Наконец они завернули за угол и ворвались в подсобку с тусклым светом. Здесь стояли большие металлические ящики — видимо, с резервными системами вентиляции. Стрельцов громко задвинул засов и опёрся о дверь. Анна, согнувшись, припала к коленям, глотая рваные вдохи.

— Вот проклятье! — выдавила она, чувствуя, как ссохлись губы.

Стрельцов тоже тяжело дышал, но выдерживал натиск адреналина куда спокойнее. Он оглядел помещение и прошептал:

— Надо переждать пару минут. Может, эти боевики двинутся дальше.

Анна думала лишь о том, что несколько дней назад она спокойно ковырялась в логах и не представляла, что её собственная жизнь превратится в шпионский боевик. Она невольно схватилась за нагрудный карман, где всё ещё лежала флешка. Цифровая копия логов оставалась при ней. Вероятно, теперь это единственное доказательство, которое может пролить свет на непричастность Стрельцова и, возможно, вывести на настоящего «крота».

Снаружи прошуршали шаги, приглушённые и торопливые. Потом они стихли. Анна прислонилась к холодной стене, ощущая, как сердце выстукивает исступлённый ритм. Она едва перевела дыхание, когда Стрельцов вдруг сказал:

— Слушайте, Анна Сергеевна. Думаю, сейчас самое время задать один вопрос: вы по-прежнему считаете, что я «крот»?

Она посмотрела ему в глаза. В его взгляде сквозила горечь, будто он устал доказывать свою честность. Анна покачала головой, чувствуя, что не может найти нужных слов. Она тихо начала:

— Не знаю… Логи указывают на вашу учётную запись, но… всё выглядит слишком постановочно. Я… верю, что вас подставляют, иначе зачем бы нам вместе тут спасаться от пуль? Да и есть что-то нестыкующееся в файлах. Если вы невиновны, я помогу вам это доказать. Но нам придётся выбраться и сохранить флешку с исходными логами.

Стрельцов выпрямился.

— Есть флешка? Вы говорили, документы украдены.

— Да, но есть ещё электронная копия.

Напряжённость не покидала его лица, но голос прозвучал чуть мягче:

— Договорились. Вместе найдём ту мразь, что творит здесь кровавый беспредел. Но нужно быть осторожнее. Сейчас нас могут…

В этот миг дверь снаружи содрогнулась от сильного удара. Анна ахнула. Их нашли. Стрельцов вскинул пистолет, взглянул на неё и тихо сказал:

— Приготовьтесь, Анна Сергеевна. Похоже, они пришли за нами.

Едва он закончил, дверь снова затрещала. Анна понимала, что вряд ли тонкий засов выдержит. Сердце снова пошло в галоп, она приникла к стене, отчаянно пытаясь найти взглядом хоть какой-то выход. Однако в этой подсобке не было ни вентиляционной шахты, ни второго выхода.

Стрельцов занял оборонительную позицию. Она поняла, что он собирается стоять до последнего. Всё в ней сжалось от ужаса, но и от решимости тоже: если они не выберутся, утечка так и останется безнаказанной, и люди продолжат гибнуть.

За дверью раздался новый удар — громкий, угрожающий. Анна прикусила губу, вытащила из-за пояса маленький шокер, который когда-то взяла по совету сослуживцев. Жалкая защита, конечно, но хотя бы что-то. И тут, перед тем как звуки снаружи стали ещё громче, она уловила взгляд Стрельцова — мимолётный, колючий, но не враждебный. Он тихо произнёс:

— Держитесь рядом со мной. Идём ва-банк.

Они оба замерли, когда последний удар расколол петли. Дверь грубо распахнулась, ослепив их вспыхнувшим светом. В тот же миг раздался крик и свист пуль. Анна увидела, как Стрельцов делает рывок вперёд, отвечая выстрелами, и тут же прячется за металлические ящики. Она тоже вскинула шокер и зажмурилась в мнимой надежде, что это хоть как-то ей поможет. Крики усилились, помещение наполнилось пороховым дымом. В ушах Анны стоял гром, сердце лихорадочно билось, и всё вокруг расплывалось, словно в дурном сне.

Это был настоящий хаос.

Она ощущала, как внутри растёт не только страх, но и ярость: кто-то безжалостно убивает людей, уничтожает её работу, бросает под подозрение невиновных, а теперь ещё и хочет убрать её лично.

Кто-то подошёл справа, и она выстрелила из шокера. Человек в чёрной форме выронил оружие и повалился на бок. Слева от неё просвистела пуля, рикошетом отбилась от металла. Где-то рядом закричал раненый, а Стрельцов, угрожающе прищурившись, стрелял короткими очередями, действуя с пугающей точностью. Анна никогда не видела, как в реальной обстановке человек способен двигаться с такой молниеносной холодной решимостью.

Дым заполнил лёгкие, в горле стоял горький привкус. Она бросилась вперёд, но ноги подкашивались от ужаса. Внезапно чья-то рука схватила её за ворот пиджака, дёрнула назад. Она успела вскрикнуть, прежде чем сильный толчок отбросил её к стене. Глаза защипало, всё кружилось. Кто-то навалился сверху, пытаясь выбить шокер. Анна ощутила, как грубый локоть впивается ей в ребра, заорала и отчаянно дёрнула рукой. Её пальцы нащупали кнопку разряда, она нажала — раздался треск электрической дуги. Противник взвыл, дёрнулся и резко отпустил её.

— Анна! — закричал Стрельцов, прорвавшись сквозь пороховую завесу.

Она почувствовала, как он ухватил её за руку, рывком поднял на ноги. Вокруг валялись ящики, сбитые снаряды, тела тех, кто упал при перестрелке. Кое-кто не шевелился. Анна почти не видела из-за дымки, кашляла, сгибаясь пополам, но Стрельцов волоком потащил её прочь, к пробитому в стене лазу.

Так они вынырнули из этой мясорубки, вырвавшись в другой, более освещённый, коридор. Там никого не было — по крайней мере, в ближайших метрах. Анна, дрожа всем телом, наконец не выдержала и села на корточки, судорожно ловя воздух. Стрельцов выглядел немногим лучше, кровь сочилась из ссадины на его плече, но он, кажется, этого не замечал.

— Жива? — срывающимся голосом спросил он.

Анна нервно кивнула, глядя на него расширенными от ужаса глазами. Потом сделала глубокий вдох и прохрипела:

— С… спасибо.

Он смотрел на неё, тяжело дыша. Похоже, хотел что-то сказать, но лишь кивнул. Вдруг в кармане её пиджака завибрировал телефон. Анна машинально достала его, увидела, что на экране высветилось имя: «Митя».

— Кто такой? — процедил Стрельцов, но быстро махнул рукой: — Впрочем, потом разберёмся. Отвечайте, вдруг что важное.

Анна дрожащими пальцами коснулась кнопки:

— Да, алло…

Голос Мити звучал взволнованно:

— Где ты, Аня? Что у вас происходит? Тут, в верхах, уже ходят слухи, что в вашем здании начались перестрелки. Ты жива?

Она судорожно ответила:

— Я… да, пока жива, но тут настоящий кошмар. Митя, мне не до подробностей. Здесь крот или целая группа предателей, идут бои, многие ранены или убиты. Мы…

Митя резко обрубил:

— Стой, не говори всего по телефону. Но если станет совсем плохо, звони. Я пришлю своих парней, попробую вытащить…

— Не могу сейчас, — прошептала Анна и сбросила звонок, глядя на Стрельцова. Тот нахмурился: было видно, что ему не понравилась речь Мити, особенно про «своих парней».

Не успел он ничего сказать, как в соседнем конце коридора послышались тяжёлые шаги. Анна замерла, чувствуя, снова подкатила паника. Но Стрельцов лишь крепче сжал пистолет и глянул на неё, не произнося ни слова.

Она стиснула зубы и незаметно коснулась нагрудного кармана, где лежала флешка. Не дай бог, эта последняя улика попадёт в чужие руки.

В коридорах ведомственного здания царил хаос, достойный зловещего боевика: грохот выстрелов, крики о помощи, вспышки аварийного света. Анна чувствовала резкий запах гари и едва различимый привкус крови во рту, будто прикусила язык. Ноги от усталости дрожали, а в груди разрасталась истерика, которую Анна пока держала в кулаке. Она не понимала, как такое могло произойти: ещё утром она была аналитиком, подбирающим ключи к логам, а теперь — почти загнанным в угол беглецом вместе с подозреваемым оперативником.

Илья проверил обойму пистолета и тихо произнёс:

— Дальше так не пойдёт. У меня патронов осталось на пару очередей, а судя по шуму, эти ублюдки не отстанут.