— Если я расскажу догадки относительно этого места, то придется рассказать и истинную причину нашего появления в твоей жизни, после чего ты с вероятностью 200 процентов меня возненавидишь.
— А с чего ты решил, что я не испытываю ненависти сейчас? — Сменила милость на гнев, в мгновение.
Земля под ногами завибрировала, небольшие камешки пустились в пляс, а на одном из фамильных надгробий пошла трещина, разрушая несколько фотографий, не знаю чьи они, но ощущение было, словно их снова убили.
Огоньки, что наполняли светом это богом забытое место, начали стремительно гаснуть.
— Мы все еще в доме, опять твои эти магические истерики?
— Это не я, клянусь! — Зажимая уши, прижималась все ближе и ближе ко мне Ви.
— Надо уходить отсюда, кто знает, чем закончиться эта тряска.
— Но там полнолуние, очевидно, что тут оно не действует на нас по каким-то причинам, но если нам не удастся переместиться к тебе в комнату, то мы обречены.
— А мы попытаемся, — не знаю на что я рассчитывал, просто собрал остатки нашей общей силы и сконцентрировался на ощущениях, эмоциях и чувствах. После проведенной вместе ночи, моя кровать это еще тот магнит для нас обоих.
— У нас получилось, — завизжала соседка, как только осмелилась открыть глаза.
Хватка у нее дикая, на бицепсе остались небольшие ямочки от ее коготков, вот как сжимала. Не хотелось нарушать эту идиллию, нашу маленькую победу, но радость длилась недолго.
Моя теория подтвердилась, место, где мы только что были, находится прямо под этим домом, и на поверхности тряска ощущалась покруче. Со стола сползали все предметы организации пространства, на люстре захлестывали хрусталики, оглушая своим звоном.
И снова этот холодок, капля за каплей я набирал в себе запас гнева, словно кто-то вводил мне его внутривенно. Эти плиты, как могут они стоять рядом, ей не место в том подвале, я должен вернуться, забрать этот миг из плена мрачного упокоения, она должна улыбаться мне.
— Марк, — пытаясь выдернуть из потока мыслей, так по-дурацки тянула она буквы моего имени. — Нет, нет, нет, — старается нащупать в левом углу веточку можжевельника, что не выдержал тряски и завалился бог знает куда. Такая вот не надежная защита, досадно вышло, давайте поплачем, но потом…
— Ты тоже это почувствуешь, еще немного, поверь это незабываемое ощущение. Голоса совести, чувство вины, все это накрыло волной безразличия. Как круто жить в гармонии, не боясь последствий за неправильно сформулированную мысль.
— Да что ты несешь, это не ты, это взывает луна.
Ох, неужели я такой же занудный, теперь понимаю брата. На каждое слово, что вырывается из этого поганого рта, хочется как минимум закатить глаза. Не намерен этого терпеть, пусть судорожно прикрывает свою пятую точку можжевельником, а я…
— Марк, нет… — Что там было дальше не слышал, зависнув где-то между двумя параллелями реальности, я раскидывал варианты маршрута, и пытался понять, чего мне хочется больше.
Этот дом, все из-за него, он приносит в мою жизнь одни проблемы, мать давно упокоилась, ей ничем не помочь. Желание Миши заполучить этот трофей вообще по боку, плевать, и вообще, дом ли ему так нужен, или его владелица, наш чертенок решил позабавиться с ведьмочкой, так сказать обжечь крылышки об искры света.
— Ты? — Услышал знакомый голос, не успев открыть глаза и осознать, что материализовался я инстинктивно.
— Неожиданно, о тебе я точно не думал, но буду честен, мне чертовски приятно оказаться здесь, Лиля. Или как я могу тебя называть, чернокнижница или посланница света, расскажешь?
Отступая назад, она только еще больше разгоняла кровь по моим венам, я слышал стук сердца, она боялась. В голове гоняла мысли, и как только за ее спиной оказалась стена, о которую она с размаху шибанула головой, я почуял запах. Нотки железа и сырости… Кровь? По шее поползла веточка алого цвета, крооовь.
— Больно? Скажи мне, тебе больно? — Ее молчание только раззадорило меня, не дождавшись ответа, зажав в клетку своих объятий, кулак впечатавшись в стену в паре миллиметров от нее, продублировал вопрос.
— Ты не ведаешь что творишь, Марк, твои поступки это отражение глубоко закопанных пороков, что подсвечивает луна, заставляя их подкипать. Ты не такой, почувствуй свет, он в отличие от тьмы часть тебя, твоей сущности. Не делай глупостей, которые обернуться необратимыми последствиями, — ее голос становится тише, по щеке бежала слеза, а кровь не унималась, оставляя следы на белой рубашке. Я чувствую запах страха.
— Не надо пытаться залезть мне в душу, ты даже не представляешь как сильно я хочу закрыть твой рот, глаза, крышку гроба на похоронах. Но для начала, расскажешь мне кто ты, и к чему эти фокусы с лилиями, госпожа Каламбур. Но учти, до восхода солнца у нас не так много времени, поэтому если ты не будешь сговорчивой, то мне придется тебе помочь, а учитывая, что ты еще и обидела моего брата, вариантов тебя разговорить у меня в запасе ×2.
— Я не скажу тебе ничего, даже если ты начнешь отрезать от меня части тела по кусочкам, — она старалась звучать убедительно, скрывая дрожь в голосе за кашлем, но ощущение того, что девочка загнана в угол меня не покидало.
— Ну что ж, проверим, — следуя ее утверждениям, схватил карандаш, что так любезно лежал на краю стола, у папки с бумагой и открытыми кейсами акварели, и воткнул в ладонь, что упиралась в стену, отрицая то, что плотность бетона велика, для попытки побега.
По комнате разлетелся истошный крик, так звонко, даже как-то неприятно. Ви говорила, что она громкая, но не настолько же.
Сгорбившись от боли, она наконец-то показала мне причину, по которой кровавое ожерелье раскинулось на ее шее. Небольшой гвоздик торчащий из стены, такой проказник, наделал столько шума.
Но стоп, это же…
На золотой подвеске из плетеных колец, висел крест, я знаю такие символы, это ни черта не православие.
— Ты одна из стражей, поэтому ты не защищаешься, и поэтому тебе нужна Ви. Ты не хочешь ее убивать, не так ли? Тебе нужна ее сила, для коллекции. Верно?
— Я смотрю ты много знаешь о мире магии, не типичный ангел, пытаешься залезть дальше чем должен, — осмелев, и уняв боль кровоточащей раны, наконец-то начала вести себя как полагается, Лиля. — Да, в полнолуние не только у тебя проблемки, небесный ты наш, мы теряем силу, но это не значит, что я не смогу надрать тебе зад, как только первый луч коснется земли. Мы сильнее добра и зла, мы способны на такое, что твоему мягкому сердечку даже не снилось.
— Что вы сделаете с Ви, когда заполучите? Она не так податлива и характер у нее не типичный, даже удивляюсь как она была выбрана светом.
— Господи, какие вы низшие существа глупые, неужели ты думаешь, что мне интересна ее сила пропускающей материи? Да это неплохой бонус, но самый сок в другом, мальчик, — касаясь моего уха, своим мерзким языком, смакуя каждую букву, она вынуждала уничтожить ее тело, не дожидаясь момента, когда лучи коснуться этого окна. — Я разолью ее магию по баночкам, буду наслаждаться мощью, что ранее не попадала в коллекцию нашего клана, а как только запасы будут иссякать, восполню их. И так снова и снова, пока жизненная сила не угаснет в ее теле, после чего верну на растерзание двум наивным братишкам, что не смогли заполучить ее внимание при жизни. Тик-так, тик-так, — это последняя капля, мне наплевать кто она и что еще может сказать, я никогда еще так не жаждал боли, чужих страданий, хочу услышать те крики, тот вой что будет изливаться из ее горла, перемешиваясь с кровью, что станет следствием удара.
На этот раз карандаш не подойдет. Скидывая с мольберта наброски ее творчества, переломив плашку установки я удовлетворился орудием, что на мой взгляд убьет не сразу, а достаточно для моего наслаждения покалечит блондинку.
— Ты не спасешь ее убив меня сегодня, а только лишь обречешь себя не вечные страдания, во имя девицы, что никогда не будет с тобой. Н…И…К…О…Г…Д…А!
Водопад чернеющей слизи хлынул из ее рта, вместе с последней буквой А. Мерзость!!! Внутри она не менее отвратительная чем снаружи, еще и ботинки забрызгала.
