— Ты слышала, Рин? — Софа хихикнула и сделала глоток. А потом ее словно током ударило. Глаза заблестели, щеки порозовели. — Пойду искать Влада!
Владислав Марельский… Первая любовь нашей любвеобильной Софы. Именно после него вереница парней, свидания, мимолетные романы, но до… кхм… до того самого, как с Владом, ни с кем так и не дошло. Не знаю, что их так связало, но роман закрутился еще со школьной скамьи, они даже в один институт поступили. А потом, на третьем курсе, Софа перевелась в мой, расставшись с Владом. Я пыталась выяснить причину такой резкой смены курса (в прямом и переносном смысле), новой прически, нового имиджа, но подруга лишь отмалчивалась, закутавшись в непроницаемый кокон тайны. Сейчас, глядя на ее горящие глаза, я понимала, что надо ее остановить. А то и правда поедет! Вот Владислав удивится!
— Я слышала, что он на Байкал уехал, новый филиал открывать, — произнесла я, разглядывая свою чашку. Молчит чашка, ничего не говорит. А ведь должна была, по идее, выдать какое-нибудь пророчество, послать меня куда-нибудь. Все вокруг пытаются впихнуть нам приключения, а чашка молчит, как партизан на допросе.
— Поеду к нему! — Софа, казалось, не слышала меня. — Пусть женится на мне! Устроюсь к нему на работу, и пусть любит меня, как раньше! Чувствую, он — тот единственный, кто мне нужен!
Вытаращив глаза на подругу, не веря своим ушам. Слова о сомнение в здравом уме и твердой памяти вырвались у меня прежде, чем я успела подумать. Кто в здравом уме попрется за бывшим, которого сама же и отправила в отставку? А что Софа? Софа выглядела так, словно вернулась лет на десять назад. Даже ее фирменные блондинистые кудри, которые она так усердно завивала, начиная с третьего курса, словно почувствовав перемену в ее настроении, начали лениво раскручиваться, превращаясь в прямые, шелковистые пряди, точно такие же, как в школьные годы. В ее глазах, обычно искрящихся смехом, плескалась какая-то странная смесь надежды и отчаяния. Мне стало не по себе. Чувствовала, эта история добром не кончится.
— Софа, может, не стоит горячиться? — попыталась я вразумить ее. — Надо все взвесить… Тем более, сомневаюсь, что у вас с Владом была такая уж любовь. Так, первая влюбленность… сильная, но…
Мадам Дювалье хитро улыбнулась, словно только этого и ждала. Ее темные, с проседью волосы, вдруг словно ожили, зазмеились, приобретая форму рогов. Я моргнула — показалось! Бабулька, заметив мой взгляд, поспешно спрятала волосы под платок.
— Дорогая, любовь требует времени, — пропела она. — Надо побороть страсть, чтобы родились истинные чувства. — Она многозначительно посмотрела на меня. — А ты почему кофе не пьешь?
— А я безлактозное пью, — промямлила я. — А это, наверное, с молоком…
Пить кофе неизвестного происхождения… брр! А вдруг она туда что-то подсыпала? Ядовитый гриб, снотворное, или, еще хуже, какое-нибудь зелье, превращающее людей в лягушек! Сейчас вырубимся, а она нас ограбит, продаст на органы или, того хуже, заставит работать в этой кофейне до конца жизни! Я еще раз оглядела садик. Глиняные горшки с чахлыми цветами, железные стулья, облупившаяся краска на стенах.… Да кому мы нужны? Хотя… деньги никогда не бывают лишними.
— Фи, вот на придумали гадости, молодежь! — Мадам Дювалье поджала губы. — Аллергия, что ли, у тебя? — Ее черные глаза сверкнули, как два уголька в костре.
— Нет, не аллергия, — промямлила я. — Просто… перенасыщение молочными продуктами.
— Вжух! — Мадам Дювалье сделала какой-то странный пасс рукой, словно фокусница на детском празднике, и, уверив меня, что в кофе теперь точно нет молока, отправилась в дом.
Ну, все, точно сумасшедшая! Но кофе… кофе оказался на удивление вкусным. С каждым глотком меня наполняло странное возбуждение, желание действовать, менять свою жизнь, покрасить волосы в фиолетовый, сбрить их на лысо, да хоть на луну улететь — только бы что-то изменить! Но одна мысль, заноза в мозгу, не давала покоя: Софья. Неужели она всерьез решила ехать к Владу?
— Соф, ты что, правда, поедешь к Владу? — спросила я с недоверием.
— А почему нет? — Софа мечтательно закатила глаза. — Я поняла, что из всех моих парней любила только его! Почему я должна жить, все время, ища мимолетную любовь? Я хочу, чтобы меня любили постоянно!
Любовь. Особенно постоянная любовь. Забавно. Каждый из нас хоть раз в жизни хотел, чтобы его любили чисто и искренне, так же помимо этого желания у нас было желание, чтобы и мы любили этого человека в ответ, ведь как жить без любви? Без взаимной любви? Может Софа права? Надо хоть иногда следовать за своим сердцем и не боятся перемен? Вот только мешает этой идее адекватность, которая здраво расставляет всё по полочкам и считает что это всё излишне и бесполезно. Ведь вдумайтесь, только вдумайтесь, если вы спустя много времени поймете что любили того самого то побежите к нему? Побежите к нему с криком, что любили его всю свою жизнь и только его вам в этой жизни и не хватало? Однажды я смотрела интервью, там женщина говорила, что ей её знакомая показывала фотографии и сказала, что вот этого молодого человека она любила, а за этого вышла замуж, потому что так было правильно. Так как же надо поступать в жизни? Так чтобы было правильно? Или так чтобы сердце пело? В данный момент идея Софы меня с одной стороны привлекала, ведь Влада она действительно любила, но с другой стороны нельзя вот так бросаться в морскую пучину. И вот я, было, хотела сказать софе, что не считаю, эту идею здравой как из домика появилась мадам Дювалье.
И тут, словно из-под земли, появилась мадам Дювалье.
— Рина, — пропела она, — раз уж ваша подруга поняла, что ей нужна любовь, то может, вы купите у меня кофейню? Я уже стара для таких дел. Надоела эта вечная суета, хочу отдохнуть на старость лет.
Поперхнувшись выпитым глотком, я решила просветить старушку такому понятию как безопасность в жизни. Вообще мне казалось, что почти все знают парочку непреложных правил, из разряда незнакомым дверь не открывай, не бери у незнакомого парня бокал и не продавай свою собственность незнакомым людям. Но старушка видимо последний урок пропустила.
— Мадам Дювалье, — начала я, — никто не предлагает сомнительным людям с улицы купить у них недвижимость в центре Парижа.
— А у меня недвижимость с дополнением, — перебила она меня. — Неприятным, я бы сказала. Лис идет в комплекте. — Она театрально вздохнула. — Я так стара,… хочу увидеть мир, а с ним это не выйдет. Белый гаденыш всю пенсию мне испортит, я в этом уверена.
Я посмотрела на наглую морду белого лиса. Наследство, конечно, сомнительное. Но… почему бы и нет? Меня здесь ничего не держит. Почему бы раз в жизни не совершить авантюру? Тем более, кофейню мадам Дювалье предлагала за гроши. Мы с Софой пробежались глазами по договору. Составлен грамотно, черт возьми! Только один пункт смущал: «Если за принцем придут, вас могут убить». Ну, это, наверное, шутка такая неудачная. Мы отправились к нотариусу. Месье Широн, высокий, холеный, с хитрой ухмылкой и лихо закрученными усами, смотрел на нас, как на дивных птиц, залетевших в его чопорный кабинет. В его глазах плясали смешинки, а кончики усов подрагивали, словно от едва сдерживаемого смеха. Понимаю его, честное слово! В его идеально вылизанный, богато обставленный кабинет ввалились две слегка пьяные девицы и эксцентричная бабуля с подозрительно-радостным блеском в глазах. Бабуля, кстати, не унималась, тыкала меня локтем в бок и пыталась говорить за меня, нахваливая свою кофейню, словно расписной самовар на ярмарке.
— Аврелина Адриана Владимировна, — нотариус прокашлялся, покручивая ус, — вы действительно хотите приобрести данную недвижимость?
— Да, — твердо ответила я, стараясь не обращать внимания на его еле сдерживаемую улыбку. — Заявленная мадам Дювалье сумма в две тысячи евро у меня имеется на счету.
Господи, что я творю?! Я обвела взглядом нотариуса, который явно знал что-то, чего не знала я, довольную мадам Дювалье, сияющую, как начищенный пятак, и Софу, которая, вообще не обращая внимания на происходящее, покупала билеты в Москву через телефон. Мир сошел с ума! Они — меняют жизнь, летят куда-то, а я — привязываю себя к какой-то кофейне с призрачной историей и лисом в придачу!
