— Так вот, вашмилость, отыскал я корчму, «Красный петух» называется, — продолжал Гиллалун, посерьезнев. — Содержит ее Гёза Пиро́ш – рыжий, что твой гоган, да только вовсе не куница! Хитрый лис и умный, держится одной стороны и осторожен, как стреляный воробей. Я немного поболтал с ним. Малый водит с Агарисом большую дружбу. Ну, я и сказал ему: мол, тут за месяц до меня в Граши наведались мои добрые знакомцы, так как бы мне их найти, только чтобы они раньше времени не обрадовались? Он тут же смекнул, что к чему, и племянника своего ко мне подзывает. «Как выглядят ваши приятели?» – «Пятеро южан, все носатые и смуглые, болтают между собой на талиг. За главного у них коротышка, у него еще такие противные колючие глаза, а сам елейный до приторности». – «Ла́сло, ты слышал? — спрашивает Гёза. — «Найдешь пятерых чужаков, говорящих на талиг?» – «Плёвое дело, дядя! Ежели господин стражник (я ведь был в куртке Милосердца, вашмилость) даст мне две деньги, так еще до вечера узнает о своих знакомых все, что пожелает». «Две деньги! — говорю я, а сам головой качаю. — Губа у тебя не дура, Ласло Пирош». – «Так дело-то того стоит, добрый господин, — важно отвечает мне этот пострелец. — Я задаром не работаю, но слово даю, что вы останетесь довольны». – «Верно, — подтверждает его дядя, — Если Ласло берется за дело, то вызнает всё, что хотите и даже мышь его не заметит». – «Ну, раз вы за него ручаетесь, — говорю я, — тогда ладно. Не стал бы я, конечно, денег тратить, но уж больно мне хочется приятелей порадовать». И вот…

Однако то, что произошло дальше, так и осталось неизвестным, потому что рассказ Гиллалуна прервал стук копыт, раздавшийся прямо под окнами.

У дверей странноприимного дома остановились двое всадников. Вытянув шею, Ричард мгновенно узнал во втором Робера Эпинэ – кто еще мог бы приехать сюда на Дракко? Появление Робера не оставляло ни малейших сомнений в том, кого он сопровождал. Молодой человек с белым пером на шляпе, спешившийся первым, несомненно, должен был оказаться самим принцем Альдо Раканом.

Гиллалун тоже опознал маркиза Эр-При. Лицо его мгновенно вытянулось, но он тут же взял себя в руки и шагнул к двери, чтобы с поклоном распахнуть ее перед знатными господами.

— Ну, где мой верный эорий? — весело воскликнул Альдо Ракан, вступая в комнату и протягивая руки к Ричарду, который резво вскочил и склонился в поклоне. — Герцог Окделл!.. Кончай расшаркиваться и обними своего анакса. И не вздумай назвать меня «высочеством»! Казню.

Оглушенный звонким голосом принца, юноша сам не понял, как оказался в его объятиях. Робер вошел в комнату вторым и посмотрел на Дика виноватым взглядом.

— Прости, Дикон, — проговорил он. — Альдо встретил меня вчера на полдороге. Пришлось признаваться.

Принц выпустил Дика и тут же вступился за Иноходца.

— Не вини его. Клянусь, он до самого вечера честно врал, что любовался местными красотами! Но у Белой Ели, знаешь ли, скверная репутация. Пришлось мне пригрозить ему, что я сам отправлюсь на поиски этих местных красот, или вернее сказать, красотки, и не успокоюсь, пока ее не найду. Не могу же я допустить, чтобы моего Первого маршала сожрала какая-нибудь обольстительная нечисть! — И принц, смеясь, хлопнул Робера по плечу.

Ричард почувствовал, что теряется.

— Ваше высочество… — начал он, соображая, как бы правильнее выразиться.

— Убью, — ласково пообещал принц.

— Милорд, — продолжал Дик, окончательно сбиваясь, — я уже говорил маркизу Эр-При, что не могу видеться с вашим высочеством. Я оруженосец герцога Алвы. А вы… А вы, ваше высочество… Вы вне закона…

Поняв, что объяснение вышло отнюдь не вежливое, Ричард смешался и замолчал. Робер пришел к нему на помощь.

— Я же говорил тебе, Альдо, — произнес он, — Дикон приехал сюда по делам Ворона.

— Говорил, — подтвердил принц, — но я тебе не поверил. Я хочу услышать это от него самого. Скажи-ка, Надорэа: Ворон действительно послал тебя в Сакаци?

— Не в Сакаци. В Граши, — пробормотал Дик, не зная, куда деваться от пристального взгляда Ракана.

— А что ты должен делать в Граши? — весело поинтересовался принц. — Уж не поручил ли тебе Ворон убить меня?

Гиллалун, который замер у выхода из комнаты, почти слившись с дверным косяком, едва слышно кашлянул. Может быть, это вышло случайно, но Ричарда внезапно осенило. Вот он, ответ! Лгать он никогда не умел, однако у вранья, вероятно, иная природа, поскольку сейчас он соврал почти вдохновенно:

— Я должен выследить шпионов Дорака!

Альдо Ракан так и покатился со смеху. От взрыва его хохота в окнах задребезжали переплеты. Он веселился настолько открыто и заразительно, что даже нахмурившийся было Робер невольно заулыбался. Дик с досадой понял, что ляпнул глупость.

— Ты не умеешь врать, Надорэа, — проговорил принц, утирая выступившие на глазах слезы. — Чудеса, да и только! Ворону стало интересно, не отлынивают ли шпионы Дорака от слежки за мной? И он послал тебя встряхнуть этих бездельников?

Ричард почувствовал, что где-то внутри него закипает нелепая детская обида. Принц Ракан так же, как и эр Рокэ, просто не принимал его всерьёз!

— Вы напрасно смеетесь, ваше высочество, — сдержанно ответил он. — Я надорец и, как всякий горец, хороший следопыт. К тому же со мной мой слуга Гиллалун. Когда вы вошли, он как раз докладывал мне о том, где скрываются Дораковы шпионы!

Принц Ракан повернулся к Гиллу. Тот немедленно склонился в нижайшем поклоне.

— Так ты горский следопыт? — спросил принц, с любопытством разглядывая надорца.

— Точно так, ежели вашему королевскому высочеству угодно знать, — ответил Гилл, не поднимая почтительно склоненной головы.

— И ты действительно нашел логово, где прячутся шпионы Дорака?

— Точно так, ваше королевское высочество.

— Однако!.. Говори!

— Ежели вашему королевскому высочеству угодно знать, — ответил старый слуга, которому принц не стал угрожать казнью за пышное титулование, — я обнаружил их нору вчера. Ваше королевское высочество можете быть уверены: эти мошенники скрываются в «Соловье и водокачке».

— А почему ты так уверен в этом, дружище?

— Мы с их милостью милордом герцогом выслеживали их от самой Старой Эпинэ, — ответил Гилл без запинки, и Дик невольно позавидовал своему телохранителю: надо же, врет и не краснеет! — Я, ежели вашему королевскому высочеству угодно знать, накрепко запомнил их гнусные рожи. Им поручено следить за их милостью маркизом Эр-При.

Принц Ракан неожиданно посерьезнел. Он снова повернулся к Ричарду.

— Так это правда? — удивленно спросил он.

Дик смутился так, что у него заполыхали уши.

— Их выследил Гилл, — выдавил он из себя единственную во всей этой истории правду, мысленно проклиная свое неумение лгать.

Но Альдо Ракан, очевидно, превратно истолковал его смущение. Принц с озабоченным видом посмотрел на Иноходца.

— Что Дораку нужно от тебя? — нахмурившись, спросил он.

Робер пожал плечами.

— Ходят слухи, что мой дед скоро умрет, — пояснил он. — Сильвестру не нужен лишний претендент на Эпинэ в моем лице.

Принц снова перевел взгляд на Дика.

— Герцог Анри-Гийом действительно так плох? — хмуро поинтересовался он.

— Я так слышал, — неохотно отозвался Ричард. В его голове медленно, но неуклонно начинало светлеть.

— Где слышал? В Эпинэ? — уточнил принц.

— Нет, в Агарисе. Я не могу говорить об этом, ваше высочество, — твердо пресек Ричард дальнейшие поползновения вытащить из него дополнительную информацию.

Принц пожал плечами и обратился к Роберу с небрежным вопросом:

— Ты-то хоть понимаешь, что тут вообще происходит?

— Откуда? — равнодушно отозвался Робер. — Знаю только, что в Агарисе не рады возможности увидеть правителями Эпинэ Колиньяров.

Альдо Ракан пытливо посмотрел в лицо своему Первому маршалу, потом внимательно оглядел Дика и спросил с невинным видом:

— Значит, вчера вы секретничали у Белой Ели об Эпинэ и Агарисе, мои верные вассалы? И что у вас за тайны от вашего анакса?