положения, когда я упорно смотрела в окно, я откинулась на спинку кожаного сиденья и сосредоточилась прямо перед собой.

У него была хорошая машина. От нее даже пахло новой машиной и дорогой кремовой обивкой. По тому, как нитки прорезали кожу, я поняла, что это не просто машина. Такую машину мог позволить себе только такой человек, как Джордан. Я вспомнила свою маленькую дрянную Subaru с облупившейся кожей и приклеенным зеркалом заднего вида. У меня вырвался смешок, и я зажала рот. Краем глаза я заметила, как Джордан повернулся и посмотрел на меня, но я не встретила его взгляд и не объяснила свой смех.

Внезапно мой желудок предал меня. Я так долго хранила молчание, но, конечно, у Вселенной были другие планы. Мой желудок собирался заурчать, и это было громко. Пытаясь смягчить звук, я плотно обхватила себя руками, молясь, чтобы он не услышал. Урчание в животе было неловким, но оно просто обязано было случиться, пока я была заперта в коробке с Джорданом. Чувствуя, как голод настигает меня, я схватилась за сумочку, отчаянно ища что-нибудь съестное.

Мятная конфета, миндаль, кусочек ворса? Хоть что-нибудь?

Поиски были тщетны, потому что я уже опустошила остатки своей сумочки в офисе ради той единственной небесной конфеты Starburst.

Я слишком рано отказалась от метро. Громкие скрипящие рельсы, которые, несомненно, стали бы причиной ранней гибели моего слуха, избавили бы меня от этой муки. Может быть, кто-то из крыс поделился бы со мной своей едой. Как бы я ни была голодна, но при мысли о еде старой канализационной крысы мне захотелось выблевать скудное содержимое своего желудка.

Уставившись прямо перед собой, я сделал вид, что не слышу звуков своего голода. Я снова почувствовала на себе взгляд Джордана и поняла, что мое лицо покраснело. Он ничего не сказал, видимо, пожалев меня за то, что я напоминаю помидор. Через несколько минут желудок вроде бы успокоился, и я наконец расслабилась в кресле. Но тут мои веки отяжелели и начали опускаться.

— Ты в порядке? — спросил Джордан.

Я кивнула, но мои руки задрожали, и холодный пот покрыл мое тело. Может быть, мне следует регулярно принимать таблетки железа? Хотя, зная, что моя пограничная анемия уже пытается убить меня, это было серьезной ошибкой.

— Сарвеназ? — услышала я голос Джордана. — Что случилось? — спросил он, чувствуя растущее беспокойство. И тут же я почувствовала, как машина дернулась и остановилась. Затем теплое прикосновение Джордана легло на мои холодные щеки, а затем на веки.

— Черт, — выругался он про себя. Возможно, это был первый раз, когда я услышала, как он ругается, но я не могла найти в себе силы, чтобы выдать желаемую реакцию.

Щелчок его ремня безопасности и хлопок двери заставили меня резко открыть глаза. Неужели он собирался оставить меня здесь?

Я не успела додумать эту мысль, как дверь распахнулась, и Джордан потянулся ко мне, чтобы отстегнуть ремень безопасности. Он присел возле двери, взял мое лицо в свои руки и повернул меня к себе.

— Эй, мне нужно, чтобы ты не закрывала глаза, хорошо?

Я слабо кивнула, чувствуя себя совершенно уязвимой. Мои полуприкрытые глаза изо всех сил старались не поддаться приказу.

— Мне нужно пять минут. Просто держи глаза открытыми. Сможешь сделать это для меня? — в его спокойном голосе слышались нотки паники, когда большой палец проводил успокаивающими движениями по моей щеке.

Я только кивнула и открыла глаза, чтобы посмотреть в его успокаивающие ореховые глаза. Он замешкался на секунду, прежде чем закрыть дверь, оставив меня в машине одну. Я боролась за то, чтобы не закрывать глаза, когда мое тело гудело от недостатка глюкозы в крови.

После самых долгих пяти минут в моей жизни он вернулся. Джордан встал на колени со стороны пассажира и положил свою большую руку мне на затылок, слегка приподняв меня с сиденья. Он протянул мне стаканчик, и бумажная соломинка коснулась моих губ.

Желая подкрепиться, я обхватила соломинку губами и почувствовала, как прохладная жидкость стекает в мой пустой желудок. Это был холодный чай. Мгновенно я почувствовала перемену в своем теле, и у меня появилось достаточно сил, чтобы сидеть прямо.

— Лучше? — услышала я рядом с собой и, подняв глаза от чашки, увидела, что Джордан озабоченно вскинул брови.

Когда я кивнула, его лицо успокоилось. Он взял мои руки и обхватил ими чашку.

— Я вернусь через секунду. Продолжай пить, — приказал он и снова оставил меня в машине.

Когда Джордан опустился на свое место, он взял в руки большой бумажный пакет и положил его мне на колени. Он провел рукой по волосам, как ему показалось, уже в десятый раз за сегодняшний день, и посмотрел прямо перед собой, выдыхая длинный неровный воздух.