Между нами повисает тишина, пока я размышляю, когда мне следует спросить о гигантском слоне в комнате. Я сжимаю бокал с вином, стоящий передо мной. Возможно, Деб открылась мне, и, возможно, она приняла меня в своем доме с распростертыми объятиями, но мы также не настолько хорошо знаем друг друга, и я не хочу никому наступать на больную мозоль. За исключением того, что я годами не задавала папе тех вопросов, которые хотела задать, и это не принесло ни одному из нас ничего хорошего.
Люк сказал бы мне спросить. Быть его храброй девочкой.
— Деб?
— Да, милая?
— Ты любишь моего отца?
Вопрос повисает между нами. И Деб колеблется слишком долго.
— Он мне небезразличен.
Я бы так не ответила на вопрос о Люке.
— Я знаю. Но… ты любишь его?
Она не захотела рассказывать мне историю о том, как она познакомилась с моим отцом, она захотела рассказать мне историю о том, как она познакомилась с отцом Люка.
Деб делает глоток вина, осушая бокал, прежде чем вздохнуть.
— Я думаю, Майк все еще любит твою маму.
Я быстро качаю головой.
— Нет, он любит тебя…
— Сара всегда была единственной для него. Он всегда хотел вернуть ее, но никогда не чувствовал, что заслуживает ее.
Я больше не могу этого отрицать, потому что это почти то же самое, что сказал мне мой отец, когда я спросила его о том, почему он бросил нас.
— Одиночество свело нас. Но я не уверена, что этого достаточно, чтобы мы остались вместе. — Она поворачивается ко мне. — Как ты думаешь, твоя мама все еще любит Майка?
— Она мне ничего не говорила. — Но даже если моя мама никогда не признавалась в этом вслух, я знаю ее.
Я знаю, какую боль она испытала за годы, прошедшие после развода. Как плохо она справлялась с разрушением их отношений. Я могла бы солгать, чтобы пощадить чувства Деб, но я знаю, что ложь Люка сделала со мной, а моя — с ним.
Деб заслуживает услышать правду. Мы все заслуживаем.
— Но я действительно думаю, что она всегда искала ему замену, и так и не нашла.
Ранее, в гостиной, она смотрела на папу с тоской в глазах. С тоской по любви, которую они когда-то разделяли. По жизни, которую они когда-то прожили вместе. И, я уверена, что мои друзья заметили, что я точно так же смотрю на Люка. С тоской по тому будущему, которого у нас никогда не будет, пока наши родители женаты.
— Если бы мне пришлось гадать… я бы поставила на то, что она все еще влюблена в него.
После напряженного дня, состоящего из телефонных звонков, разговоров вполголоса и вспышек гнева, Деб удалось привлечь к делу своего адвоката и команду, чтобы они выяснили, кто это сделал, и удалили видео из интернета.
Но я уже точно знаю, кто за этим стоит.
— Это был Маркус.
Все трое поворачиваются ко мне лицом, сидя за кухонным столом и склонившись над компьютерами и телефонами, а Деб еще и с папками и веером распечаток рядом с ней.
Папа сидит напротив нее, а мама стоит неподалеку, положив ладони на стол. Она хмурится, глядя на меня.
— Как Маркус мог получить это видео?
— Он сам его снял. — Я прикусываю губу. Я никогда не рассказывала ей о столкновениях с Маркусом в кампусе, потому что не хотела волновать ее после того, как она отослала меня подальше от него. А после того, как “Дьяволы” выступили против него, я ошибочно полагала, что Маркус больше не посмеет со мной связываться. — Мне показалось, что я видела его на той вечеринке, но он был в маске, а я была пьяна, так что… убедила себя, что мне померещилось.
Мама пристально смотрит на папу.
— Ты знал об этом?
Он угрюмо качает головой.
— Для меня все это новость.
Глаза мамы закрываются. Я никогда не разочаровывала ее сильнее, чем за последние два дня.
— Как он нашел тебя?
— Люк нашел маячок на моей машине. Он прикрепил его в подкапотном пространстве, чтобы я его не увидела.
— Почему ты никому из нас не сказала, малышка? — Эти слова срываются с губ отца побежденно. Как будто это он каким-то образом облажался, а не я.
Я прикусываю губу.
— Я не хотела тебя беспокоить.
— Единственное, что мне нужно делать, это беспокоиться о тебе, Сиенна.
Черты лица мамы смягчаются при его словах. Пока Люк не входит в комнату позади меня, неся свой ноутбук, чтобы дополнить дело. Его свободная рука касается моей поясницы, и я вздрагиваю, хотя все уже знают о нас. Наши родители устраняют ущерб после того, как наше секс-видео попало на официальную страницу нашей команды в социальных сетях. Нам точно не следует напоминать им о том, как мы создали этот скандал.
— Теперь, когда мы все уладили, нам нужно поговорить о вас двоих. — Мама складывает руки на груди.
Толстый узел в моем животе затягивается. Это момент, которого я так боялась — момент, когда наши родители говорят нам, что нам нужно расстаться. Что меня отправляют обратно домой или, по крайней мере, подальше от Люка. Что для нас неправильно быть вместе, хотя ничто и никогда не казалось более правильным.
Когда Люк кладет руку мне на спину, я позволяю ему. Сейчас мне нужно его утешение больше, чем когда-либо. Возможно, я получаю его в последний раз.
— Мама, пожалуйста…
— Я люблю Сиенну. Мы взрослые люди…
— Вы можете остаться вместе.
Все поворачиваются к Деб, ее руки сложены на столе. Проходит несколько секунд тишины, пока до нас доходят ее слова.
Мама в замешательстве наклоняет голову.
— Деб, что ты…?
— Я хочу расторжения брака.
Рука Люка на моей спине скользит к талии, притягивая меня к себе. Глаза отца за стеклами очков расширяются. Но он не вскакивает и не протестует.
Что, черт возьми, происходит?
— Деб…что? — Мама заикается. — Что происходит?
Деб удается слегка улыбнуться моим родителям.
— Я вижу, как вы любите друг друга. Если бы у меня был второй шанс с моим покойным мужем, я бы ухватилась за него. Ты мне небезразличен, Майк, и я хочу, чтобы вы оба были с тем, кого действительно любите.
Мама непреклонно качает головой.
— Майк любит тебя, Деб. Он женился на тебе. — Она поворачивается к папе, но, поскольку он молчит, она подсказывает: — Верно?
Но рот отца остается закрытым. Он не может встретиться ни с одной из них взглядом.
О боже. Люк был прав. Что-то было не так в их отношениях все это время.
Папа и Деб не любят друг друга. Возможно, они испытывают друг к другу симпатию, достаточную для того, чтобы убедить себя, что они могут быть вместе и избавиться от одиночества, но ни один из них не испытывает друг к другу того, что они испытывали к своим бывшим супругам.
Мои родители до сих пор любят друг друга. Все эти годы спустя, даже после разрушенного брака, они не перестали любить друг друга.
— Все действительно хорошо. — Улыбка Деб невероятно теплая. — Я хочу того, что было у вас двоих. Того, что было у меня с моим мужем. — Ее улыбка становится шире, когда она поворачивается ко мне и Люку. — Того, что есть у вас.
Люк прижимает меня ближе, и, возможно, теперь ему никогда не придется меня отпускать. Деб, очевидно, приняла близко к сердцу то, что я сказала ей прошлой ночью. Но я никак не ожидала, что это приведет к такому.
— Я не собираюсь нести ответственность за разрушение еще одного брака. — Мамин голос дрогнул, глаза заблестели от слез.
— Надеюсь, ты на самом деле в это не веришь. — Впервые с тех пор, как Деб сбросила бомбу о расторжение брака, папа обретает дар речи. Но не для того, чтобы утешить Деб или убедить ее остаться с ним — а для того, чтобы утешить мою маму. — Ты не несешь ответственности за разрушение этого брака, и уж точно не несешь ответственности за разрушение нашего.
Мама не может ничего сказать, потому что его слова слишком ее растрогали.
Папа кивает мне и Люку.
— Не могли бы вы двое оставить нас на минутку?
Люк берет меня за руку и выводит из комнаты, а мои мысли все еще крутятся в голове. Я все еще не могу прийти в себя после резкого поворота, который только что сделала моя жизнь. Все наши жизни.
