Я удивленно смотрю на него, пытаясь понять, что он задумал.

— И почему же? — спрашиваю я, скрестив руки на груди.

— Потому что, — отвечает он, ухмыляясь. — Я уже нашел для тебя идеальную работу. Ты будешь моим личным дегустатором.

— О, как щедро, — саркастически замечаю я. — А зарплата будет в виде сарделек?

— Конечно, — смеется он. — И не только сарделек, но и других моих кулинарных шедевров.

— Размечтался! Тогда я точно останусь без работы и без желудка.

— Не переживай, верну телефон. Только новый, а не вот это доисторическое чмо. И повторюсь насчет работы еще раз. Нет.

— Я очень близка к тому, чтобы послать тебя матом.

— Дерзай, моя лиса, — глаза Тимура заблестели чересчур ярко.

— Теперь ты будешь распоряжаться моей жизнью?

— Не твоей. Своего ребенка.

Черт… ребенок…

Я, разумеется, не могла не восхититься и по-доброму не позавидовать самой себе, обладающей теперь таким сокровищем — громадной квартирой в центральном районе города. Но, с другой стороны, я едва сдерживалась от нелестных замечаний в адрес бывших жильцов. Скрипучие полы с облупившейся краской, очевидно, не часто соприкасающиеся с ведром и мокрой тряпкой. Триста лет не мытые окна с тусклыми стеклами и так далее и тому подобное. Но больше всего меня поразило состояние сантехники.

Когда я попыталась воспользоваться кухонным краном, он, казалось, решил устроить мне водное шоу, разбрызгивая воду во все стороны, кроме нужного направления. Слив в кухне был безнадежно испорчен, и мне пришлось мыть посуду в ванной. Представьте себе, каково это — стоять над ванной, пытаясь отмыть тарелки, когда душевой шланг норовит выскользнуть из рук и устроить тебе незапланированный душ.

Каждый раз, когда я открывала кран, мне казалось, что я запускаю древний механизм, который вот-вот развалится на части. Вода текла с таким напором, что можно было подумать, что это не кран, а фонтан в центре города. А уж про температуру воды и говорить нечего — она менялась от ледяной до кипятка быстрее, чем я успевала отдернуть руку.

Когда я наконец закончила уборку, мне казалось, что я прошла через все круги ада. Кухня сияла чистотой, как в первый день ее сотворения, стрелки часов незаметно подкрались к обеду.

— Надо вызвать сантехников, чтобы они починили трубы на кухне и в ванной, потому что иначе это место так и останется филиалом музея ужасов, — пускаю оставшиеся две тарелки и стакан плавать в посудном тазу.

— А?! Кого вызвать? Сантехников? — переспросил Тимур таким тоном, словно я предложила ему непонятно что.

Я посмотрела на него, как на человека, который только что понял, что шоколад не растет на деревьях.

— Хорошо, — не удержалась я от смеха, забавляясь его смущением. — Если тебе сложно, то вызову сама. Не вижу в этом ничего страшного.

Тимур, слегка покраснев, пробормотал:

— Ну, если ты так настаиваешь… да и мы здесь ненадолго, Лисенок… — слегка обиделся он.

— Конечно, ненадолго! — я мигом посерьезнела, вытирая посуду полотенцем в клеточку и ставя ее в шкаф.

— Эй, ты мне не веришь?!

— Не парься… — игриво взъерошив рукой его уложенные волосы, я пристально посмотрела на него. Красивое лицо его выглядело очень серьезным. — Мне без разницы надолго мы тут или нет. Я просто хочу вокруг себя порядка.

— Ты когда-нибудь думала о браке? — спрашивает он, неожиданно меняя манеру разговора.

После его слов я удивленно посмотрела на него, как на инопланетянина, который только что приземлился на эту кухню.

— Думала, — ответила я, приподняв бровь. — Но один раз и на всю жизнь. А ты что, решил попробовать все варианты?? Одного брака тебе недостаточно.

— Нас с Ангелиной разведут. Это не такой уж и долгий процесс. Детей нет. Имущества совместного тоже.

— Давай не будем говорить об этом? — заканчиваю раскладывать посуду.

— Олесь… я впервые понял, что хочу счастья. Без бирок с ценой, без грязных пятен.

Тимур делает шаг вперед, а я отступаю, упираясь задней поверхностью голеней в твердый край кухонного гарнитура.

— Извини… но нас двоих закрутило в порочную воронку и сломало, — выдавливаю я с непостижимым усилием, все еще пытаясь держать оборону, но очевидно, что моя защита слишком слаба против него. — Выбраться будет тяжело, несмотря на попытки.

Мне очень хотелось перевернуть эту нелегкую для нас обоих страницу, но быстро не получится, понимала. Тимур пробегает цепким взглядом по моему лицу и останавливается на глазах:

— Вредный лисенок! — фыркает в ответ. — Вот как с тобой говорить о будущем, мм?

Я закатила глаза.

— Не пытайся меня торопить, только и всего.

— Окей. А как насчет вновь тебя завоевать? — он моментально переключился на режим флирта и послал мне умопомрачительную соблазнительную улыбку.

— Тимур, ты как кот, который игнорирует все “не лезь” и “не трогай”. Может, тебе стоит попробовать завоевать кого-то, кто не ставит таблички “вход воспрещен”? — повышаю голос, но не убедительно, больше похоже на истерику, чем на готовность к борьбе за свои границы.

— Я куплю нам самые лучшие кольца на свете… — между нашими губами искрит напряжение, заряжая воздух.

С ним невозможно сладить. Тимур подбирался ближе, несмотря на все предупредительные знаки и границы, выстраиваемые мной.

— Слушай верни мой телефон, а. Мне сегодня на прием надо.

Повторять дважды не приходится.

— На прием? Что-то нет так? — Тимур бросает догадку.

— Нет, — прижимаю вспотевшую ладонь к напряженному животу и тихонько выдыхаю. — Я просто хочу сделать узи.

— Давай я поеду с тобой. Посмотрим на малыша вместе.

— Нет. Не стоит, — нервно заламываю пальцы, колени дрожат. — Или давай в другой раз…

— Ты уверена? Мне нечего опасаться?

— Совершенно! — ответила я, пытаясь улыбнуться. — Разве что, кроме твоих попыток стать суперпапой за один день.

“Да, нечего опасаться” кроме угрозы потерять ребенка… Вслух я ничего такого не сказала.

— Ну вообще-то мне нужно в клуб, да. Мишке обещал.

— Ну вот, тем более.

Кажется, пронесло.

— Я тогда полетел. Буду поздно. Не удивляйся!

Прихватив с собой какие-то мелочи, Тимур вышел из комнаты и вскоре вдалеке хлопнула дверь.

Я постояла неподвижно еще немного, потом медленно огляделась, вполне ясно припоминая слова доктора:

“Первым делом надо сходить к гинекологу и сделать УЗИ, повторный скрининг.”

Поликлиника располагалась не близко, нужно было учесть дорогу туда и обратно… почему все важные места всегда находятся на другом конце города?

От мыслей меня отвлек звонок телефона. Звонили с неизвестного номера.

— Алло? — ответила я, надеясь, что это не очередной спам-звонок о “выигранной” путевке на Мальдивы.

— Привет… — бодро прозвучал мужской голос.

Сглатываю горькую слюну, челюсть дрожит, зубы стучат друг о друга.

— Клим?!?

— Есть разговор.

В рюкзаке жужжит телефон, как назойливая муха, которая не дает покоя.

В замочную скважину ключом попадаю не с первого раза, а только когда перевела дыхание и тряхнула головой, как будто это могло помочь. Меня затошнило. Так же, как и тогда, в тот вечер, когда я поняла, что жизнь — это не романтическая комедия, а скорее триллер с элементами абсурда. На втором лестничном пролете слезы омывают горящие огнем щеки, и я впервые в жизни задумываюсь о значении фразы “в ловушке”. Телефон продолжает жужжать, напоминая о том, что проблемы не исчезают, даже если ты пытаешься их игнорировать. Лестничный пролет остался позади. Вываливаюсь из подъезда, чувствуя себя трухой, гонимой ветром. Плохое предчувствие следует по пятам.

Чего он от меня хочет? Почему звонит? Пытаюсь понять. Пытаюсь, но такое чувство, что ем стекло. Больно, но продолжаю жевать, потому что, видимо, я мазохистка. Неведение разрушает все. Оно как медленный яд, постепенно проникающий в разум и заставляющий придумывать самые ужасные из возможных сценариев. В таком состоянии невозможно наслаждаться настоящим, потому что будущее имеет тысячу вариантов, и все они обитают в твоей голове.