Ну, что же, я опять традиционно заболтался, а по сему возвращаемся обратно к ополченцам Шмотке. В общем, помимо своей гвардии, градоначальник отобрал две сотни лучших бойцов с лучшим оружием и вручил им железные шляпы. Далее, из двух десятков охотников и сотни молодых, сильных парней была сформирована рота арбалетчиков, которую возглавил выклянченный у Галидона сержант Буле. Этот самый сержант обучал ополченцев обращению с арбалетом и залповой стрельбе. Что же касается мотивации ополченцев, то она была тотально абсолютной. После всего того, что прыгуны вытворяли в городе, лесвилльцы хотели только одного — максимально кровавой мести. Таким образом, вместо беззащитного и легкодоступного города теперь стояла настоящая крепость с сильным и очень мотивированным гарнизоном.
* * *
Ну, а теперь вернёмся к нашим меньшим прыгающим братьям… Узнав о потере Лесвилля, генерал Венк матерился так, что казалось само небо вот-вот рухнет на землю. Однако, прооравшись, маррановский комдив успокоился и начал действовать. При помощи чёрных птиц роты 4-го Штурмового полка перехватывали толпы бегущих из Лесвилля прыгунов. Забегая вперёд, можно сказать, что удалось перехватить и поставить под знамя генерала Венка три разрозненных группы общей численностью в четыре сотни морд. Ну и плюс генерал Грем привел ещё около четырёхсот бойцов.
Однако, далеко не все марраны согласились идти на соединение с Венком. Речь идёт о пяти группах общей численностью в 350 рыл, которые стали кидаться в воронов камнями, а также материть как самих птиц, так и Грема на пару с Венком. Все эти группы решили последовать примеру просравших Стадо чабанов и заняться благородным мародёрским ремеслом.
Далее, генерал Венк подчинил себе потерпевшего поражение Грема и провёл перегруппировку войск последнего. Дело в том, что ситуация выглядела следующим образом: всё, что осталось от Передовой дивизии — это восемь сотен бойцов, половина из которых составляла 1-й Лубакский — единственный сохранившийся как воинская часть полк. Таким образом, Венк оставшуюся половину бойцов обозвал 6-м Повстанческим полком, а вот 5-й Повстанческий генерал объявил расформированным. Оно, конечно же, можно было 800 условных мордуленций планомерно распределить среди трёх полков, однако Венк хотел иметь более устойчивые в бою части (видимо, всё-таки прыгающий генерал понимал, что даже Бог марранов тоже на стороне больших батальонов). Ну, а также возьмём на себя смелость предположить, что здесь ещё имела место маленькая, гаденькая месть. Всё дело в том, что во время восстания, когда Венк защищал Дарульман от бунтовщиков, именно в нынешнем 5-м Лубакском оказались те, кто тогда больше всех залуп… гм… наезжал и оскорблял командира Хадандоя. Венк хорошо запомнил эти рожи, и теперь, как мог, мстил им.
Ну и ещё один немаловажный момент, о котором стоит упомянуть. Поскольку нелёгкое бремя командования объединением двух дивизий Венк принял на себя, то теперь последний повелел именовать себя народным командармом. Соответственно, своё объединение он обозвал Народная Армия Марранов (НАМ). Спросишь, а также Орда Возмездия? Отвечу — Венк дураком не был, и прекрасно понимал, что навязанное Урфиным название не соответствует объективной реальности, ибо — кому и за что «возмездить»? С мигунами марраны практически не пересекались и, соответственно, не враждовали. Таким образом, Венк прекрасно понимал, что натравивший прыгунов на Фиолетовую страну Потрясатель Вселенной лишь использует глупых варваров в каких-то своих политических играх. Естественно, как человек умный и образованный (читать и писать его научил лейтенант Фивон), генерал Венк тоже решил быть не просто фигурой на чьей-то доске, но и играть в свою игру.
В общем, дружище, пока мы с тобой тут болтаем — эта самая НАМ причиполлинила под стены Лесвилля…
Надо сказать, что защитники города хоть и были готовы к появлению прыгунов, однако прибытие почти двух с половиной тысячного войска их совсем не обрадовало. Всё дело в том, что теперича противник был совсем не тот, что давеча. И дело не только в численности…
Опытным взглядом бургомистр Шмотке определил все особенности прибывшего вражеского войска, чем тут же поделился с полковником Галидоном. Если в прошлый раз два из трёх полков противника составляли голожопые дубинщики (которые на практике оказались отличными пращниками и великолепными бойцами ближнего боя), то теперь этих самых голожопых была только пятая часть.
Был конечно же ещё один полк, вооружённый дубинами. Правда, дубины эти были засунуты за пояса, а в руках бойцов были копья и плетёные щиты. Оно конечно же, большинство этих самых копий было с костяными наконечниками, однако с городских валов этого было не видно. Да и, честно говоря, если в харю тыкнуть костяным наконечником, то мало тоже не покажется. Таким образом, этот полк выглядел куда более грозно, чем прошлые оборванцы.
Конечно же, Шмотке узнал латную алебардоносную гвардию Грема, что бургомистра совсем не порадовало — уж очень хорошо последний знал, на что способны эти головорезы. Но ещё большее беспокойство у градоначальника вызвали два других тяжёлых полка противника. Все бойцы закованы в кольчуги, в руках настоящие щиты, боевые копья либо глефы, ну и плюс: в каждом из двух полков — отряд арбалетчиков. Вот тебе и варвары…
Ладно, дружище, пока обе стороны любуются друг на друга, мы более подробно остановим наше внимание на полках Ударной дивизии Венка. Начнём с лёгкого полка, а точнее с 8-го Марранкальского. По названию ты уже понял, где именно был сформирован этот самый полк. Командовал полком уже неоднократно упомянутый майор Бойс.
Естественно возникает вопрос — почему два полка, сформированные из столичных повстанцев, были вооружены лишь дубинами и пращами, а ополчение Марранкалы и её окрестностей (помимо дубин и пращей) было полностью оснащено копьями и щитами? Тут всё дело в разнице бытия между столичными жителями и сельскими. Как известно, все марраны в обязательном порядке владеют пращой и дубиной. Дубина — оружие настоящего мужчины, плюс снаряд для игры в Городки (одной из любимых игр прыгунов). Одним словом — вещь статусная и неотъемлемая. Праща — оружие, прежде всего, охотничье. Таким образом, для столичного жителя: дубина — это вещь статусная и игровая, а праща — способ разнообразить рацион битой птицей, а также снаряд для соревнований по стрельбе. Для сельского жителя все вышеперечисленные опции дубин и пращей сохраняются. Вот только селянам (в отличие от горожан) порой приходится сталкиваться с жителями других посёлков в борьбе за охотничьи угодья, а также локации сбора всевозможных дикоросов. До рукопашных схваток в подобных противостояниях доходит редко (поскольку последствия понимают все), таким образом - главным инструментом в решении противоречий является праща. Таким образом, наличие плетёного щита становится жизненно необходимым для селянина. Также, жители сёл и посёлков поголовно занимаются охотой не только на птицу, но и на зверя, а здесь без копья уже не обойтись. Таким образом, наличие щита и копья для селянина является необходимостью. Горожанину же щит не нужен в принципе, ну и охотой на зверя занимается очень небольшой процент населения — отсюда и одно копьё на десяток бойцов в полках лубакских повстанцев.
Что же касается двух других полков Ударной дивизии, то это естественно были бывшие княжеские войска: 7-й Ударный полк (бывший Хадандой) и 4-й Штурмовой. В своё время оснащением обоих этих частей занимался сам Прапорщик Бревнюк, отсюда и их отличное вооружение.
