И вот он принимает решение: он наделяет силами всех четырёх девчонок. Это вышло пугающе легко и без каких-то особенных усилий. Просто линии от него к ним стали не пунктирными, а сплошными. А ранее белые их бутоны – быстро насыщаются, и через мгновение уже переливаются всеми цветами радуги. Конечно, бутон Александр сейчас видел только у Марии, но суть произошедшего ощущал относительно каждой из них.
После сотворённого, он, словно схватившись за эти нити, отчаянно пытается ментально проорать всем девочкам:
– Я держу!!
И затем истошно кричит конкретно Марии:
– Прячься!!!
Струны сильно, но беззвучно, дребезжат. Слов девушки не слышат, но они ёжатся, чувствуя эти несвои эмоции, во всей их гамме.
Мария в страхе отшатывается, спотыкается и падает. Пакет её тут же развалился рядом, выбросив из себя часть содержимого.
Александр снова ментально кричит:
– Думайте! Пока просто думайте!
Вот бы знать ещё: о чём...
Карешка в панике, держась руками за голову, быстро мотая ей из стороны в сторону, пытаясь вытряхнуть из неё странную, пугающую эмоцию, убегает лишь бы куда – на второй этаж здания.
Когда Карешка уже бежит по лестнице, Екатерина принимает новые силы. Внезапно на ней оказывается совершенно другая одежда, от прежней ни следа. Новая же колышется так: будто моментально выросла из самой Кати. Это новое одеяние – жёлтый спортивный костюм, штаны которого оказались объединены с разрезанной на четыре части длинной юбкой. Расстёгнутая куртка обнаруживала под собой заправленную свободную майку. Штанины на голенях и рукава на предплечьях были словно перевязаны внутри ткани, и прижаты к телу.
София, стоявшая рядом, смотрит на Катю сверх всякой крайности удивлённо: она всё пытается сообразить – что вообще происходит.
Екатерина же, не теряя времени, сначала быстро сорвалась бего́м к ближайшему окну, но после первых же шагов она что-то осознала. И тут же с лёгким усилием, оттолкнувшись своими новыми крупными кроссовкам от пола – прыгнула с места резко и далеко вперёд: и так выскочила из окна.
А всё ещё находившаяся вблизи от монстра Мария попыталась подняться: но обессилевшая от страха никак не смогла этого реализовать. Она неловко развернулась и на карачках поползла – к двери магазина.
Монстр всё это время оставался на месте, однако медленно, но перемещал свободную руку к захваченной Александром. Наконец с трудом дотянувшись: чудище теперь, с тем же трудом, разрывает когтями – чужеродные кровяные нити. Подвижность сразу увеличивается и оно с ожесточением зло бросает голову об асфальт. Та твёрдым мячом отскакивает в сторону.
Монстр раздражённо смотрит на ненавистную голову – а она просто неподвижно лежит и грозно пялится в ответ. Чудище оскорблённо отвернулось. Теперь жадно глядит на Марию. Озлобленное, оно начинает движение в её сторону. Но не успев сделать и шага – тут же получает в голову удар коленом. От подскочившей в очередном прыжке Екатерины. Удар разрывает уёбку полмаски и треть башки.
Катя приземляется рядом. Хуила пытается ударить её когтями, но она уворачивается, присев. Затем она бьёт его прямым ударом руки в туловище, оставляя большую вмятину. Тот отшатывается. Бьёт ему вдогонку ногой по колену – сверху, топча. И этим колено выламывает. Монстр, зычно ревя, вынужденно присел. Катерина быстро замахивается: чтобы снова ударить по его тупой ёбаной маске. Но буквально приниженный, перепуганный монстр, убрав мешавшие когти, и словно отмахиваясь подальше, вскользь бьёт её кулаком – в бок и живот.
Катя, перекрутившись по асфальту, улетает в стену магазина. Лежит полусидя, ей ужасно больно, она держится за живот сбоку, у неё разодран лоб. В отличии от целёхонькой одежды. Кровь тоже уже не идёт. Катерина ожесточённо пытается приподняться, но кошмарная боль скручивает её обратно. Девочка теряется, бессильно прижимаясь спиной к стене. Мария, тут рядом, в шоке смотрит на подругу.
Монстр же недоверчиво смотрит своим единственным оставшимся глазом на голову Александра. Затем: выжидая – на Катю и её тщетные попытки встать. Чудище повело плечами, явно снявшись с напряжения. Снова выпустило свои когти.
Монстр не торопясь поднимается. Выправляет себе ногу, просто подвигав ей туда-сюда, и похоже – излечив. Продолжает при этом смотреть на Екатерину, и что-то там себе усиленно думать. Хотя его голова и оказалась внутри заполнена сплошным хрящом. Но как-то вот думает. Сейчас он озлоблен и испуган, и очень удивлён. Теперь испытывающе перевёл взгляд на Марию, а она – всё в том же шоке – на него. Он поднимает вверх когтистую ручищу. На этот раз не стал медлить и тормозить: уже напряг ноги для прыжка.
Но снова не успел – сзади его руку тут же обхватывает лента. Еле-еле-еле-еле достав. Затем следующая обхватывает уже его туловище. И ещё одна. И ещё. Руки, ноги, шея. И вообще всё тело – оказалось обхвачено этими лентами! Всё ближе и ближе их источник.
Источник этот – София. В нежном оранжево-персиковом лёгком платье с рукавами чуть-чуть не до локтей. Поверх него прижалась к её телу грубая жилетка тех же цветов, но более тёмных оттенков. Под стать этой жилетке обхватили ноги тяжёлые и очень высокие сапоги, плотно зашнурованные.
И вот из под жилетки и текли ленты, материалом схожие с платьем. Софа подходила к монстру сзади и в процессе обхватывала его своими очаровательными путами.
Наконец, она остановилась на некотором удалении, сохранив дистанцию:
– Я держу его!! – крикнула во всё пространство сразу. А потом уже тихо добавила: – А что дальше-то?..
В это же время на втором этаже заброшки сходит с ума от страха Карешка. И потому безумно дрожит. Нет, скорее даже трясётся, вся и целиком. Но услышав голос Софы, она, с каторгой пересиливая саму себя, медленно подползает к окну. В ужасе теперь смотрит в него и видит: как София напряжённо держит монстра, напротив Катерина болезненно держится за свой живот, а Мария сидит всё в том же шоке. Маша тяжело дышит, и даже это для неё сложная, едва выполнимая, задача – рот у неё широко открыт, и вся она рывками пытается проглотить грузный тягучий воздух.
Спустя никем не сосчитанное количество сложных вдохов и столь же сложных выдохов, Маша оглянулась в поисках спасения. Конечно же – не находит его. И вот уже и она принимает новые силы. И у неё прежняя одежда сменилась иной, так – словно эта новая мгновенно выросла прямо из кожи. Мария теперь в строгом, но свободном синем платье с поясом. Тёмный распахнутый минипиджак с длинными рукавами не только цепко обнимал руки и плечи, но и для надёжности оказался с пришитым изнутри и затем перевязанным на груди тёмным же галстуком, аккуратный узел которого, сторонясь шеи, опустился сильно пониже.
Маша, пересиливая саму себя, теперь пытается подняться на ноги. Не сразу справляясь с поиском тротуара под собой. Он, оставаясь прямо под ней, ускользал. Нашла. Поймала. Поставила ногу. Вторую. Встаёт. Ну, хотя бы крупные кроссовки служили надёжной опорой. Выдохнула. Но всё же: стоило уже пойти вперёд. А сил на это совсем не обнаружилось. Однако. Сжала зубы. И пусть и шатаясь из стороны в сторону – Мария идёт к монстру.
Софии, наблюдавшей за ней, тоже заметно тяжело, её также всю шатает. С Софы градом течёт пот. Ей не только пронзающе страшно, но и – уже бесконечно трудно держать этого злоебучего монстра.
Мария в полном охуевозе и готовая расплакаться, с крупными слезами на глазах, уже совсем близко подходит к монстру. Он бешено таращится на неё, явно и очевидно желая растерзать. Она дрожит и не поднимает головы, смотря лишь на его ноги. В шоке теперь уже от самой себя: прикладывает руку – к ещё не полностью восстановившейся ноге чудища.
Тело монстра в месте касания начинает замещаться синими полупрозрачными тонкими лианами, тянущимися из руки Марии. Вместо листьев на лианах вырастают бабочки с переливающимися радужными крыльями. На основных, относительно толстых, линиях: бабочки, оставаясь на месте, распускают крылья и из лапок выпускают уже более тонкие небольшие ростки. Те тоже разрастаются, также поглощая плоть монстра, и тем насыщаясь. Бабочки, рождённые на тонких линиях, распускают крылья и взлетают, испаряясь. Лианы переплетаются друг с другом. В местах любых узлов бабочки взлетают последними. И уже после этого тонкие линии из переплетения исчезают. На больших же линиях бабочки продолжают терпеливо ждать своего часа, легонько поводя крыльями.
