— Простите, — пробормотала я, чувствуя, как щёки заливает жгучая краска. — Шампанское, вино не лучшая комбинация.

— Я заметил, — сухо ответил Рейган. — Теперь, если ты закончила извергать на меня своё сожаление, может, объяснишь, зачем ты вообще купила эту кофейню?

— Не знаю, — честно призналась я. — Просто захотелось перемен. Артём ушёл, Софа улетела на Байкал искать свою первую любовь. А тут — Париж, кофейня, приключение казалось, это именно то, что мне нужно.

Рейган присел напротив, не спуская с меня пронзительного взгляда. Во его глазах читалось что-то непонятное, смесь любопытства, раздражения и может быть, даже тени забавы.

— Приключение, — медленно повторил он, растягивая слово, словно смакуя его на языке. В голосе — смесь иронии и чего-то ещё, неуловимого, пугающего. — Что ж, поздравляю. Ты его получила.

— И что же я получила? — спросила я, предчувствуя подвох. Сердце екнуло, предвещая неприятности.

— Проблемы, — отрезал Рейган. — Огромные проблемы. Ты хоть читала договор, который подписала?

— Ну да, — промямлила я, чувствуя, как меняется выражение лица Рейгана. В его красных глазах вспыхнули озорные искры.

— И тебя не смутил пункт про помощь существам, попавшим в беду? Преодоление их страхов, комплексов и прочего? — в голосе слышалась явная издевка.

— Да знаешь, как-то не особо, — пожала я плечами, стараясь казаться безразличной. — Порой всем нужно выговориться, а как мадам Дювалье называет клиентов — не моё дело.

— Это не она клиентов так называет, — отрезал Рейган, — это так и есть. Поздравляю, мой личный Ад, ты купила кофейню на краю звёздного неба.

— Ты так намекаешь, что если забраться на крышу, то можно увидеть звёзды? — спросила я, цепляясь за эту мысль, как за соломинку. Хоть какое-то утешение.

— Нет, — усмехнулся Рейган. — Но если с крыши упадёшь, увидишь не только звёзды. Открой входную дверь, Ада.

Встав, пошатываясь, словно канатоходец на тонкой проволоке, я поплелась к двери. В голове шумело, перед глазами всё плыло. Открыв дверь, я ожидала увидеть ночной Париж, мерцающие огни, Эйфелеву башню, упирающуюся шпилем в бархат неба. Но вместо этого темнота. Бескрайняя, бездонная, усыпанная миллиардами звёзд.

— А где Париж? — выдохнула я, недоумённо разводя руками. — Он же тут был!

— «Он же тут был», — передразнил меня Рейган. — Был, может, он тут, но теперь мы с тобой дрейфуем по мирам в поисках несчастных, которые к нам попадут. Пошли, экскурсию проведу, покажу, что тебе досталось.

И он, с видом заправского экскурсовода, повёл меня по кофейне. Что ж, всё не так плохо, как могло быть. Я стала обладательницей двухэтажного домика в викторианском стиле. Очаровательного, с резными балконами, затейливыми башенками и окнами, похожими на глаза сказочных существ. Как оказалось, помимо кофе, постояльцы могли тут и жить, если изъявляли желание, или если их терапия требовала большего времени. Первые две комнаты, которые показал Рейган, были совершенно одинаково обставленными: кровать, шкаф и письменный стол. В каждой — своя ванная комната. А вот комната мадам Дювалье, она напоминала лавку гадалки. Тяжёлые портьеры, затхлый запах благовоний, повсюду — гирлянды сухих трав, амулеты, кристаллы и цветы. Увядающие, задыхающиеся в этом полумраке. Сдохнут они скоро, — с мрачным удовлетворением подумала я. — И, слава богу. От всего этого волшебного антуража меня неизменно подташнивало.

— Рейган-Алистер, слушай, а куда, собственно, делась мадам Дювалье? — спросила я, разглядывая увядающие букеты. — Цветы-то все оставила, обычно так в спешке не уезжают.

— Она встретила старых знакомых, — ответил лис, растягивая губы в улыбке, которая больше напоминала оскал. Белоснежные клыки сверкнули в полумраке. — И решила отправиться в кругосветное путешествие. А меня, кстати, можешь звать Рейган, когда мы вдвоём. А при посетителях — Алистер.

— Но почему? — не унималась я. Любопытство, как назойливая муха, жужжало в голове.

— Почему что? — Рейган приподнял бровь, в красных глазах плясали лукавые искорки.

— Всё! — выпалила я. — И про мадам Дювалье, и про имя!

— Про мадам Дювалье — Рейган вздохнул, словно от усталости. — Ведьма, каких поискать. А ты взяла и купила у неё кофейню. Благодаря тебе, кстати, я теперь снова человек, а насчёт имени… у каждого из нас есть свои секреты, Ада. Просто так надо.

Как я ни пыталась выведать у этого хитрого лиса хоть что-то вразумительное, он лишь отмалчивался, отводя взгляд. В конце концов, сжалившись надо мной, махнул рукой в сторону лестницы.

— Пойдём, комнату твою покажу, — буркнул он.

Дрожь в ногах никак не унималась — ноющая, пробирающая до костей. То ли от пережитого стресса, то ли от выпитого шампанского, то ли оттого, что я только что узнала, что моя миленькая парижская кофейня — ни много ни мало — портал в другие миры. На втором этаже оказалось три комнаты. Свою лис показывать наотрез отказался, отрезав что-то невнятное про личное пространство и неприкосновенность частной жизни. Про третью комнату обмолвился, что там вроде как библиотека. А вот перед последней — моей, — Рейган театрально распахнул дверь, пропуская вперёд с ироничным поклоном.

И тут я забыла про дрожь, про лиса, про порталы и прочие неприятности. Моя комната пожалуй, это было единственное нормальное, что случилось со мной за этот безумный вечер. Небольшая, но уютная, она словно дышала покоем и теплом. Стены были выкрашены в сложный, приглушенный оттенок зелено-голубого, напоминающий цвет неба после летнего ливня, когда воздух чист и прозрачен, а сквозь разрывы в облаках уже проглядывает лазурь. Этот цвет, глубокий и мягкий одновременно, словно обволакивал, создавая ощущение спокойствия и умиротворения. На темно-коричневом, почти чёрном, деревянном полу он смотрелся особенно выигрышно, подчёркивая благородную текстуру дерева. Вместо люстры с потолка свисала изящная, воздушная конструкция, напоминающая ветвь фантастического дерева, с подвешенными на ней янтарными камнями, они мягко рассеивали теплый, медовый свет, наполняя комнату уютом и каким-то магическим очарованием. Казалось, что эти камни — не просто декоративный элемент, а живые, тёплые капли застывшего солнечного света. Они пульсировали мягким, приглушённым сиянием, создавая ощущение волшебства.

Первым, что бросилось в глаза, — огромная кровать с балдахином. Высокие резные столбики, поддерживающие полупрозрачную, словно сотканную из лунного света, ткань, создавали ощущение сказочного шатра, укрытого от посторонних глаз. На самой кровати, как белоснежные сугробы, громоздились пышные подушки, манящие своей мягкостью и прохладой. Закопаться бы в них, — мелькнула шальная мысль, — и забыть весь этот кошмар. Рядом с кроватью стоял небольшой столик с тонкими, изящно изогнутыми ножками. На нём — старинная лампа под зелёным абажуром, отбрасывающим мягкий, приглушённый свет, и стопка книг в потёртых кожаных переплётах. Я подошла ближе, провела пальцем по корешкам, вчитываясь в названия. «Занимательная ботаника», «Магия трав для начинающих», «1001 способ заварить идеальный кофе» Что ж, по крайней мере, скучно мне здесь не будет. Напротив кровати — старинный шкаф с резными дверцами, тёмное дерево которого словно впитывало свет, открыв его, я ожидала увидеть скелеты в шкафу, в прямом или переносном смысле. Но внутри висели несколько простых, но элегантных платьев, а на полках были аккуратно сложены полотенца и постельное бельё. У окна стоял небольшой письменный стол с удобным стулом, обитым мягкой, бархатистой тканью. Я подошла к окну, отдёрнула тяжёлые бархатные шторы, ожидая увидеть город и убедить себя, что тьма мне привиделась. Но за стеклом простиралась родная тьма. Бесконечная, чёрная бездна, усыпанная мириадами звёзд или проще говоря мой облом. Ни Парижа, ни мерцающих огней городов, только холодное, равнодушное сияние далёких светил. От этого зрелища стало не по себе, я быстро задернула шторы обратно, словно пытаясь отгородиться от этой пугающей красоты.