Адди

ТРИ ДНЯ ПРОШЛО, а мистер Корпоративный Засранец так и не прислал контракт. Я как ненормальная проверяю почту и ящик после каждой утренней пробежки — и ничего.

Не то чтобы я всерьез думала соглашаться, но любопытство все-таки заело. А он, оказывается, слился еще до того, как мы переспали. Чего ты ожидала? — думаю я, открывая холодильник, вытаскиваю бутылку воды и делаю длинный глоток, направляясь к окну.

Мы с Мией снимаем эту квартиру уже почти пять лет. Она находится на Верхнем Вест-Сайде, и мы можем себе ее позволить только потому, что у Мии есть компромат на владельца. Вот такая она — плохая девчонка. Журналистка с кучей связей, даже несмотря на то, что все еще стажируется. Хотела бы я быть больше похожей на нее.

До того как устроиться в Snake’s, я жила с подругой из школы в Бронксе. И, честно говоря, это было самое дикое время в моей жизни. Иногда я даже скучаю по нему.

Но когда представилась возможность жить на Манхэттене, я просто не могла ее упустить. Если мне не суждено воплотить свои детские мечты, то хотя бы можно дышать их воздухом, попивая кофе у окна по утрам. А теперь я дышу тем же воздухом, что и Джакс Вон.

Черт, надо выбросить его из головы. Наша встреча — просто сбой в матрице. Мы из абсолютно разных миров. Он, наверное, тоже это понял, и, как только двери лифта закрылись, какой бы временный каприз ни замутил его голову, он его тут же отбросил.

Он решил, что я того не стою.

Эта мысль бьет по моему самолюбию. Вот почему я хочу увидеть этот контракт в почтовом ящике, да? Потому что это доказало бы, что я ему действительно интересна. Что он думает обо мне.

Конечно, он обо мне не думает, и пора бы мне уже принять эту истину с хладнокровием солдата. В конце концов, я видела настоящие лица нью-йоркских «мачо» из своей клетки в Snake’s. Я думала, что давно протрезвела и перестала верить в сказки. Я прекрасно знаю, что мужчины действительно хотят женщину, действительно боготворят ее, только когда она для них недоступна. Даже если эта женщина далека от стандартов красоты, с мощными бедрами и «мамиными» сиськами.

Я качаю головой, отхожу от окна, допиваю бутылку воды и сминаю ее, прежде чем кинуть в бак для пластика. Я злюсь на себя за то, что вообще позволила себе хоть каплю надежды на этого ублюдка. Он обращался со мной как с дешевой шлюхой, так какого черта я сижу, виляя хвостом в ожидании, как выброшенный пес из приюта?

Я принимаю душ, собираюсь на работу и привожу себя в порядок. Когда выхожу из квартиры, моя голова гордо поднята, а внутри — твердое решение изменить свою жизнь. Эта женщина, идущая по улице в шелковой синей блузке, кожаной юбке и на каблуках, — новая Адалия Росс, которая строит новые планы на жизнь.

Я продолжу работать в клубе, чтобы закрыть мамины долги, но если ее придурошный муж будет и дальше набирать новые — она сама по себе. Мысленно отмечаю, что надо сказать ей об этом на нашем еженедельном видеозвонке. И еще нужно найти способ убрать видео из звонка, потому что смотреть на ее вечное бухое состояние начинает меня жутко бесить.

С тех пор как Dance Loft Academy находится в шаговой доступности от моей квартиры, я могу наслаждаться весенним воздухом, играющим в волосах, создающим ощущение свободы. Тепло, прикосновение солнца к коже и запахи города только добавляют мне настроения. Совсем скоро я докажу этому самодовольному ублюдку, что он совершил ошибку, когда не взял меня на ту работу по маркетингу. Пока иду, фантазирую о том, как использую свои навыки, чтобы угробить его новый бренд и выставить всю его команду идиотами.

Обычно в танцевальную школу я хожу в худи и трениках, но сегодня днем я собираюсь в Tao, где одна из моих клиенток запускает новый бренд. Она модель и успешная инфлюенсерша, замужем за мужчиной, который в три раза старше ее. Он баснословно богат и швыряет деньги на ее прихоти, включая ее новую коллекцию сумок. Есть шанс, что я найду там еще парочку клиентов.

Когда я захожу в раздевалку танцевальной школы, мои щеки розовеют, а на лице расплывается широкая улыбка. Жизнь начинает казаться светлее, особенно теперь, когда злость дает мне топливо. Я переодеваюсь в черный топ и блестящие черные леггинсы. Закрываю глаза, запускаю руки в волосы и решаю оставить их распущенными сегодня. Тренировка не будет убийственной, а свободно струящиеся волосы дают ощущение легкости. Забавно, но даже тот факт, что единственное дорогое на мне — это специальный лифчик, который нужен, чтобы держать мои тяжелые сиськи, почему-то тоже дает ощущение свободы.

Выходя из раздевалки и заходя в танцевальный зал, я буквально заряжена энергией — настолько, что ее хватает на весь урок и она заражает моих студентов. У меня круто разнообразная группа, полная амбиций и готовности пахать. Я выкладываюсь на максимум, отдаю им весь свой драйв, и эта общая энергия несет нас вперед, пока мы не заканчиваем занятие идеально синхронным шпагатом. Мы все громко смеемся, у нас просто взрыв эндорфинов.

Я вспотела больше, чем ожидала, поэтому начинаю закручивать волосы в пучок, поворачиваясь к волне аплодисментов и объятий. Немного теряюсь, потому что, кажется, сбросила пару кило, и мой черный топ сполз ниже, чем нужно, открывая больше декольте, чем хотелось бы. Мои студенты кидаются ко мне, прыгают, радуются, и это дарит мне то самое чувство, которое держит меня в здравом уме все эти годы, несмотря на любые удары судьбы.

Но этот баланс разлетается к черту, как только мои глаза падают на стеклянную дверь, отделяющую зал от лобби.

Холодный пот покрывает меня с головы до ног.

Он в свитере, джинсах и грубых ботинках, и выглядит еще эффектнее, чем в костюме. Весь этот черный цвет подчеркивает его ярко-зеленые глаза и божественные скулы.

Я не единственная, кто застывает при виде его. Девчонки рядом со мной ахают, а Джефф Моралес присвистывает.

— Вот это да, тренер, — шепчет он мне на ухо. — Кто этот мужик и почему он так на тебя смотрит?

— Во-первых, это не мужик, солнышко, — вставляет его парень Ральф, обнимая его за шею, сам уставившись на моего гостя. — Это гребаный бог.

— П-простите меня, — мямлю я и направляюсь к двери. К Джаксу Вону.

Кровь стекает из моего тела, оставляя меня с легким головокружением и подгибающимися коленями. Когда я наконец дохожу до двери, я вся на взводе, но, по крайней мере, могу списать это на тренировку.

— Что ты здесь делаешь? — шиплю я, закрывая дверь за собой.

Джакс пристально смотрит мне в лицо, а потом его глаза скользят вниз по моему телу, и мускул дергается на его челюсти. Я расправляю плечи, скрещиваю руки на груди, но прислоняюсь к двери, чтобы сохранить равновесие, что бы ни произошло.

— Зачем тебе утренняя пробежка, если ты все равно собралась тренироваться через час? — его глубокий голос ласкает мои нервы, словно обещание кожаного кнута.

— Я всегда бегаю утром, привычка, — отвечаю я, тряхнув головой. Черт, зачем я вообще что-то объясняю? Это я должна задавать вопросы. — И откуда ты вообще знаешь...

— Я же говорил, Адалия, я узнаю о тебе все, — перебивает он, его хриплый голос и аромат розового дерева с силой будто ударяют мне в голову.

— Ты никогда не узнаешь все, — мое сердце колотится, как сумасшедшее, но я держусь.

Джакс хватает меня за руку, и я замираю. За его холодной и сдержанной внешностью прячется опасность. Он как застывшая змея, которая может броситься в любой момент. Мне должно быть страшно, любому было бы, но вместо этого по позвоночнику пробегает острый разряд адреналина. Он делает шаг ближе, его массивная фигура давит, лишая воздуха, но он молчит, и это молчание ломает меня.

— Я не понимаю. Ты не прислал контракт. Зачем ты здесь? — выпаливаю я, не выдержав.

Джакс

КОНЕЧНО, ОНА НИЧЕГО НЕ ПОНИМАЕТ. Да и я тоже.