Мне следовало бы солгать ей, сказать, что я занимаюсь каким-то законным бизнесом. Но я этого не делаю. Я говорю ей правду.

— Ито предпринимают шаги против меня. Яхта… — Я прогоняю воспоминание о том, как Мэй звала меня, на задворки своего сознания. — Яхта была актом возмездия. Это был всего лишь первый залп. До пятницы нужно сделать гораздо, гораздо больше.

— Почему? Что произойдет в пятницу? — Она откинулась назад, и кончики ее сосков заиграли на поверхности пенящейся воды. Она похожа на какого-то водяного духа, который здесь для того, чтобы заманивать ничего не подозревающих мужчин в их могилы. Ради Мэй я бы с радостью ушел под воду навсегда, если бы это означало, что я останусь с ней. — Каз?

Я моргаю, приходя в себя, и встречаюсь с ней взглядом.

— Ты назвала меня Каз.

Она пожимает плечами.

— Я слышала, что Тору так тебя называет. По-моему, это мило.

Я фыркаю.

— Мило, да?

— Очень. Я думаю, если твой лучший друг называет тебя Казом, то и я могу.

— Да. — Я сажусь на край ванны и выключаю воду. — Достаточно теплая?

— Отличная. — Она вздыхает и опускается еще ниже, ее темные пряди волос плавают на поверхности. — Так что там в пятницу?

— Упорная, не так ли?

— Очень. — Она кивает.

— Ито созвали собрание основных семей Якудза, в том числе и мою. Это будет большая вечеринка, хотя я буду там только по делу.

— Вечеринка? — Она садится и обхватывает руками колени. — Можно мне пойти?

— Я не собиралась брать тебя с собой… — Ее лицо мгновенно вытягивается. — Но теперь, когда ты чувствуешь себя лучше… — Ее глаза сияют.

— Я могу пойти?

— Завтра ко мне придет швея, и ты сможешь подобрать себе платье. Все, что захочешь, Мэй. — Я все еще хочу оставить ее здесь, под замком, но я бы обманываю себя, поступая так. Со мной она в большей безопасности. Она должна быть рядом со мной.

— Боже мой, я так взволнована! — Она хлопает в ладоши, обдавая меня брызгами воды.

— Ой, прости. — Она успокаивается.

Я хватаю ее за волосы и притягиваю к себе, крепко целуя, прежде чем встать.

— Наслаждайся ванной, маленькая бунтарка. Я скоро вернусь.

— Хорошо. — Она покусывает нижнюю губу.

— Но больше никакой выпечки для моих людей. — Я погрозил ей пальцем. — Поняла?

— О, но мне нравится делать их счастливыми. — Она смотрит на меня большими, как у лани, глазами.

Я стону.

— Ладно. Ты можешь печь. Но только если я буду с тобой на кухне, и твое тело будет полностью закрыто одеждой.

— Договорились. — Она исчезает под водой, мой милый маленький водяной дух, за которым я с радостью последовал бы в глубины ада и обратно.

Глава 16

Мэй

— Это оно, — говорю я Бриджит. Я так широко улыбаюсь, что у меня начинают болеть щеки.

Мне не терпится узнать, что Кадзуо думает о моем платье. Я весь день готовилась к вечеринке. Может быть, это и печально признавать, но на самом деле я впервые иду на подобное мероприятие.

Я никогда не посещала те балы, которые устраивали мои отец и мачеха за все эти годы, и я не считаю те, что были в школе-интернате. Мальчиков туда даже не пускали, и со мной никто не общался. Мой отец такой страшный, что меня избегали не только мальчики, но и девочки. Это одна из причин, по которой я научилась развлекать себя, или, как любит выражаться мой отец, попадать в неприятности.

— У меня было предчувствие по поводу этого платья. Вот почему я оставила его последним, — она подмигивает мне в зеркале.

Вчера я разговаривала с Бриджит по телефону и ответила на все ее вопросы о том, какой стиль одежды и какой цвет я предпочитаю. Я отправила ей свою фотографию, чтобы она могла оценить мою фигуру и выбрать то, что, по ее мнению, будет смотреться на мне лучше всего. Все платья, которые она привезла, прекрасны, но это — идеально. Оно подчеркивает все мои идеальные изгибы.

— До этого платья я даже не знала, что такое «сексуально, но не слишком».

Я смеюсь. Это то, о чем я просила. Я хотела, чтобы оно было какого-нибудь нежно-белого цвета. Бриджит явно хороша в своей работе, потому что она справилась с этим безупречно. Нежно-розовое платье с лепестками выглядит кокетливо и в то же время невинно.

Я оборачиваюсь, когда слышу, как открывается дверь спальни. Кадзуо замирает, когда его взгляд падает прямо на меня. Он всегда так делает. Когда бы он ни вошел в комнату, он всегда ищет меня взглядом. Я думаю, он становится одержимым мной. По крайней мере, таков мой план. Мне нужно, чтобы Кадзуо влюбился в меня. Жаль, что я ничего не смыслю в искусстве обольщения, но, судя по горячему взгляду Кадзуо, у меня это неплохо получается. По крайней мере, это уже начало.

— Вон, — приказывает он, прежде чем войти в комнату. Он продолжает держать дверь открытой. — Все. — Его глаза не отрываются от меня. Парикмахер и визажист, которые собирали вещи, уже хватают их и, выполняя приказ, выбегают из комнаты.

В животе у меня порхают бабочки, а между бедер разливается тепло. Мне нравится, когда он теряет контроль, когда дело касается меня. В последнее время он часто это делает. Его губы покрывают поцелуями каждый дюйм моей кожи.

— Моя работа закончена. — Бриджит ухмыляется, выходя вслед за двумя другими женщинами. Кадзуо закрывает за ними дверь. Громкий щелчок замка — единственный звук, который раздается в комнате.

— Ты очень красив в своем смокинге, — говорю я ему, облизывая губы. На самом деле, даже слишком красив.

Готова поспорить, женщины постоянно бросаются на него на подобных мероприятиях. Я слышала, что Кадзуо не принимает предложений брака от родственников, но готова поспорить, что люди все равно их присылают. Они, вероятно, предлагают ему астрономическое приданое, чтобы он женился на их дочерях.

— Я не уверен, что это хорошая идея.

— Что? — спрашиваю я в замешательстве. Мое сердце замирает. — Я не могу пойти? — Я прикусываю нижнюю губу, когда она начинает дрожать. Я хочу казаться Кадзуо сильной. Женщиной, которая достойна быть рядом с ним. Тремя быстрыми шагами Кадзуо сокращает расстояние между нами.

— Из-за тебя у меня будут неприятности, маленькая бунтарка. — Он большим пальцем оттягивает мою нижнюю губу.

— У тебя? Это я тут попадаю в неприятности, — пытаюсь я поддразнить его. Его пальцы скользят по моему подбородку и вниз по шее. Мне нравится, какими шершавыми кажутся его пальцы на моей коже.

— Люди будут смотреть на тебя. — Его прикосновения ласкают мою грудь, заставляя ее наливаться желанием.

— Ты тот, кого нельзя пропустить. Держу пари, все женщины жаждут твоего внимания. Сколько предложений о браке ты получил? — Я вздергиваю подбородок, пытаясь притвориться, что ревность не съедает меня заживо.

— Я не принимаю предложений брака, — ворчит он.

— Это не то, о чем я спрашивала, и ты это знаешь.

— Это не имеет значения. — Он пытается схватить меня. Я тихонько вскрикиваю от удивления. Он держит меня крепко, почти до боли. Его глаза стали немного дикими. Я заметила, что в последнее время это часто случается.

У моего Кадзуо проблемы с самоконтролем. Особенно, когда дело касается меня. Я заметила, что временами он может быть немного иррациональным. Это должно меня беспокоить. Возможно, даже пугать, но это не так. Что действительно дает мне надежду, так это то, что я чувствую себя нужной. Я молюсь, чтобы я была нужна ему больше всего на свете. Ему придется поставить меня на первое место, если он хочет, чтобы мы всегда были вместе.

Он несет меня к кровати и укладывает на нее.

— Мое платье.

— Подтяни его, — приказывает он. Он тянется к своему поясу. — Сейчас же! — рявкает он, побуждая меня к действию. Я не из тех, кем легко командовать, но, когда Кадзуо говорит таким тоном, мое тело подчиняется ему. Желание доставить ему удовольствие возбуждает меня.

Я хватаюсь за подол своего платья, задираю его до пояса, открывая ему свои шелковые трусики. Когда он их видит, у него вырывается глубокий, сексуальный стон.