Дверь наверху лестницы со скрипом открывается. Дерьмо, дерьмо, дерьмо…

Мои суставы уже ноют от каждого сильного удара ног о плитку. Но надо мной не раздается гулкое эхо бега Люка.

Я осмеливаюсь поднять взгляд. Он не спеша спускается по ступенькам, как будто у него есть все время в мире. Как будто поймать меня совсем не составит для него труда.

— Лучше беги быстрее, сестренка.

Я стискиваю зубы и обхватываю кулаком перила. Мудак. Он и вправду думает, что со мной не будет проблем.

Ну, я ему покажу.

Как только я наконец добираюсь до площадки первого этажа, у меня уже перехватывает дыхание, легкие болят, а сердце бьется о грудную клетку. Может быть, он прав, что не беспокоится о том, что поймает меня.

Нет. Я не позволю ему залезть мне в голову. Не позволю ему наложить на меня лапы. Я не позволю своему сводному брату трахнуть меня у какого-нибудь дерева или в грязи. Он может быть больше, быстрее и сильнее, но я умнее. Мне не нужно убегать от него — я просто должна спрятаться. На достаточно долгий срок, чтобы он сдался и вернулся в дом “Дьяволов”.

Я врываюсь в дверь, лихорадочно оглядываясь в поисках своего укрытия. Я не могу выбежать на улицу. На мне только крошечные шорты и тонкая майка. Холод уничтожит меня раньше, чем это сделает Люк.

Общий туалет для девочек. Уже почти час ночи — возможно, там нет никого, кто мог бы сказать ему, чтобы он убирался к черту, но именно там у меня больше всего шансов спрятаться от него.

Прежде чем он успевает ворваться в дверь позади меня, я бегу по коридору и проскальзываю в туалет.

Туалетные и душевые кабинки не очень-то способствуют уединению, но пока их должно быть достаточно.

Я бросаюсь в одну из душевых кабинок и запираю за собой дверь, прижимаясь спиной к стене, — сердце колотится, а грудь тяжело вздымается.

Проходит десять секунд. Двадцать. Тридцать. Маленький пузырек надежды начинает подниматься в моей груди. Может быть, он потерял меня. Может быть, он действительно не поймает меня здесь.

Как долго мне следует ждать, прежде чем вернуться в свою комнату? Он может поджидать меня в засаде. Я не могу выйти слишком рано.

Как только мое сердцебиение, наконец, замедляется, а дыхание выравнивается, я делаю шаг вперед и протягиваю руку, чтобы щелкнуть замком.

Но дверь со скрипом открывается.

Тяжелые шаги эхом отдаются в тишине комнаты. Через щель в двери кабинки я замечаю отражение в ряду зеркал на противоположной стене.

Мужчина в маске.

Мой желудок опускается к ногам. Он найдет меня. Теперь я ни за что не смогу спрятаться от него.

Безумная часть меня не хочет этого. Эта часть меня хочет, чтобы он нашел меня.

— Сиенна. — Он произносит мое имя не как вопрос, а как насмешку. Он знает, где я. Он просто кот, играющий со своей добычей, перед тем как нанести последний удар.

Я зажмуриваю глаза, когда его шаги приближаются, и он с грохотом распахивает двери всех кабинок, проходя мимо них. Скоро он доберется до моей.

Я сделаю с тобой все, что ты захочешь.

Я так много хочу, чтобы он сделал со мной. Все.

— Это моя новая любимая игра, — мурлычет он. — Не могу дождаться, во что мы сыграем дальше.

Мне попытаться сбежать? Распахнуть дверь и постараться проскочить мимо него? Или мне сдаться? Позволить ему сделать то, чего мы оба хотим, и надеяться, что никто не войдет к нам. Мой пульс эхом отдается в ушах, когда его шаги приближаются.

Раздается скрип открывающейся двери туалета.

— Эй! — Раздаётся резкий женский голос. Это староста общежития. — Что ты здесь делаешь?

Следует раскатистый голос Люка.

— Просто зашел отлить.

— Вон. И сними эту дурацкую маску.

К моему облегчению, шаги Люка удаляются.

— Да ладно, маска — это сексуально.

— Угу. — По голосу старосты я понимаю, что ей неинтересно слушать его чушь в час ночи.

Дверь со щелчком закрывается за ними.

Каждый напряженный мускул в моем теле мгновенно расслабляется. И все же мой желудок сжимается от разочарования, что вмешалась староста. Возбужденная часть моего мозга хотела выяснить, что Люк запланировал для меня в душевой кабинке.

На слабых ногах я выхожу из кабинки и выглядываю из туалета. Никого не видно. Никакого парня в маске, поджидающего меня в тени. Я сбежала от него.

По крайней мере, на сегодняшнюю ночь.

Вот что я получаю за то, что переспала с незнакомцем на свадьбе моего отца. Конечно, он оказался не в себе. И конечно же, несмотря на здравый смысл, я увлеклась им.

Я направляюсь к лестнице и медленно поднимаюсь по ступенькам, чувствуя себя совершенно измотанной. Сейчас моя кровать кажется мне такой желанной. Но влажность между ног никуда не исчезла — если уж на то пошло, погоня и предвкушение только усугубили ситуацию, — но у меня уже нет сил для оргазма. Завтра у меня занятия рано утром, и у меня плохое предчувствие, что если я снова засуну вибратор в свои шорты, то не смогу перестать фантазировать о том, что это Люк находится между моих ног.

Добравшись, наконец, до верха лестницы, я хватаюсь за дверную ручку.

Но когда я начинаю открывать ее, огромная рука захлопывает ее.

Я ахаю, когда кто-то хватает меня и прижимает к стене, а мое убежище оказывается вне пределов досягаемости.

Люк нависает надо мной в своей маске, а его руки крепко держат меня за бедра.

У меня перехватывает дыхание, когда каждый мускул в моем теле напрягается.

Он прижимается своим лбом к моему, а грозные серые глаза светятся похотью сквозь впадины его маски.

— Я говорил тебе, что случится, если я тебя поймаю.

Прежде чем я успеваю отреагировать, он прижимает свою маску к моей шее, и его горячее дыхание касается моей кожи через маленькое скопление отверстий. Своим телом он прижимает меня к стене, одной рукой сжимая мое бедро, а другой, скользя по моим шортам.

Я извиваюсь и толкаю его в грудь, пытаясь вырваться, но он предупредил меня, что произойдет, если мне не удастся спрятаться от него.

Этого не может быть. Только не с ним. Мы не можем попасться. Мы не можем этого сделать…

Его теплый палец скользит по моей киске, прежде чем раздвинуть ее, погружаясь внутрь ровно настолько, чтобы размазать мое возбуждение по клитору.

Всхлип срывается с моих губ при резком контакте с этим чувствительным пучком нервов.

— Умоляй меня заставить тебя кончить, — бормочет он.

Я качаю головой. Я не буду умолять его об этом. Я не позволю ему заставить меня. Я буду сдерживать оргазм, подавлять его, чтобы он не получил того удовлетворения, которого жаждет.

— Нет.

— Мы проведем на этой лестнице всю ночь.

— Твой палец отвалится раньше, чем ты заставишь меня кончить.

Хотя я не вижу его лица, я слышу его злую ухмылку.

— Если ты не кончишь через пять минут, можешь возвращаться в свою комнату. Но если кончишь, то останешься в моей комнате.

Я колеблюсь. Это пари нечестное. Я уже чертовски возбуждена, и мы оба прекрасно знаем, какой эффект он оказывает на меня.

— Нет, тебе нужно слезть с меня. Это неправильно, Люк.

— В этом нет ничего неправильного, и ты это знаешь, — рычит он. — Нам суждено быть вместе, Сиенна.

Я замираю. Как он может так думать, когда мы едва знаем друг друга? Одной ночи умопомрачительного секса не могло быть недостаточно, чтобы убедить его, что мы родственные души.

— Или я заставлю тебя кончить через пять минут, или заберу тебя в свою комнату прямо сейчас. — Его скрытая угроза очевидна. Он не сдвинется с места. И либо я позволю своему сводному брату довести меня до оргазма на лестнице, либо позволю ему взять меня в заложники в своей комнате. — Мы договорились, Сиенна?

Я ненавижу то, как он произносит мое имя. Так низко, соблазнительно и совершенно.

Мы не должны этого делать. Я не должна позволять своему сводному брату трахать меня пальцем в общественном месте, но ясно, что у меня нет особого выбора.