— Если ты спросишь, как бы я хотел, чтобы ты провела день, — говорит Джакс, стоя среди своих людей и поправляя запонки, — то я бы предложил тебе забрать свою лучшую подругу и снова отправиться за покупками. Я бы не отказался от приятного приема, когда вернусь домой сегодня вечером.

Его взгляд темнеет так, что тепло разливается у меня внизу живота.

— И я обязательно сделаю так, чтобы это стоило твоих усилий.

Прежде чем двери лифта закрываются, оставляя меня в позолоченной клетке квартиры Джакса Вона на вершине мира, он добавляет:

— Ах да, Адалия. Удали и эти приложения для знакомств.

ГЛАВА VII - Когти прошлого

Джакс

Вот почему я никогда не тренируюсь ни с кем, кроме Деклана Сантори, известного как Бык. Он может выдерживать мои удары — быстрые, жестокие и разрушающие, — не оказываясь на полу октагона, как побитый сутенер, ноющий от боли. Он профессионал, чемпион UFC времен своего студенческого братства, а также легенда подпольных боев.

Он не может отказаться от нелегальных схваток, поэтому носит маску и использует псевдоним Бык. Никто не должен узнать его настоящую личность.

Знаменитый миллиардер, который никогда не пропускает красные дорожки, он — влажная мечта многих городских девиц. Не думаю, что он когда-нибудь угомонится с одной девушкой, потому что, как и я, он долбаный ублюдок с долбанными секретами. Но когда он впервые пришел ко мне за помощью много лет назад, он был подающим надежды парнем, и я просто не смог позволить ему пропасть впустую.

Я не мог позволить ему свалиться в ту же темную яму, которая превратила меня в монстра.

Поэтому я замел его косяк, и с тех пор он остается верным щенком, хотя и с характером и чувством собственного достоинства. Бесстрашный и опасный, Бык больше не нуждается в том, чтобы подлизываться ко мне. В отличие от всех остальных мужчин, которых я знаю, он не выказывает свое восхищение из страха. Напротив, если кто-то и может потягаться со мной на всех уровнях, то это он.

С меня пот стекает по спине, пока я наношу удары настолько мощные, что одна из его накладок слетает.

— Эй, похоже, сегодня мы не в дружелюбном настроении, а?

Я тяжело дышу, кулаки все еще подняты. Я без перчаток, только в бинтах, чтобы чувствовать весь импульс ударов. Но после нескольких ударов я понимаю, что сегодня мне нужно не бить, а быть боксерской грушей.

— Ударь меня, — рычу я. — Сильно. В лицо или в живот, мне по хуй, главное, чтобы было больно.

Бык колеблется, как всегда.

— Чувак...

— Просто сделай это, Деклан.

Он знает, что лучше не колебаться второй раз. Сбросив накладки, он наносит удар правым кулаком прямо мне в живот. Удар, от которого любой крупный мужик согнулся бы пополам и выплюнул свои кишки. Но годы тренировок, бои насмерть в тюрьме научили мое тело выдерживать гораздо больше, чем обычные люди. Мои мышцы напрягаются, и удар отскакивает от меня, как чертов мяч.

— Сильнее, — сквозь зубы проговариваю я, стискивая их так сильно, что челюсть начинает болеть.

Деклан бьет снова, и я сгибаюсь вперед, мои кубики превращаются в бетонную стену. Он наносит еще один удар, и еще, так быстро, что его кулаки рассекают воздух.

Мои собственные кулаки сжимаются в бинтах, которые натирают кожу. Прежде чем я осознаю, я начинаю отвечать на его удары, и мы погружаемся в полноценный бой в октагоне, под резким светом, падающим прямо в центр.

Мы держимся в круге света, точно так же, как делали это семь лет назад, когда встретились в октагоне впервые.

Единственная ничья в моей жизни. И в его.

Сейчас мне нужна именно та жестокость, которую может дать только он. Что-то, что выбьет из меня дикое желание, грозящее поглотить меня целиком. Если кто-то и может заставить свет потухнуть, то это Деклан.

Последние удары выталкивают нас обоих за пределы конуса света, и мы отскакиваем от сетчатых стенок октагона, тяжело дыша. Мы снова бросаемся друг на друга, очередной шквал ударов, от которых в голове все смешивается.

Очередная пауза, полная стонов и хрипов, видит, как мы снова отскакиваем от сетки, изо всех сил стараясь устоять на ногах, обрести равновесие.

— Что с тобой, блядь, не так, чувак? — шипит Деклан, тяжело дыша, его мощная грудь вздымается.

В отличие от меня, бывший парень из братства не имеет ни одной татуировки. У элиты не принято портить свое тело. Но внутри его душа — это израненная развалина.

— И даже не пытайся сказать, что все нормально, потому что я выбью из тебя все, пока ты не заговоришь.

— Нет, — мой голос вибрирует в груди. — Ты только попробуй.

Он делает это. С боевым кличем он бросается на меня, его руки отскакивают от моей защиты, пока я блокирую его удары. Наконец, ему удается нанести удар в челюсть, и я стону от боли, что раскалывает мою голову, — наслаждаясь этим, принимая это.

Рычу, высовывая язык, как разъяренный гладиатор, готовый к еще большему. Бык наносит следующий удар, словно молот, целясь прямо в мое лицо, прекрасно понимая, что именно я хочу. Что мне нужно.

Если бы он пошел по корпусу, мои мышцы сработали бы автоматически, превратившись в бетон, защищая меня от любого реального урона.

Но пока я держу руки опущенными, ничто не сможет защитить мое лицо от шквала насилия.

Я наслаждаюсь его ударами, мой разум сосредоточен на трещинах и молниях, что пронзают мою голову. Улыбаюсь как сумасшедший, подставляясь под его удары, пока Деклан внезапно не останавливается.

— Ты что делаешь? — рычу я. — Продолжай.

— Да хрен там. Что с тобой, чувак, зачем ты это делаешь с собой?

Его образ плывет перед моими затуманенными глазами, кулаки разжаты, опущены по бокам. На одной из его бинтовых обмоток кровь, что означает, что влажность над моей бровью — это от порванной кожи.

— Что за тупые вопросы ты задаешь? Это ж не первый раз, когда мы так делаем. Ну давай, бей дальше.

Он качает головой и отступает, проводя рукой по своим волосам.

— Это другое, чувак. Совсем другое. Я никогда не видел тебя таким раньше, и, честно, это пугает меня.

Я падаю назад, прислоняясь к сетке октагона, медленно сползая на пол. Усталость пронизывает все тело. Облокотившись предплечьями на колени, я закрываю глаза, позволяя себе ощутить момент. По крайней мере, на несколько минут зверь будет тихим, ошеломленный ударами, пытаясь вернуть фокус. Ах, вот оно, чувство, что я получил то, что заслужил.

— Говори, — настаивает Деклан.

— А если нет? — бросаю я, откинув голову назад к стене октагона, глаза все еще закрыты.

— Тогда...

Из меня вырывается смех. Вот он, уникальный способ Деклана добраться до меня. Я начинаю разматывать бинты, сосредотачиваясь на плавном движении, пока говорю:

— Это... я... — Черт возьми, что мне сказать? Я никогда не говорил о женщинах с мужиками, просто потому, что никогда ни одна не интересовала меня.

К счастью, у Деклана есть эта странная способность чувствовать вещи.

— Это из-за телки, да?

Мои глаза резко поднимаются, встречаясь с его пугающе черными радужками. Улыбка изгибает его губы.

— Ну надо же, великий Джакс Вон влюбился в девчонку. Кто бы мог подумать, что он вообще способен на это.

— Это не так, — бурчу я.

— Судя по тому, как ты только что пытался выбить это из себя? — Он цокает языком, указывая на меня пальцем. — Это точно так.

— Что ты вообще знаешь? — ворчу я, отрывая кусок бинта, сворачивая его и промакивая рану над своей бровью.

Лицо Деклана напрягается. Блядь. Мы так давно об этом не говорили, что я совершенно забыл.

— Прости, — говорю я, чувствуя себя полным ублюдком. — Я не знаю, что на меня нашло, просто... — Я переворачиваю бинт и прижимаю его сильнее к своей брови, пока боль не заставляет меня зашипеть. — Я не влюбился в нее, это что-то другое.

— О, да? А ты как раз и не можешь этого понять, да? — говорит Деклан. — Ты же никогда никем не интересовался раньше. Сравнивать-то не с чем.