После того как мы убрали со стола остатки роскоши, я повела ребят наверх, показывать комнаты. Марк заселился в бывшие владения Кристины, спальня была очень большой, но темной. Помню как она закатила скандал, буквально устроила нам адские пытки своим голосом и бабушке пришлось поменяться с ней местами, лишь бы прекратилось это безобразие.

И даже после ее отъезда, Ба предпочла оставить все как есть. Привыкла к своему уголку.

Я не любила это место, оно было похоже на гостиничный номер, без души что ли. У левой стены стояла кровать, с резным изголовьем. Мама всегда говорила, что дуб сдерживает Сновитян, что сеют кошмары. Я никогда не верила в эту чушь, и в 16 лет сделала все на свой вкус, мне казалось, что такое количество дерева давит на меня. Крис предпочла оставить как есть, ей всегда казалось, что такое мощное ложе это по-царски. Над кроватью висел бархатный балдахин, в тон пледа, изумрудного цвета. Наверняка если все это потрясти, то есть риск умереть от приступа аллергии. Все это казалось вдвойне тяжелее от того, что на противоположной стене расположился встроенный шкаф-купе с зеркалами от потолка до пола.

Неподалеку от окна стояла ширма, из плотной черной ткани и пластика, в готическом стиле, мы ее купили, когда Крис исполнилось 11, мелкой стало казаться, что ночью за ней кто-то наблюдает из зеркала. Мы ставили защитную перегородку, лишь бы утихомирить взбунтовавшуюся принцессу.

Меня это всегда забавляло, я даже подшучивала над Кристиной, а бабушка очень серьезно отнеслась к этому всему, заставила нас читать какие-то колдовские стихи, или молитвы, не знаю к какому жанру отнести. Видимо, чтобы убедить мою впечатлительную младшую сестричку, что ей ничего не угрожает, ведь ни мне ни бабушке не хотелось делить с ней постель.

На кресле лежал ее любимый плед, что вязала мама, я была удивлена, когда увидела его среди забытых вещей, а ведь в детстве без него даже уснуть не могла. От времени кисточки, что украшали края, запутались и стали походить на старый веник, да и зеленый цвет перестал быть таким насыщенным, а кое где были видны подвязки из ниток другого оттенка.

Я хотела его выкинуть, но бабушка настояла оставить, мол вдруг потянет домой непутёвую дочь, а это как объятие мамы, будет греть душу. Ага, и душу, и тело. Продала она объятия мамы за несколько миллионов злотых.

Но не смотря на мрачные краски интерьера, тут было всегда очень ярко, солнце просто заливало эту комнату светом. Лучики пробивались даже через плотные портьеры.

— А тут мрачновато, но если прибрать все это безобразие под названием «Дизайн», то учитывая квадратуру, мне хватит места для того, чтобы организовать рабочую зону.

— Можешь делать с этой комнатой что угодно, твори и вытворяй, я не против, — протянула медный ключ в его ладонь, поймав клубочек тока, что уколол нас обоих. Сердце заколотилось так бешено, словно решило меня уничтожить, столько силы в этих ударах, не сомневаюсь, он тоже почувствовал, это читалось в его взгляде.

— Оу, между вами уже искра, как мило, — куда же без суфлера, который так внимательно за нами наблюдал, иногда становилось неловко, словно я к отцу привела знакомиться жениха.

— Пошли, покажу тебе твои покои. Ему выделила не так давно пустующую комнатку, которая некогда принадлежала мне. После смерти бабушки, я решила, что хочу перебраться к ней, как-то спокойнее мне было. Никакого страха, тут было по-особенному уютно. К тому же в ее комнате было причудливое окно, что открывалось затвором вверх, и через него можно было выбраться на балкончик. Моя старушка до последнего ныряла туда, с такой легкостью, что даже я завидовала, выгибая спину, пытаясь не разбить затылок.

— А тут неплохо, я ждал розовых пони и пледа с розами. Но наследила ты тут знатно, конечно.

— Миш, — рыкнул Марк, показывая брату, что не стоит поднимать эту тему. Но его фраза цепанула мое ухо, и я уже было открыла рот, заготовив шквал уточняющих вопросов, но Сатанюга меня опередил.

— Ладно, к этому вернемся позже, лучше скажи, неужели это дверь на чердак? — Сделав несколько шагов по небольшой лестнице, поинтересовался он, дергая ручку, что не поддалась уговорам, ведь чтобы попасть туда надо знать секрет, который я конечно же не собиралась ему раскрывать.

— Не твоего ума дело, это моя территория, я, итак, отдала вам 2 самые большие комнаты на этаже. Можете забрать кладовку, но чердак — это мое место, ни отдам!!!

Даже не стала их слушать, сделала шаг назад и очутившись в своей комнатке, демонстративно захлопнула дверь.

Всю ночь мои соседи шумели, стучали, двигали мебель и что-то бубнили, слова было практически невозможно разобрать, все сливалось в единый гул, но что я отчетливо слышала, так это последовательность тембров. Они делали это по очереди.

Я старалась занять свое сознание чем угодно, дабы не обращать внимание на происходящее. И затянула меня мысль о грядущей генеральной уборке чердака, которую я клятвенно пообещала себе сделать как только пойду в отпуск, правда делала это уже несколько лет подряд, но в этот раз точно разгребу.

Я люблю это место, но то скопище коробок в дальнем углу, прикрытое простыней, меня пугает. Еще чуть-чуть и оно окажется на первом этаже. Я еще и подставляю туда периодически.

Когда умерла бабушка, оставшуюся часть ее вещей я распихала по коробкам и отбуксировала туда. Иначе места под мои хахаряшки точно бы не хватило, хотя после фееричных костров во дворе осталось совсем мало хлама. А учитывая, что у меня есть два здоровенных лба через стенку, они мне и помогут избавится от мусора, который я обреку на утилизацию.

Даже странно, бабушка особо не пускала меня на чердак. Только под ее чутким контролем, дверь всегда была на замке. А когда я наконец-то могу попасть туда в любой момент, стоит только пожелать, никак не могу на это решится.

Это словно бабушкин храм, ее обитель, вдруг я еще не готова столкнуться с вещами, что запустят машину-времени, открывающую дверь в прошлое, к воспоминаниям, которые разобьют мое сердце.

— Эй, соня, вставай, — я даже не сразу поняла, что это обращение ко мне.

— Убирайся, кто бы ты не был, — пробубнила я, кинув в дверь термо кружку, что стояла на прикроватной тумбочке. Благо она была пустая, иначе прибирать пришлось бы не только чердак.

— Да ладно тебе, я собираюсь на пробежку, пошли со мной, покажешь мне тут красивые тропы, я жду тебя внизу через 10 минут, время пошло, — неугомонный какой, и получается бесстрашный.

Ненавижу себя за эту безотказность, я слишком добрая от природы, пусть и непривычно агрессивная последние дни. Видимо даже у доброты есть пределы.

Почистила зубы за пару минут, а вот с прической заморачиваться не стала, подняла высокий пучок, подвыпустив объем, натянула комбинезон с шортами, и подняв бедную кружечку, извинившись перед ней раза три минимум, я наконец-то оказалась внизу.

— 13 минут, Виктория, 13! Не спортивно, — постукивая пальцами по столу, пристыдил меня Марк.

— Пошли, пока не передумала, — завязывая шнурки, с серьёзным лицом, парировала. Никаких улыбок, моей любезности ему хватило вчера, подумает еще, что я им рада.

— Улыбка тебе больше идет, ведьмочка, — обхватив мои плечи своими руками, шепнул на ухо сосед, и задорно сбежал по ступеням вниз, пока я пыталась собрать разбежавшиеся мурашки обратно.

Похоже у меня давненько не было мужчины, раз я так бурно реагирую на совершенно постороннего мужика, который перевернул мой мир с ног на голову. По факту это враг, но от него исходил какой-то невероятный запах, непривычный для мужчины, чуть сладковатый, но ему так идут эти нотки.

— Почему ведьма? — После того как смогла выровнять дыхание и частоту пульса, от бега на открытой местности, поинтересовалась я.

— Ну как, у тебя есть кот, тайная комната, и даже метла в чулане, не удивлюсь если под кроватью завалялся большой котел, а и забыл про уникальную коллекцию на верхней полке кухонного гарнитура.