Естественно, беглец-анархист не стал любоваться путешествием улан вдоль ручья. Панчо понял, что кавалеристы напали на след, и двинулся в сторону тайной пещеры контрабандистов. Ему несколько раз доводилось там бывать, и даже доходить до одного из подземных рукавов реки Санта-Катарина. Поговаривали, что если пройти вверх по течению реки, то можно попасть в лабиринт. Именно в этой пещере он и намерен был укрыться от погони.
До пещеры Панчо добрался. Однако, ни Царица Небесная, ни Боги Анархии в этот раз не помогли лихому пурос. Не прошло и полутора часов, как уланы нашли пещеру. Правда, встречи с солдатами Панчо ждать не стал, а едва заслышав голоса, усмехнулся и произнёс:
— Фраера вы супротив меня, трущи лопоухие. Я прохлил дрябу, дулик и фильные фошницы*.
После чего беглец направился вверх по течению подземной реки.
* * *
В Лесвилле творился сущий ад. Марраны вовсю пытались пользоваться плодами победы. Почему пытались? Потому что прыгунам никогда не доводилось брать города и, соответственно, навыков ограбления городов тоже не было. В общем, в Лесвилле творился сущий бардак и хаос, помноженный на жуткую жуть. Прыгунам быстро наскучило просто резать несчастных лесвилльцев, не успевших сбежать из города. Вот тогда и началось самое страшное… Часть марранов начала соревноваться в садизме и выдумывать самые страшные пытки и казни для захваченных мигунов. К счастью, таких было абсолютное меньшинство. А вот большинство кинулось грабить и насиловать. Причём, насиловали всех поголовно, невзирая на пол и возраст. Досталось даже кому-то из животных. Естественно, все эти развлечения сопровождались обильными возлияниями.
Генерал Грем никоем образом не препятствовал творимым в городе зверствам. Наоборот, он считал, что подобное мероприятие поднимает его авторитет в войсках. Себя же прыгунский комдив считал величайшим полководцем современности. Правда, в масштабах Магиланда это действительно была колоссальная победа, поскольку в данный исторический период брать штурмом крепости и города могла только НАУД, основной ударной силой которой были дуболомы. Таким образом, Грем ставил себя практически на один уровень с Потрясателем Вселенной. Так что, по мнению комдива, его бойцы вполне заслужили себе награду. А что касается дальнейшего ведения боевых действий, то город Грему понравился, и он (вместе со своими бойцами) вознамерился забрать его себе. Таким образом, идти дальше сей полководец не собирался, поскольку, по его мнению, всё, что ему нужно — он уже завоевал. Так что, пусть теперь другие идут и завоёвывают то, что нужно им.
Когда чёрные птицы доложили генералу Грему о приближении войска мигунов, то прыгунский комдив тотчас кинулся собирать свою орду. Вот только выполнить эту задачу в сложившихся условиях было нереально ввиду полного морального разложения личного состава дивизии. Мало того, Грем не смог собрать даже свой бывший полк…
На подходе к Лесвиллю к шести сотням латников и арбалетчиков полковника Галидона присоединился бургомистр Шмотке во главе отряда в две сотни бойцов. Войдя в город, мигуны практически не встречали сопротивления. Завидев большое войско, марраны бросились в бегство, и лишь немногие из них (видимо самые глупые или самые пьяные, а может быть и то и другое вместе взятое) пытались сопротивляться. В отличие от прыгунов, мигуны пленных не брали и без всякой жалости полностью выреза́ли всех попавшихся им горных варваров.
Лишь в одном месте мигуны встретили организованное сопротивление. В большом дворе забаррикадировались и держали оборону семь десятков прыгунов, не пожелавших расстаться со своей добычей.
Полковник Галидон лично возглавил штурм укрепрайона. Роты латников, усиленные взводами арбалетчиков, окружили двор с четырёх сторон. Отряд лесвилльцев выполнял роль боевого охранения и защищал бастийских солдат от внезапного нападения противника.
Выйдя на огневые рубежи, арбалетчики начали обстрел позиций противника. Редкие залпы пращников совершенно не пугали закованных в кольчуги, бригантины и шляпообразные стальные шлемы стрелков Галидона. Залпы болтов смели прыгунов с крыш построек и загнали их вглубь зданий. Арбалетчики дали пару залпов по окнам, после чего латники пошли на штурм.
Рукопашный бой был короткий. Большую часть прыгунов латники Галидона изрубили и закололи алебардами, а захваченных в плен резали ножами и короткими мечами. Пощады не было ни кому.
Тут надо отдать должное этому отряду прыгунов. Погибли они всё-таки не зря, поскольку ценной своей жизни они позволили большей части их дивизии сбежать из города. Правда, эти марраны погибли совсем не потому, что спасали своих товарищей. Это не был акт самопожертвования. Наоборот, это были глупость и жадность. Но именно благодаря глупости и жадности этих семи десятков прыгунов остальные их собратья смогли спастись.
Кстати, благодаря этому эпизоду полковник Галидон составил донесение о штурме и тяжёлых боях в городе, тем самым прибавляя веса своей победе. Тем не менее, не будем преуменьшать значение самой победы, одержанной Галидоном. Естественно, стремительный марш прыгунов и взятие ими южной столицы Фиолетовой страны довольно-таки сильно напугал не только Басту, но и Изумрудный Город. Сейчас же Галидон не только вернул город обратно, но и разгромил и рассеял орду марранов.
Правда, в это же самое время, когда Передовая дивизия генерала Грема потерпела сокрушительное поражение, через контролируемую капралом Бефаром переправу гордо шествовала Ударная дивизия генерала Венка. Ну, а пока они там шествуют, мы перенесёмся обратно в Лесвилль.
Первое, что сделал Галидон, это расставил караулы на валах, остальным же своим солдатам он дал отдохнуть после похода и боя. А вот ополченцев Шмотке полковник отправил завершать копку рва с северной стороны города.
Сбежавшие в лес лесвилльцы стали возвращаться в город, где Галидон и Шмотке тут же находили им занятие в виде строительства оборонительных укреплений. Надо сказать, что общими усилиями ров вокруг города был полностью выкопан, вал накидан, и теперь стояла задача по созданию укреплений непосредственно на самом валу.
Естественно, значительные партии лесорубов были отправлены в лес, однако было совершено понятно, что создание частокола дело не быстрое, поэтому бургомистр Шмотке предложил ставить частокол с южной стороны города, а на остальной части земляных укреплений ограничиться возведением палисадов. Все пять баррикад тут же были растасканы на эти самые палисады. Туда же, на валы, отправились всевозможные заборы и ограды, а также всякие разрушенные сараи и прочие непригодные для жилья строения. Забегая вперёд, можно сказать, что к моменту прибытия Венка к Лесвиллю город был укреплён.
Был ещё один значимый момент в победе, одержанной полковником Галидоном — обоз прыгунов, захваченный солдатами Басты. А в этом самом обозе, помимо самих животных и всякого добра и хлама, были богатые военные трофеи. Прежде всего, более двух сотен шлемов, более сотни арбалетов и солидный запас болтов. Всё это вооружение Галидон передал Шмотке для оснащения ополченцев Лесвилля.
Надо отдать должное и самому бургомистру, который оказался не только толковым руководителем, но и вполне сносным военоначальком. Ну а обвинять градоначальника в падении Лесвилля совершенно неправильно — уж кто-кто, а он сделал всё что только можно для защиты города, и уж совсем не его вина в том, что противник оказался сильнее, чем его, никогда не воевавшее, ополчение. И вот сейчас, вернувшись в город и получив в своё распоряжение военные трофеи, Шмотке занялся формированием своего отряда. Основой ополчения Лесвилля 3-го созыва (1-е обороняло город, 2-е его освобождало) стала гвардия бургомистра, состоящая из солдат городской стражи и лучников, а также те парни, что вместе с регулярными войсками освобождали родной город от захватчиков. Отбирая самых лучших бойцов, градоначальник почти вдвое увеличил численность своего отряда, доведя его численность до почти четырех сотен бойцов. Таким образом, общая численность гарнизона Лесвилля теперь составляла почти тысячу человек. Плюс, в резерве было ещё более тысячи боеспособных мужчин. Да и сам город теперь был полностью опоясан рвом, валом, плюс были возведены укрепления на этом самом валу. Таким образом, когда птицы принесли вести о приближении к городу новой орды марранов, то ни Галидон, ни Шмотке, ни их подчинённые уже не боялись встречи с противником. Да оно и понятно — обороняться на крепком месте всегда сподручнее, ну и плюс — ополченцы уже получили боевое крещение, и теперь это уже были вполне опытные бойцы. Что же касается солдат Галидона, то среди них были те, кто сражался под Бастой против Энкина Фледа, а подавляющее большинство из них громило под Изумрудным Городом самого Урфина Джюса. Ну, а офицеры, в полном составе, были участники обоих этих сражений.
