— Кадзуо, — хнычу я, нуждаясь в нем.

— Отведи их в сторону. Если хочешь идти сегодня вечером, то с моей меткой на тебе. Ты будешь пахнуть мной. Это единственный способ пережить эту ночь, зная, что все взгляды будут прикованы к тому, что принадлежит мне.

Святое дерьмо. Я отодвигаю трусики в сторону, наблюдая, как Кадзуо начинает поглаживать себя. Его глаза пожирают каждый дюйм моего тела, пока он сильно дрочит свой член. Это самое возбуждающее зрелище, которое я когда-либо видела в своей жизни.

— Пожалуйста. — Я умоляю об облегчении, мой клитор пульсирует, требуя внимания.

— Мэй. — Он стонет, произнося мое имя, и начинает кончать.

Сперма растекается по моей промежности и бедрам, прежде чем он начинает втирать ее в мою кожу. В процессе он играет пальцами с моим клитором. Мне не требуется много времени, чтобы кончить. Я выкрикиваю его имя, когда он помечает меня.

Как бы мне это ни нравилось, боль не проходит до конца. Я обожаю его метки на себе и ношу их с гордостью, но никто не может их по-настоящему увидеть. Я хочу, чтобы он предъявил на меня права, чтобы все видели и знали.

Он все еще не лишил меня девственности. С каждым днем этот факт вызывает у меня все больше сомнений в том, что это значит для нас. Боится ли он моего отца или ему не нравится мысль обо мне как о жене? Он ясно дал понять, что не хочет жениться. Скорее всего, это смесь всего этого. Я ничего не могу с собой поделать, и эти мысли закрадываются мне в голову.

Я пытаюсь убедить себя, что это не может быть правдой. Только не из-за того, как он прижимает меня к себе и держит рядом. И все же он что-то скрывает от меня. Думаю, мне следует начать делать то же самое. Может быть, мне стоит дать моему Кадзуо почувствовать, каково это — даже если это убьет меня — скрывать от него свое сердце.

Возможно, это единственный способ заявить права на его сердце или, по крайней мере, защитить мое.

Глава 17

Кадзуо

Меры безопасности довольно жесткие. Я ожидал, что так и будет, и, как ни странно, я чувствую себя лучше, когда беру Мэй с собой. Она должна быть защищена.

Исаму Ито начал войну против меня, что крайне опрометчиво, но даже он не настолько глуп, чтобы нападать на правящие семьи преступного мира на нейтральной территории. Это пробудило бы спящего дракона в Японии, и вся мощь Якудзы была бы брошена против Ито.

— Здесь прекрасно. — Мэй широко раскрывает глаза, когда наша машина подъезжает к дому. Большие деревья перед домом увешаны белыми гирляндами, которые каскадами падают на землю, усыпанную лепестками цветов. Это напоминает о весне, о танце цветущей сакуры и обещании обновления.

— Не так прекрасно, как ты, маленькая бунтарка. — Я нежно целую ее, ощущая вкус ее губ, когда она улыбается.

— Ты умеешь красиво говорить.

— Да? — Я провожу рукой по ее боку, ощущая шелковистую ткань платья, которая не может сравниться с нежностью кожи под ней.

— Когда захочешь.

— Готовы? — Спрашивает Тору с водительского сиденья.

— Да. — Я еще раз целую Мэй, затем выхожу и помогаю ей выйти из машины.

— Ты знаешь план. Не выпускай Мэй из виду, что бы ни случилось.

— Я знаю. — Тору качает головой. — Ты говорил мне это миллион раз на двух разных языках. Кажется, я понял.

— Не волнуйся. — Мэй сжимает мою руку. — Я с тобой.

Черт. Ее уверенность во мне — как выплеск чистого адреналина. Это именно то, что мне нужно.

Я наклоняюсь и шепчу ей на ухо:

— Пойдем. Я собираюсь показать тебя.

Она мило улыбается, когда я веду ее вверх по лестнице к открытым парадным дверям. Когда мы входим, в воздухе разносится музыка, и несколько главарей Якудзы кивают мне.

Мимо проходит официант с подносом шампанского. Я беру один для Мэй и протягиваю ей.

— О, пузыри. — Она пьет маленькими глотками, пока я веду ее из фойе в сверкающий бальный зал. Музыка здесь звучит громче, танцпол заполняют люди. Большинство из них, скорее всего, наемные работники или, возможно, старшие дети начальства. Они определенно наслаждаются происходящим, все двигаются в такт музыке, пока официанты проходят вдоль стен с подносами, полными еды и напитков.

— Это намного веселее, чем я ожидала. — Глаза Мэй расширяются, когда ди-джей начинает играть что-то более тяжелое. Ее бедра двигаются в такт ритму, и я не могу удержаться от того, чтобы схватить ее и притянуть к себе. Она прижимается ко мне, затем поворачивается спиной. Когда ее попка прижимается к моей эрекции, она улыбается мне через плечо.

— О, моя маленькая бунтарка. Ты просто напрашиваешься на наказание. — Я крепче сжимаю ее бедра и прижимаюсь к ней своим членом. — И ты получишь его сегодня вечером.

Она дрожит, но продолжает двигаться в такт музыке. Я растворяюсь в ней, в аромате ее кожи и мягкости ее темных волос. Она — подарок, которого я не заслуживаю. Хидео не следовало посылать ее ко мне, но я чертовски рад, что он это сделал. Возможно, он знал, что она будет значить для меня. И тут до меня доходит — Хидео планировал это с самого начала. Он знает меня лучше, чем кто-либо другой, и, хотя он не очень понимает Мэй, он определенно знает, что с ней делать. Это то, чего он хотел. Мы оба. Я был дураком, что не понял этого раньше.

— Что? — Она поворачивается в моих объятиях и смотрит на меня снизу вверх. — Что не так?

— Ничего. Абсолютно. — Я крепко целую ее и прижимаю к себе. Я знаю, что в других семьях об этом будут шептаться, но мне все равно. Я хочу, чтобы они знали, что она моя. Полностью, черт возьми, моя.

Она хватается за мой смокинг и встает на цыпочки на каблуках. Когда я провожу языком по ее языку, она стонет мне в рот. Я хочу ее прямо здесь и сейчас. Но не могу получить ее.

Отстраняясь, я кладу руку ей на горло.

— Скоро, маленькая бунтарка, я отдам тебе каждый дюйм своего тела и никогда не остановлюсь. Я собираюсь трахнуть тебя так сильно, что это тебя погубит.

— И тогда я навсегда останусь твоей шлюшкой? Это правда? — Она невинно хлопает ресницами.

— Навсегда, — соглашаюсь я.

Я чувствую, как кто-то похлопывает меня по плечу, и понимаю, что это, должно быть, Тору. Никто другой не посмел бы прикоснуться ко мне.

— Собрание вот-вот начнется. — Он стоит рядом со мной.

Я приподнимаю подбородок Мэй.

— Оставайся с Тору, но не тряси своей идеальной попкой ни перед кем, кроме меня. Понятно?

Ее губы изгибаются в улыбке.

— Да. В любом случае, я приметила в конце фойе большой стол с едой, который мне нужно осмотреть.

— Хорошо. А после вечеринки я угощу тебя десертом.

Тору стонет и закатывает глаза, а Мэй краснеет.

— Оставайся с ней. — Я поворачиваюсь к Тору.

— Да. — Он наклоняется ближе. — План уже реализуется. Склады Ито уже горят, и их загородные дома тоже вот-вот будут охвачены пламенем.

— Хорошо. — Я улыбаюсь, глядя на разрушения, которые мои солдаты причиняют Ито сегодня вечером. Исаму, возможно, думает, что загнал меня в угол на этой вечеринке, но, когда он поймет, что я его ударил, он сломается. Я рассчитываю на это.

— Скоро вернусь. — Я целую Мэй в лоб, затем направляюсь к лестнице, ведущей в сторону собрания. Ито стоит на лестничной площадке и смотрит, как я приближаюсь. Когда он переводит взгляд на Мэй, я заставляю себя подавить ярость, которая поднимается во мне. Я не хочу, чтобы он даже дышал тем же воздухом, что и она. Он, черт возьми, этого не заслуживает.

— Кадзуо. — Он пристально смотрит, когда я прохожу мимо него. — Рад, что ты принял мое приглашение.

Его сын Раи стоит прямо за дверью конференц-зала, не сводя с меня глаз.

— Ходил под парусом в последнее время? — спрашиваю я.

Руки Рая сжимаются в кулаки.

— Ублюдок.

Я ухмыляюсь.

— Давай покончим с этим. Я занятой человек.

Исаму фыркает.

— Уверен, у тебя много дел с дочерью Хидео, Мэй. Я слышал, что она свежа, как спелая слива. Или, по крайней мере, была… — Он позволяет намеку повиснуть в воздухе.