Я не видел его таким давно, видно, что вся палитра эмоций смешалась в единый цвет, туманя его сознание, нет белого и черного, есть серое. И как это разгребать хрен знает.

Он залетел на второй этаж с такой скоростью, что я даже не успела ничего понять. Стук дверью его комнаты пояснил, что он хочет побыть один. Не понимаю нужна ли ему сейчас поддержка, расспросы и пытки. Ведь было что спросить, из прошлой ночи накрутилась вереница вопросов.

— Он знает, — закидывая ноги на изящный чайный столик, оторвал от размышлений Миша.

— Не удивлена, нравиться мучить и издеваться?

— Дорогуша, это я с тобой могу делать все что моей душе угодно, но семья… Это другое, понимаешь? Хотя, от куда, тебя ведь кинула родная сестра, а больше никого и нет. Даже друзей, одна из них вообще планировала тебя убить.

— Знаешь, твои слова могли бы задеть меня, но что-то не ёкает, к тому же Лиля вовсе и не подруга, просто тусим в одной компании. В Гордее я не сомневаюсь ни капли, он мой настоящий друг.

— А так ёкает, — оказавшись позади меня, шепнул наглец, и запрокинув барный стул под 45 градусов, заставил пищать от неожиданности. — Нельзя доверять никому, даже самой себе, нам еще предстоит разобраться с твоей адекватностью, в то время как твоих сородичей штормит, как алкашей на отходняках.

— Да вы порахайтесь еще, — услышала поверх своего крика, Марка, выглядывающего из своей комнаты.

— Брат, да ты не так понял, — неспешно подсаживая меня обратно, виновато ответил Миша.

— Вы два идиота, не иначе!

Это было знакомо, ему не стоит оставаться одному, эта яркая реакция на нас. Так стоп, никаких нас нет. Перебирая ступени, я параллельно перебирала варианты тем к обсуждению. Даже не знаю какую стратегию выбрать, поддержать или нападать. Шоковая терапия, в этом что-то есть.

— Можно войти?

Он стоял у окна, с упором кулаков на стол, и смотрел куда-то вдаль, разглядывая интерьеры отделки соседнего дома, ведь это единственное, что выделялось с этой точки, хотя красота в глазах смотрящего, наблюдать из одной локации можно разное.

— Нет, я просто хочу побыть один.

— На тебя это не похоже, обычно бурчу я, — не торопилась отступать назад.

— Если я с тобой бываю мил, это не значит, что ты меня хорошо знаешь, соответственно делать выводы об обычном течении дел не можешь.

— Хорошая попытка, но увы, не в этот раз.

— Что, о чем ты? — Наконец склонил голову, и сменив направление взора на столешницу беленого дуба, сместил направление мыслей.

— Настроить тех, кто пытается тебе помочь против себя, кидаясь оскорбительными словами, не лучшая идея. Бросать в самого себя камни и бить палкой не очень удобно, а я могла бы тебе помочь, — такая вот попытка отъехать от края пропасти на велосипеде сатиры.

— Начинаю понимать демонов, раздражают дико попытки спасти того, кто обречен, а еще эта вера в лучшее. Комком раздражения впечатывает меня в асфальт.

— А таким ты мне нравишься меньше, рожки и копытца не твое, — над ним буквально сгущались краски, то что раньше излучал этот человек, угасло! Марка очень легко считать, и не надо для этого обладать экстрасенсорными способностями.

— А мне казалось именно это тебя и притягивает, — так резко он оказался рядом, сплетаясь энергетическими потоками в единое целое. Моя взбунтовавшаяся магия, его отрицание своих же сил, все это закрутилось в едином ритме, оставляя нам только человеческие, земные эмоции. Ненависть и осуждение вперемешку с диким желанием, фейерверками звенели в голове, отдавая в живот. Его губы были так близко к моим, магнитом притягивая внимание. Приоткрыв рот в попытке что-то сказать, он замер, сознание на паузе, мы оба потерялись во времени и пространстве, и как это прекратить никто из нас не знал.

И только спустя какое-то время, не знаю минута, две или час, биение сердец поуспокоились и толчок в дверь с внешней стороны позволил продолжить разговор о муках совести.

Вовремя!

— Человека определяют не заложенные в нем качества, а его поступки, и даже если ты родился в ночь с 6 на 7 января под Вифлеемской звездой, в хлеву с овцами белоснежками, это не делает тебя Иисусом. Это лишь стечение обстоятельств, а вот по какой дороге идти, решаешь ты.

— Да ладно, брат, не начинай. Согласно твоей логике и у меня есть шанс стать добрым.

— Нууу нет, — в голос, с легкой ухмылкой закричали мы.

Комната наполнилась смехом, приятно было видеть улыбку на лице Марка, это хороший знак. Значит не все потеряно, сможем перепрограммировать с саморазрушения на прощение.

— Вот и я о том же, так что брат ее смерть никак не повлияет на тебя и твою сущность, ты добрый смирись. К тому же она сама не ангел, от ее руки пострадало слишком много существ, думала ли она о них? Не уверен, ведь это ее НАТУРА.

— Погодите, вы знаете кого именно он убил? — Нет, ну я не дура и когда стирала следы на его теле, понимала, что он помечен смертью, но что они вот так легко нашли потерпевшего. Конечно его разрывает сейчас, еще бы к родственникам с извинениями зашли.

— Ага, — напряженно играл языком Миша, поджимая его к небу, от чего брови хмуро сдвигались.

— Иии? Может расскажите? — Звонок, а потом и стук в дверь прервал признание парней. Так назойливо еще никто не тарабанил. — Я сейчас вернусь и вы мне все расскажите, — пригрозив им пальцем побежала вниз, пока не выломали замок.

— Гордей, — удивленно сказала я, увидев на своем крыльце взъерошенного друга, глаза которого были то ли под накуром, то ли красные от слез.

— Господи, Малышка, я так рад, что с тобой все в порядке, — он кинулся меня обнимать, целовать в лоб, макушку, жадно сковывая в свои объятия, перекрывая доступ кислорода.

— Да что с тобой, ты пьяный что ли, — пытаясь освободиться из плена любви и желание меня сожрать.

— Нет, просто увидев ее, я вдруг на секунду подумал, а что если и с тобой что-то произошло, звонил — звонил, и с каждым не отвеченным вызовом паника захлестывала, вынуждая прибавить газку.

— Так, хорошо, раз за рулем, значит не курил и трезвый. Пройдешь?

Гордей ввалился в гостиную молча, было видно, что он нервничает, я даже не знала как к нему подступиться.

— Лиля, ее больше нет, сегодня утром я должен был завезти к ней Чарли, мы ведь улетаем на Кавказ, у нас трип по горам, ну я тебе рассказывал.

— Нет, не рассказывал, и почему Чарли к ней, а не ко мне? Подожди, что вообще значит ее нет, куда она делась? Не пойму ничего.

— Она мертвая, Вика, понимаешь? — На его глазах навернулись слезы, пробежался легкий ветерок, взъерошив мои волосы. Первые парочку вопросов сразу растворились в сознании, не требуя ответа.

Все что он рассказывал дальше шло каким-то эхом, словно сознание пыталось блокировать информацию, отрицая факт того, что девушка, которая неделю назад плавала в моем бассейне, а потом пыталась меня отравить — мертва.

А что если ее убил тот, кто послал за мной, и меня ждет та же участь?

Добравшись до дверей в комнату, все так же молча, пытаясь уловить хоть что-то, я вернула слух только лишь когда Миша завопил имя, мое имя!

Распахнув дверь, и обернувшись на соседа, я уловила мысль, что была вложена в одно слово!

Ну нет, Гордею я доверяю. Он появился в моей жизни задолго до всей этой магической чепухи и если бы в его планах было навредить, возможностей это сделать представлялось куча.

И что бы доказать, что друг не имеет к миру магии никакого отношения, я решила воспользоваться силой амулета, и показать, что он пройдет через барьер, ведь в нем нет ни капли магии, ни хорошей ни плохой.

Опустив ручку двери вниз, я сделала несколько неуверенных шагов вперед и не спеша повернулась назад. Он стоял по ту сторону двери и вопросительно смотрел на меня, словно спрашивая можно ли войти. Но я лишь опустила глаза, избегая немого диалога, ведь пригласить я не могла, иначе проверка не состоится.