— Я собираюсь сделать гораздо больше. — Он снова стонет, когда вводит в меня второй палец. У меня щиплет глаза от напряжения, и я так сильно дергаю его за волосы, что смутно опасаюсь, как бы не вырвать клок из его кожи головы. — Ты такая тугая.

— Я не уверена, сколько тебя сможет поместиться во мне, — предупреждаю я.

— Мы сделаем так, чтобы поместилось все. — Его язык возвращается к моему клитору, прежде чем он обхватывает его губами и посасывает.

В моей голове взрываются звезды, и я задыхаюсь и постанываю, когда он сильнее сосет мой клитор и погружает в меня пальцы.

Оргазм наступает так быстро, что у меня нет времени подготовиться к нему. Моя киска сильно пульсирует раз, другой вокруг его пальцев, прежде чем удовольствие захлестывает меня.

По моему позвоночнику пробегает электрический разряд. Я кричу, как он и предсказывал, выгибаю спину и отталкиваю руками его голову, чтобы спастись от всепоглощающего удовольствия. Но он не останавливается. Его рот только сильнее всасывает мой клитор, и он продолжает проникать пальцами внутрь меня во время каждой волны моего оргазма.

Я разрываюсь между желанием умолять его остановиться и умолять его никогда не останавливаться.

Давление его рта начинает ослабевать, а толчки его пальцев замедляются, когда я спускаюсь со своего оргазма, но сердце все еще бешенно колотится. Мой разум гудит, но в голове нет никаких мыслей. Именно то, чего я хотела.

Но примерно в тысячу раз лучше, чем я могла предположить.

Он надевает презерватив, пока я прихожу в себя. Я ожидаю, что он вернется и трахнет мое обмякшее тело, прежде чем кончит в три приема, но вместо этого он садится спиной к изголовью кровати и поднимает меня, словно пушинку, опуская к себе на колени. Его твердый член прижимается к моей киске.

— Если ты хотел, чтобы я оседлала тебя, тебе следовало подумать об этом до того, как ты заставил меня кончить так сильно, что я потеряла все двигательные функции. — Мои руки слишком слабы, чтобы поднять их, а ноги ватные.

— Все, чего я хочу, — это чтобы ты позволила мне трахнуть тебя.

Мое бешено колотящееся сердце замирает.

— Я тоже хочу только этого. Пожалуйста, трахни меня. — Я настойчиво трусь о его член.

От его низкого смешка мои бедра сжимаются.

— Мне никогда раньше не нравились грязные разговоры, но с тобой они звучат восхитительно.

Я обхватываю рукой его ствол, поглаживая. Боже, он огромный.

— Если ты трахнешь меня, я буду потакать тебе во всех грязных разговорах, каких ты захочешь.

Его серые глаза загораются.

— Вставь мой член в себя, милая.

Я ухмыляюсь, когда он шипит, от того, что я сначала потираю его головку о свой клитор. Он заставил меня страдать в предвкушении, так что меньшее, что я могу сделать, — это отплатить ему тем же.

Я провожу его кончиком по своей щели, размазывая влагу по презервативу, прежде чем медленно опускаюсь на него.

Мое дыхание сбивается, а каждый мускул в моем теле напрягается от жгучего растяжения. Я едва вобрала в себя его головку, а уже чувствую себя такой наполненной.

Его руки сжимаются на моих бедрах.

— Прими его, как хорошая девочка.

Я стараюсь быть хорошей девочкой, правда, стараюсь. Но когда вбираю его глубже и глубже, пока, наконец не дохожу до точки, когда уже не могу больше терпеть, я тянусь вниз и обнаруживаю, что все еще могу обхватить рукой оставшуюся часть его члена.

Он ухмыляется.

— Тебе осталось опуститься на несколько дюймов, милая.

— Некоторые вещи невозможны, и погрузить в меня весь твой член — одна из них.

Он качает головой, хватая меня за волосы, как делал раньше, отчего по моему позвоночнику пробегают мурашки предвкушения.

— Ты сможешь принять его.

С этими словами он откидывает мои волосы назад и вводит в меня свой член.

Крик вырывается из моего горла почти так же громко, как когда он заставил меня кончить, а его большой палец дико кружит по моему клитору, посылая по телу ударные волны удовольствия, расслабляя напряженные мышцы и растягивая мою киску для него.

Мои ногти впиваются в его обнаженные плечи, и я вскрикиваю, когда он снова входит, а от всплесков удовольствия у меня кружится голова и слезятся глаза.

Он обхватывает меня рукой за спину, чтобы удержать на месте, и перемещает нас, поджимая ноги под себя, чтобы получить хоть какой-то упор. Он входит в меня раз, другой, тяжело дыша в мое плечо.

— Попрыгай на моем члене.

Его приказ звучит с придыханием и отчаянием, поэтому я набираюсь сил, и приподнимаю бедра, прежде чем снова опуститься.

Мы оба стонем, а сердца колотятся о грудь друг друга.

Я не уверена, почему он хочет держать меня сверху, вместо того, чтобы просто перевернуть на спину и закончить это за две секунды, но я с радостью соглашусь с происходящим. Этот угол такой глубокий и удивительно интимный для двух совершенно незнакомых людей, наши тела переплетены и прижаты друг к другу, наше дыхание смешивается, а его пристальный взгляд впивается в мой.

Мы трахаемся как два человека, которые знают друг друга всю жизнь, а не как два незнакомца, которые даже не знают имен друг друга.

Кем бы он ни был, он не смертный человек. Он бог.

— Ты вынуждаешь меня кончить, — выдыхает он, когда я быстрее подпрыгиваю на его члене. В его голосе звучит предупреждение и мольба.

Я прижимаю его к себе, чтобы прошептать грязные слова ему на ухо.

— Я хочу почувствовать, как пульсирует твой член, когда ты кончишь в меня.

Он резко стонет, глаза закатываются, и его охватывает наслаждение. Рука, обнимающая меня за спину, удерживает меня на месте, пока я продолжаю скакать на нем, и вскрикиваю, когда его член сильно пульсирует внутри меня.

— Блядь.

Несмотря на то, что большинство парней перестают двигаться, когда кончают, он не мешает мне скакать на нем, пока изливается в презерватив.

Мои движения становятся все медленнее и медленнее, и я спускаюсь с его оргазма вместе с ним, как и он делал это со мной.

Мы оба вспотели и задыхаемся, тяжело дышим и цепляемся друг за друга.

Срань господня. Это только что произошло. У меня только что был лучший секс в моей жизни с совершенно незнакомым мужчиной.

Жаль, что это всего лишь секс на одну ночь. Я могла бы заниматься этим снова и снова, хоть пять раз в день, пока не умру.

Он делает глубокий вдох, и по какой-то причине просто слушать, как дышит этот мужчина, — уже сексуально.

— Это самое жесткое, что я когда-либо испытывал в своей жизни.

Мою грудь переполняет гордость. Он этого не знает, но у меня огромный фетиш на похвалы. Мой фетиш на похвалу и фетиш к маскам вечно борются за власть над моей похотливой частью мозга.

— Я тоже.

Раньше я лгала, чтобы сделать кому-то приятное. Чтобы пощадить их чувства. Те, кто постоянно ублажают людей, — отъявленные лжецы. Мы лжем, как дышим воздухом.

Но сейчас я не лгу. Серьезно, это было самое жесткое, что я когда-либо испытывала в своей жизни. Хуже всего то, что это, вероятно, последний раз, когда я кончу так сильно.

Он заправляет прядь волос мне за ухо с душераздирающей нежностью.

— Я знал, что с тобой так и будет.

Я ухмыляюсь, хотя от его слов мое сердце замирает.

— И когда ты пришел к такому выводу? За те пять минут, что мы потратили на то, чтобы узнать друг друга, прежде чем отправиться в мой гостиничный номер?

— Что-то в этом роде.

В наступившей тишине, нарушаемой только нашим дыханием, из его штанов на полу доносится мелодия звонка.

Я слезаю с него, тут же ныряя под одеяло. Реальность обрушивается на нас, как ведро холодной воды, когда он выскальзывает из кровати, выбрасывает презерватив в мусорное ведро и проверяет свой телефон.

— Черт. Мне нужно ответить.

— Без проблем. Спасибо тебе за… — За что, черт возьми, я должна его благодарить? За то, что заставил меня кончить? За то, что трахнул меня? Заставил меня на час забыть о том, во что превратилась моя жизнь? За самое долгое забвение за последние месяцы. Наконец, мне удается сказать: — Проведенное время.