А наверху – София тоже уже больше не могла сдерживаться. У неё всё поплыло, её шатает. Она заново прижалась к стене. И она тоже: тихо-тихо зарыдала. Медленно сползла по стене и села дрожа на корточки, мокрое лицо уткнула в колени, и голову, всю и целиком, закрыла руками.

Катя уже вышла с лестницы, и быстро пошла по пустому коридору в сторону туалета. Встревоженная Маша рукой указала Лизе скорее идти за Катей. Встревоженная Лиза с участливой готовностью мягко кивнула и взяла две сумки: свою и Кати. И поспешила в коридор. Маша взяла свою и устремилась наверх.

Софа почти сразу заметила приближающиеся шаги на лестнице: и осознав их – легонько дёрнулась. Как только Мария поднялась – София в то же мгновение, посмотрев на подругу лишь исподлобья, плавной рукой указала на лестницу:

– Иди к ней! – мягко озвучила твёрдым тоном последний приказ.

Мария не решается спорить с Софией, и отчаявшаяся – печально и неровно уходит.

Софа, дождавшись, пока Маша уйдёт с лестницы в коридор, – встала, почти даже прочно, и вытерла дрожащими ладонями лицо. Тяжело облегчённо вздохнула. Взяла сумку и внимательно аккуратно пошла вниз по ступеням. Софа выходит с лестницы и идёт в сторону, противоположную той, куда пошла Катя.

Холодный коридор, в который уже не лезло наглое солнце, затаил дыхание. Шаги растворились и затихли. Холодный коридор растеряно молчал.

Маша и Лиза тоже хранили тишину. Они почти неподвижно стояли возле двери в туалет. Понурыми стражниками расположились по обе от неё стороны. Мария, длинные чёрные волосы прижав ладонью к плечу той же руки, тягуче опустила взгляд в щербатый пол, и крепко задумалась. Елизавета с опаской смотрит иногда по сторонам, и держит аккуратный ноготь большого пальца у бледных губ, лишь слегка блестящих прозрачной помадой. Лиза раз за разом останавливает себя от того, чтобы начать грызть этот ноготь острыми белыми резцами.

Наконец дверь открывается. Катя с чистым лицом, но красным глазами, выходит темнее грозовой тучи. Поникшая, и на грани нового срыва, но вроде немного успокоилась. Держится.

Вскоре коридор в нетерпении заорал упрямым звонком. Девочки не спеша, и даже медленно, идут к своему классу. Вокруг всё больше других учеников и учениц.

– Эй, Катюх, привет!

Катерина не вздрогнула, но по ней пробежало ядовитое раздражение. Кто там ещё сзади выпёздывает не к моменту?

Катя мрачно оборачивается. А там её звали, оказывается, какие-то три незнакомки из старшего класса. Ни разу не замеченные ранее. Или не запомненные. Чё им надо?

Стоят теперь молчат. Одна из них вроде даже успела сделать шаг вперёд. А сейчас тормознула, и замялась. Не выдержала леденящего, проникающего взгляда Катерины. Старшая отвела глаза в пол. Но потом – собралась: и попёрлась к уже утомлённой её непонятливостью Кате. Да ёбанный нахуй...

И вот они все снова на лестнице. На той же, блядь. Но на самый верх Катя пиздовать отказалась, не скалолазка. Девушки постарше стоят у стенки: опять мнутся – перед мрачным надзором полуприкрытых глаз Екатерины. Рядом с хмурой подругой: раздражающиеся Мария и Елизавета.

А сзади вдруг прошмыгнули школьники помладше: эти-то атмосферу шустро прочухали – и прошли как можно скорее. Старшие так-то тоже как будто догадывались, но как-то через свою какую-то призму. Им это нравится, что ли?

Глаза заискивают, глаза тревожатся, глаза смотрят на Катю, глаза смотрят на выход. И так по кругу. Три открытых книги, которые хуй пойми, что задумали.

Елизавета, как и подруги не понимая, что происходит, – крайне напряжена. Она озирается: и из-за угла видит, что по коридору идёт училка, прямо в их сторону.

Старшая, что по центру, наконец начала рожать:

– Катюх, а дай погонять лохушку?

Катюха, не догнав сути, уточнила:

– Чё?

Пришлая скорее пояснила, что имела ввиду:

– Я про твою Софку.

Лиза, вырвав взгляд из коридора, тотчас хватает Катю со спины. Успела! Оттаскивает. И всё это как раз в момент, когда Катерина резким движением головы попыталась разбить нос охуевшей суке. Но из-за Лизы – не удалось. Однако пока та её оттаскивала: Екатерина смогла свирепо ударить ногой, пыром, в колено пришлой мрази.

Получившая удар, взвизгнув, упала на колени. Страдая, держалась за источник внезапной острой боли. Девушка обескуражена и шокирована. Как и остальные старшие. Все они в ступоре.

Мария грязно озлобленна, она и сама уже готова влететь. Но смогла впихнуть впереди продолжения предупреждение:

– Вам пиздец, если она её сейчас отпустит!!

А Катерина пару раз злобно ударила Елизавету локтями под дых:

– Ты чё, блядь?!! – это она Лизе, недовольная её ко́нтрой.

Яростный взгляд Кати прожигает старших насквозь. Но серьёзная Лиза крепко её держит. Однако и сама смотрит на пришлых крайне агрессивно.

Но вдруг все замерли, не меняя эмоций. Все услышали голос училки:

– Ты когда на уроки ходить начнёшь? – строгая уже так, чисто для проформы.

– Я как раз иду на Ваш урок.

А вот это, внезапно для внемлющих, мягко уточнила: не кто иная, как – Софа. Она, к слову, тоже уже умылась и подуспокоилась. Преподавательница хотела было продолжить:

– Да я не... – но что-то вспомнила: – Точно! Забыла взять для вашего класса... – сама себя перебила: – А. – окончательно опомнилась, – Иди, давай.

Учительница развернулась в обратную сторону и быстро зашагала прочь. София же идёт – куда шла: и проходит как раз мимо лестницы. Конечно же: замечая происходящее.

София посмотрела поочередно на Екатерину, Елизавету и Марию, затем на трёх старших, затем снова на своих одноклассниц. Маша, тревожно безмолвно объясняясь, головой указала на старших. Лиза, смотревшая то на Софу, то на Машу, заметила это – и кивнула Софе максимально утвердительно, и тоже тревожно. А Катя: стоит сейчас смирно, не поднимая взгляда.

Помрачневшая более прежнего София грубо, злобно и сверх всякой меры агрессивно приказала старшим:

– Съебали отсюда! Быстро, блядь!

В глазах её они чётко прочли: в чём конкретно проебались. В сжатых кулаках – нашли подтверждение верности новых догадок. И теперь скорее уходят, второпях и впопыхах, таща на себе подбитую подельницу. Проходят мимо Софии – жмутся подальше. Она любезно отшагнула. И взглядом, и этим шагом – дав понять, куда им идти дальше: ну вот никак не ей за спину. Послушные послушницы – послушно послушались.

Когда пришлые старшие наконец съебались, Екатерина вырвалась из рук Елизаветы, которая её уже толком и не держала. Катя всё ещё смотрела в пол. А Маша благодарно кивнула Софе, и Лиза повторила за Машей. А после – София: просто и молча – ушла.

Ну а чуть дальше в коридоре носились младшеклассники. Живые: и в буйстве своём похожие на вспышки красок разноцветных листьев, сорвавшихся на открытый простор с уходящих в спячку деревьев. Листья эти, в сговоре с ветром, окружали сейчас посетителей уже как будто немного согретой улицы.

В том числе и Софу, с телефоном в руке, и запыхавшуюся Машу напротив неё. Небо над ними, всего-то с парой тучек, казалось совершенно ясным. А София как была, так и есть очень серьёзная, однако тоже теперь всё-таки не мрачная. Мария же вот перед ней – печальная и усердная.

Маша только что закончила что-то говорить, она показывает сейчас куда-то в сторону:

– Так что в этот раз это они. Не Катька.

– Понятно. Другую суть это не меняет.

София строго развела руками. Мария тогда обречённо повела плечами, и опустила свой, ничего, если честно, и не ждавший, взгляд. Софа не стала пытать их обеих молчанием:

– Пока, – просто попрощалась.

– Пока... – просто согласилась.

И они обе ушли. В разные стороны.

Софа, шагая по залитой светом и тенями улице, неопределённо выдохнула. Пришла в себя и взбодрилась. Распахнув до того нагружено прикрытые глаза. Она снова подняла любопытный взгляд в небо.

Живое небо – постоянное в своём непостоянстве. День за днём. Ночь за ночью. Меняющее свои наряды. Самых разнообразных цветов и фасонов. Утро за утром. Вечер за вечером.