В Нигаде, при поддержке роты Ельведа, орудовал возглавивший восстание сам Разрыватель Оков. Прапорщик Бревнюк отравился на юг, имея особое сверхсекретное задание. К Сосенкам подошла 2-я Чернознамённая имени Великой Гингемы Деревянная Дивизия. Отряд Панчо приближался к Даруму. К Большой вышла 1-я Чернознамённая имени Великого Урфина Деревянная Дивизия и начала возводить переправу. Моряки мичмана Дубины и морпехи капрала Бефара занимались охраной водного пространства в районе возводимой переправы, поскольку была большая вероятность диверсией со стороны бобров полковника Большие Резцы. Взвод Арума добрался таки до Буреломска, чем значительно усилил авторитет Энкина Фледа.

Дивизия Венка не входила в состав НАУД, однако генерал всячески выражал абсолютную лояльность Разрывателю Оков. Как уже говорилось выше, Потрясатель Вселенной не доверял Венку, поскольку последний уже показал, что готов играть в свою игру. Однако сейчас, генерал был сильно ограничен в своих действиях, поскольку он находился на враждебной территории и был отрезан от баз снабжения. Таким образом вопрос его личного выживания, а также выживания его соединения целиком и полностью завалил от Урфина. Вариант перехода на сторону короля Грема даже не рассматривался, поскольку оба предводителя марранов люто друг друга ненавидели. Таким образом, покуда Венк находится в Фиолетовой стране — сюрпризов ждать от него не приходится. Другое дело, если генерал вернётся в Марраностан, вот тогда возможны всевозможные варианты. Ну, а пока, можно было смело рассчитывать на лояльность Венка.

Забегая вперёд, можно сказать, что сам факт возвращения комдива домой был под большим вопросом. Потрясатель Вселенной прекрасно понимал все связанные с этим риски. Именно поэтому, в тот момент, когда войска Энкина Фледа пойдут на Басту, Венк получит приказ — идти на штурм столицы мигунов. Захватить город, прыгунам вряд-ли удастся однако они наверняка нанесут значительные потери противнику, чем облегчат задачу революционным войскам Буреломской республики.

Кочевая орда короля Грема разрослась до двух тысяч и нависла над Изумрудным Городом. Старая Грымза, при всей своей неприязни к Мокрощелке и её компашке, осознавала риски от падения Изумрудного Города. Именно поэтому, Золотой Баннер перешёл через Скалистые Холмы, и в любой момент был готов устремиться к столице Магиланда. Золотой Баннер это 150 рыцарей — самая сильная конница на поверхности Магиланда. Да и до недавнего времени практически единственная. Были конечно же рыцари Атлантов, однако они не покидали Запретные Земли. Был небольшой отряд демонических всадников короля Сагарота, однако их судьба тебе тоже известна. А никакой другой конницы в Верхнем Мире Волшебной Страны больше не водилось. Не водилось до недавнего времени. Однако об этом чуть ниже. Ну, а возвращаясь к рыцарям Виллины можно смело сказать, что от одного только их вида — вся орда недокороля Грема насрёт полные штаны и разбежится кто куда. Правда, с применением Золотого Баннера Хрычовка не спешила — она хотела понаблюдать за ситуацией, и уж если дойдёт дело до спасения Изумрудного Города, то это самое спасение должно произойти в самый последний момент. Поскольку, именно в самый последний момент спасение имеет наивысшую цену, и принесёт Жёлтой Королеве наибольшие дивиденды. Таким образом, и Мокрощелка, и всё поголовье Изумрудного Города должно максимально страдать от нашествия варваров.

***

Сквозь дурманящее разнотравье альпийских лугов предгорья шла конница — 22 всадника. Все кавалеристы в латах (а двое, вообще, в полном рыцарском доспехе), все с пиками за спиной, все верхом на мощных тяжеловозах. Даже легенд не осталось от тех времён, когда по земле Блюланда скакала кавалерия. Память о конных воинах осталась разве что в былинах об Агранате, да в рассказах «маршрутчиков» о Призрачном Лесе. А теперь, не на страницах книг, и не в эфимерном мареве устных повествований, а вполне себе во плоти — кавалерия гордо шествовала по Блюланду. Редкие фермеры, завидев конных воинов, в ужасе прятались в пшеницу, либо в кукурузу. И только бесстрашные сорванцы-мальчишки стайками тянулись за всадниками — уж больно манили босоногих пацанят сияющие латы, и чёрные плюмажи на пиках.

Два всадника ехали впереди всей кавалькады. Один из них был в рыцарских латах, и с огромным двуручным мечом притороченном к луке седла. В кожаной кобуре, на поясе у «рыцаря», висел внушительного вида револьвер. Такой же револьвер был и у второго всадника, в более скромных доспехах. Ну, естественно это были — сэр Заноза, и товарищ Панкрат.

Кстати, эта двое были не единственными, кто из кавалеристов имел огнестрел. У двух капралов (один из которых был в рыцарских латах) и одного рядового кирасира за поясом торчала здоровенная пистоль.

Панчо и Заноза вели свой отряд на Дарум. Однако, кирасиры Урфина шли не в авангарде, как можно было бы подумать. Первыми, неутомим шагом двигались дуболомы 4-го Отдельного Сапёрной-Стрелкового взвода сержанта Гитона. Могучий и находчивый Гитон важно выхаживал, сжимая в руке огромную саблю из стали Гуррикапа. Слева от сержанта, в колонну по два шёл его взвод. Чёрно-оранжевые дуболомы тащили на плечах лопаты, топоры, кирки. Через плечо у каждого воина была перекинута сумка с камнями, там же находилась и праща. Подразделение Гитона было единственным во всей Деревянной Армии по-настоящему отдельным взводом, и единственным сапёрно-стрелковым. Также, 4-й взвод был единственным взводом имеющим собственный цвет.

Всем этим вышеперечисленным, сержант Гитон жутко гордился. Не менее, комвзвода-4 гордился и тем, что напрямую подчинялся только Лану Пироту и Потрясателю Вселенной. Вообще, Гитон был одним из самых заслуженным краснодеревных капралов. Ну, естественно, выше всех из их капральской братии поднялся Ельвед. Однако, Гитон считался одним из лучших полевых командиров — практически на уровне любого из лейтенантов. Плюс он слыл признанным мастером осадной войны, уступая в этом искусстве только лишь Толковому Майору Дорну — своему кумиру. Когда-то давно, Дорн был абсолютнейшим идеалом для Гитона, а вот генерала Пирота сержант считал бездарностью. Однако же, когда Лан Пирот взял крепость обороняемую Гитоном и Айхенкопфов (который тоже кое-что смыслил в осадной войне), тогда сержант понял — насколько он заблуждался относительно своего генерала. В общем, Гитон не только не считал зазорным подчиняться Пироту, но и почитал это за честь, тем более, что генерал очень уважительно относился к сержанту. Таким образом, тот факт, что сейчас он находится в оперативном подчинении у пришельца нисколько Гитона не смущал.

— Ребята, дери вашу кору, а ну гряньте, что-нибудь для души! — гаркнул сержант.

Дуболом, имеющий личное имя — Негоструж — заголосил:

Дерево Снаружи! --Дерево Внутри! —

Созданы мы для сражений!

Чёрно-оранжевые дуболомы подхватили:

Дерево Снаружи! --Дерево Внутри! —

Дерево не знает сомнений!

Урфин Великий в битву зовет--

Не выстоит крепость любая! —

Дубовым тараном идем мы вперед —

Преграды уничтожая!

Дерево Снаружи! --Дерево Внутри! —

Дерево Снаружи! --Дерево Внутри!

Ветер донёс до всадников обрывки песни дуболомов. Панкрат кивнул в сторону деревянных солдат, и с улыбкой произнёс:

— Во! Егорьевские кавалеры поют!

За чёрно-оранжевый — георгиевский — окрас, товарищ Панчо окрестил 4-й взвод дуболомов — егорьевскими кавалерами.