Анна дёрнула плечом, выскользнув из-под его рук. Сердце затрепетало от внезапной вспышки: «Значит, он хочет, чтобы я на камеру обвинила Илью? Но ведь это ложь…»
— Но он не… — начала она, но Митя мягко положил ладонь на её губы:
— Тсс, не вдавайся в подробности. Разумеется, это «не совсем правда». Но нам так нужно, чтобы спасти тебя. Может, согласишься ради меня? — Его взгляд стал почти умоляющим, но в глубине синели стальные нотки. — Ты же не хочешь, чтобы тебя считали сообщницей преступника?
Анна на миг замерла. Митя говорил это с той же небрежной улыбкой, что и тогда, когда звал её на ужин в дорогой ресторан, но смысл слов бил по нервам сильнее любого выстрела. Она встала, поплотнее запахивая халат:
— А вдруг он невиновен? Как я могу так говорить?
Митя со вздохом поднялся:
— Слушай, я тебя не заставляю. Но подумай логически: «красная зона» скомпрометирована, все ищут виновного, минуты логов «крота» и Ильи совпадают. И кто лучше подходит на роль козла отпущения, чем «Стрельцов со скандальной репутацией»? Кстати, если его уберут, то как ты докажешь свою невиновность?
Он подошёл ближе, обнял за плечи, и Анна ощутила, как её разум разрывается. Подступало смешанное чувство ужаса, растерянности и влечения. Митя слегка наклонился, коснулся её губ, но Анна отстранилась, чувствуя, что не может больше быть ласковой.
— Откуда ты знаешь про логи? — прошептала она.
— Я многое знаю, — тихо ответил он, пробуя поймать её взгляд. — Представь, Анюта, мы будем вместе, без тайн. Мне надоело скрываться. Я готов… ну, ты понимаешь. Не то чтобы жениться, но хотя бы обнародовать наши отношения. Но вот только как я могу всем рассказать, что встречаюсь с преступницей? Сначала нужно очистить твоё имя, милая.
У Анны в груди ухнуло. Она столько раз мечтала, что однажды Митя сделает серьёзный шаг, но происходящее теперь — совсем не то, о чём она грезила. Илью он держит запертым, ей явно лжёт о многом, а тут вдруг «предложение», да ещё и с такими условиями?!
— Митя, — произнесла она хрипло, — ты же понимаешь, что я не могу так сразу… Мне нужно подумать.
Он улыбнулся «понимающе»:
— Конечно, дорогая. Подумай. Только… будь благоразумна.
Пока Митя вызвал одного из своих подчинённых, деловито переговариваясь с ним о «поставках софта» и «презентации новой нейросети для госзаказа», Анна тихо выскользнула из комнаты. Она хотела найти, куда увели Илью. Длинный коридор тянулся к закуткам, двери были закрыты. У одной из них стояли двое охранников. Ага, значит, сюда.
— Пропустите меня, — потребовала Анна, пытаясь звучать твёрдо. — Мне нужно поговорить со Стрельцовым.
Охранники обменялись взглядами. Один коротко ответил:
— Извините, мадам, но приказ Дмитрия Валентиновича: не впускать никого. Оперативник опасен.
— Он не опасен, — возразила она, повышая голос. — И потом, я здесь гость, разве нет?
— Нам жаль, — повторил второй, пожав плечами. — Приказ не обсуждается.
Анна сжала кулаки, ощущая нарастающее негодование и страх. Илья в полной изоляции — это явно не похоже на «помощь». Но что она может сделать? Спорить с вооружёнными людьми, разъярять Митю? «Чёрт, как всё неправильно…» — мелькнуло в голове. Сжав губы, она развернулась и поспешила обратно, еле сдерживая подступающие слёзы.
Когда Анна вернулась в гостиную, Митя уже ждал её у камина, держа в руке бокал вина. Увидев её встревоженное лицо, он приподнял бровь:
— Ты искала Илью, да? Зря стараешься. Я дал распоряжение беречь вас обоих от глупостей. Ему там не так плохо.
— Ты называешь это заботой? — Анна вскинула подбородок. — Почему же я не могу хотя бы поговорить с ним?
Митя сделал глоток, при этом внимательно изучая её реакцию:
— Потому что разговор может привести к очередной твоей непредсказуемой выходке. Мы же знаем, как горяч и упрям Илья, а ты можешь повестись на его версии… И что потом? Вновь сбежите?
— Но…
Анна не успела ничего возразить: вдруг её телефон, который она держала в кармане халата, завибрировал. Это был короткий сигнал — похоже, мобильник сообщал, что вот-вот разрядится… Митя резко нахмурился, шагнул к ней и попросил:
— Дай-ка посмотреть.
Она машинально отступила, но Митя уже протянул ладонь.
— Отдай телефон, Аня. Нам не нужно лишних «утечек», помнишь?
— Но это моё личное… — Она опустила глаза, понимая, как нелепо сейчас звучат её слова.
— А ты забыла, сколько проблем создаёт твой телефон, который мы засекли? — хлестнул Митя. — Пойми, я не хочу, чтобы нас отследили. Да и… — он смягчился, видя её растерянность, — я боюсь за тебя. Если кто-то узнает, что ты тут, и решит ударить по мне, ты окажешься заложницей ситуации. Неужели хочешь этого?
Сердце Анны сжалось. Он говорил так убедительно, с этой заведомой «заботой», но в глазах тлело стальное пламя власти. Ей оставалось лишь тяжко вздохнуть, передавая аппарат. Митя тут же отключил телефон.
— Так надёжнее. Обещаю: верну, когда всё уляжется.
— А я могу хотя бы… — проговорила она, чувствуя, как губы подрагивают.
Митя качнул головой:
— Пока нет. Извини, Ань, но ради твоей безопасности я буду жёстким. Ты так и не поняла всей степени опасности. Ты не представляешь, какие люди идут против нас. А ты хочешь бегать по коридорам и общаться с оперативником, которого ищут как террориста…
— Но Илья не террорист! — не сдержалась она, вскидывая взгляд.
— Не важно! — впервые Митя резко повысил голос. — Важно лишь, что медиа и чиновники уже создали образ врага. И если ты не подыграешь им, тоже попадёшь под раздачу. Пойми, не буду я рисковать тобой.
Она прикусила губу, задерживая дыхание. Значит, он намерен продолжать линию: «Илья — преступник». А её заставит сыграть роль «спасённой жертвы». Слёзы досады чуть не навернулись на глаза, но она заставила себя сдержаться.
— А теперь позволь мне заняться делами, — более спокойным тоном произнёс Митя. — И вообще… ты переутомилась. Я попрошу, чтобы тебя отвели в комнату, где сможешь спокойно поспать.
— Ты хочешь запереть меня? — прошептала Анна, отстраняясь.
— Временно, — кивнул он, ни капли не смутившись. — И не называй это «тюрьмой». Это всего лишь… ограничение свободы, пока всё не уляжется. Ты ведь умная женщина. Осознаёшь, что лучше посидеть в шикарной комнате, чем носиться по улицам, где какие-нибудь психи тебя пристрелят.
Анна видела, как охранник уже замер за её плечом. Всё было продумано: никакой возможности улизнуть. Она машинально обернулась на дверь: да, за ней тот же мужчина в чёрном костюме, вежливо показывающий рукой.
— Пойдёмте, Анна Сергеевна, я провожу вас, — тихо произнёс он.
Митя подошёл ближе, будто хотел поцеловать Анну, но она повернула лицо в сторону. В ответ он лишь вздохнул, после чего коротко бросил:
— Пойми, я делаю всё, чтобы сохранить наше будущее. Поверь, мы ещё сможем быть вместе официально. А пока… прости.
И, не дав ей ответить, он коснулся кнопки на смартфоне и открыл дверь. Анна, у которой земля уходила из-под ног, буквально не понимала, как реагировать: по всем признакам это похоже на плен, а он говорит про «будущее» и «любовь»! У неё в голове рождался протест, но слишком поздно — охранник уже вёл её по коридору, заворачивая в секцию второго этажа.
Она оказалась в просторной комнате, заставленной дорогой мебелью. Большое окно выходило на озарённый двор, где мелькали огни, внизу прогуливались двое других охранников. Как только Анна переступила порог, за спиной приглушённо щёлкнул замок. Подойдя к двери, она дёрнула ручку: заперто. И снова тихий стук сердца отдавался гулом в ушах: её заперли, хоть и в роскошных интерьерах. Снаружи слышалось далёкое бормотание охраны, где-то внизу играла негромкая музыка.
Она повернулась к окну, чувствуя острую злость и разочарование. Сомневаться больше не приходилось: Митя заботится — но только в угоду себе. Или он действительно верит, что так её защитит? Чёрт его знает. Анна вспомнила про Илью, сидящего в другой комнате, возможно, в ещё более жёстких условиях. Сжатый кулак дернулся от бессилия. Ей оставалось лишь ждать и искать момент, чтобы вырваться из-под «ласковой» опеки Мити.
