— Ты что, все так же сердишься? — не смутился полковник и сел на стул стоявший рядом. — Ты злишься, что я так и не развелся с женой? Поэтому ты и завела себе этого мальчишку? Представь себе, я даже не ревную. Хочешь развлекаться — пожалуйста, развлекайся. А насчет развода, ты же знаешь, что сейчас не время. У меня большие планы перебраться отсюда в Москву и стать генералом, а ты сама понимаешь, как у нас в ведомстве смотрят на разводы.

— Егор, мне уже это не интересно, — покачала головой Марина, закончив с букетом и поставив его на подоконник. — Да, было время, когда я этого очень хотела, а потом в какой-то момент поняла, что одной мне гораздо лучше. Я сама решаю, что мне делать, и ни от кого не завишу.

— Не зависишь, даже от Вахо? — Поддел девушку Потапов.

— А что, я крепостная, и он меня купил что ли? — Внезапно разозлилась Марина. — У меня с тобой и с ним деловые отношения, и каждый из нас вправе в любой момент прервать эти отношения.

— Э, нет, девочка моя, тут ты категорически не права, — ухмыльнулся Потапов, качая головой. — Отношения, отношениям рознь. Есть такие, которые вот так просто не разорвешь. Слишком мы все друг с другом связаны.

— Наши отношения с Вахо — это наши с ним отношения, — как отрезала Марина. — Мы с ним сами определим, что и как.

— Не надейся так просто соскочить, Мариночка. У тебя только одна возможность сделать это безболезненно — это я. — Покачал головой Потапов.

— Да ты сам по уши в дерьме из-за московской комиссии, — отмахнулась Марина. — Разберись сначала со своими проблемами, а потом мне свою помощь предлагай.

— А вот тут ты не права, Мариночка, — полковник достал из пакета бутылку французского шампанского и поставил ее на стол, выложив заодно коробку шоколадных конфет фабрики Рот Фронт и полукилограммовую синюю банку черной икры. — Все мои проблемы уже позади. Ты тут взаперти, отстала от последних событий, давай неси фужеры, отметим благополучное завершение всех наших проблем.

Марина подошла к кухонному шкафчику под стеклом и вытащила оттуда два хрустальных фужера, поставив их на стол. Потапов ловко открыл бутылку с шампанским и разлил пенящийся напиток по фужерам.

— Скоро, очень скоро в нашей жизни все изменится, Мариночка. Мне уже намекнули, что в начале следующего года меня переведут с повышением в Москву, и я заберу тебя туда с собой. А там еще пара-тройка лет, и я, наконец, смогу развестись.

— Не надо ничего, Егор, — устало покачала головой Марина, она подошла к окну и посмотрела вниз, во двор. — Если хочешь, разводись, это твое дело. Но я никуда с тобой не поеду.

Потапов встал со стула, подошел к девушке и попытался снова ее обнять. Марина нервно дернула плечами, сбрасывая руки полковника. Тогда тот крепко обхватил ее обеими руками и стал страстно целовать в шею сзади.

— Пусти! Пусти, я сказала!

Марина начала отбиваться от настойчивых рук полковника, которые жадно шарили по ее телу, развязывая поясок тонкого халата и пытаясь забраться внутрь. Ей удалось развернуться, и она со всего размаха ударила Потапова ладошкой по лицу, а потом попыталась ударить его коленом в пах, как когда-то на конспиративной квартире.

— Ах ты, сука! — Рассвирепел от сопротивления Потапов и, оттолкнув ее от себя, сильно ударил открытой ладонью по лицу. Марина от удара отлетела, запнулась о стул и, не удержавшись на ногах, упала, ударившись в падении головой об угол стола.

— С тобой, я смотрю, нельзя по-хорошему! — Бушевал Потапов, стоя над лежащей девушкой. — Вставай, давай, чего разлеглась?

Девушка лежала неподвижно, не подавая никаких признаков жизни, а из-под ее головы медленно растекалась лужа крови. Потапов похолодел, он присел и положил руку на шею Марине, пытаясь нащупать пульс. Посидев так некоторое время, он потерянно встал, а потом вскочил и начал собирать в пакет принесенное им шампанское и продукты. Туда же он закинул фужеры, выплеснув из них шампанское в раковину и тщательно спустив воду, смывая из раковины алкоголь. Потом он взял висевшее у раковины кухонное полотенце и тщательно протер все поверхности, к которым прикасался.

Держа полотенце в руках, Потапов вышел в коридор, обулся и выглянул через глазок в подъезд. Там было пусто, тогда он, протерев дверную ручку с внутренней стороны, открыл через полотенце замок и вышел из квартиры. Уже из подъезда он протер дверную ручку с внешней стороны двери и, кинув полотенце в пакет, неторопливо стал спускаться по лестнице.

Внутри Потапова бушевала паника, но снаружи он был совершенно спокоен и невозмутим. Он вышел из подъезда и, не осматриваясь по сторонам, пошел от дома в сторону своей машины, которую он специально оставил подальше от дома Марины. Он понимал, что Марину скоро найдут, и что его мог кто-то увидеть входящим и выходящим из подъезда. Время смерти Марины эксперты легко вычислят, и если будут свидетели, видевшие, как он входил или выходил в подъезд девушки, то ему конец. Полковник быстро принял решение, он прошел еще несколько сот метров до телефона-автомата и позвонил оттуда по известному ему номеру. Когда после нескольких гудков на той стороне ответили, он сказал в трубку:

— Алло, здравствуйте, это Антон, мне очень срочно нужен Степан Иванович. Буду ждать его через час в оговоренном месте. Скажите ему, что дело не терпит отлагательств.

Вахтанг Отаевич, мрачнее тучи, сидел у себя в кабинете за столом. Напротив него в кресле сидел Виктор.

— Рассказывай, — тяжело вздохнув, велел хозяин кабинета.

— Потапов сегодня днем позвонил по номеру для экстренной связи. Передал, что нужно срочно встретиться. Как только мне сообщили, я выехал на трассу. За мной слежки не было, за ним тоже. Шоссе было чистое в обе стороны. Говорили с ним у меня в машине. В общем, он ее убил. Говорит, что случайно толкнул во время разговора, она упала и ударилась головой об угол стола. Теперь он раскис как квашня и просит помощи.

— Зачем он вообще к ней поперся, козел! — вспылил Вахтанг Отаевич. — Вот ведь гнида поганая.

— Не знаю, — пожал плечами Виктор. — Наверное, хотел отпраздновать удачное завершение дела с московской комиссией. А может просто хотел с ней переспать. Марина, видимо, была против, и в процессе он ее ударил или толкнул. Я, когда был на месте, все осмотрел. Так и есть. Марина мертвая лежит на кухне, на полу рядом с кухонным столом, на полу растеклась кровь. Следов борьбы нет. Нужно принимать решение, что делать дальше. Я знаю, что к ней время от времени приходит домработница, у нее есть ключи от квартиры. Больше туда зайти никто не сможет.

— А этот ее парень, Юра?

— Насколько я знаю, его сейчас нет в городе. Он, по рекомендации врача, уехал на море месяц назад и пока еще там.

— Плохо, все плохо. — Вахтанг Отаевич, сцепив пальцы мощных рук, с хрустом их разминал, впав в глубокую задумчивость.

— Вахтанг Отаевич, — напомнил о себе Виктор. — Нам нужно что-то делать. Если Марину найдут и как-то свяжут ее с полковником, то ему конец. А там, и к вам ниточка может потянуться, уже по экономическим делам. Его будут по всякому на следствии крутить, а он молчать вряд ли станет.

— Да, Витя, да. Все так. Что сам думаешь?

— Думаю, что Марину уже не вернуть. Потапов, конечно, мудак, но он вам еще нужен. Тем более сейчас, когда вы столько вложили в его продвижение, и когда его карьера может пойти резко в гору. Я думаю, мне с ребятами нужно, предварительно подготовившись, снова заехать сегодня ночью на квартиру к Марине. Мы там все зачистим, вывезем оттуда ее тело и тихо где-нибудь похороним.

— Ну да, нет тела — нет дела, — соглашаясь, кивнул Вахтанг Отаевич. — Так и сделай. Возьми с собой Гочу и Азамата. Они парни надежные. Только будьте поосторожнее, не спалитесь там на месте.

— Хорошо, Вахтанг Отаевич. Все чисто сделаем.

Виктор легко поднялся из кресла и вышел из кабинета, оставив Вахтанга Отаевича сидеть в одиночестве. Грузный седой мужчина за столом задумчиво смотрел перед собой и с силой сжимал свои толстые сильные пальцы, как будто хотел кого-то схватить и придушить.