— Я же говорю, что ты скучный, — расстроенно, протянула Света. — Как будто ты одного возраста с моими родителями, а не мой ровесник.

— Вообще-то, я постарше тебя буду — для порядка уточнил я.

— Тоже мне постарше. Ты старше меня всего лишь на год. Чтобы ты знал, девочки взрослеют раньше, чем мальчики, так что на самом деле, может, это я ментально постарше тебя буду. — Света показала мне свой аккуратный розовый язычок.

— «Знала бы ты, подруга, что на самом деле я буду даже постарше твоего папы, фиг бы ты говорила, что я скучный», — подумал я, но вслух, неожиданно для себя, сказал.

— Ладно, давай сходим. Только у отца спроси разрешение.

— С тобой он меня точно отпустит — просияла Света. — Он вчера вечером маме сказал, что ты самый положительный молодой человек из всех кого он знает. Правда, не знаю, с чего он это взял.

— Слушай, папа, он плохого не скажет, — довольно ухмыльнулся я. — Он просто видит, что я приличный парень, а не лоботряс какой-нибудь.

— Тогда вечером поедем в Анапу после шести, как раз жара спадет. Сначала в парке погуляем, а потом пойдем на танцы. Они, по-моему, в восемь вечера начинаются.

— Угу, — ответил я. — Только ненадолго, пару-тройку часов и домой, мне еще потренироваться вечером надо.

— Я же говорю, ты скучный, — скривилась как от лимона Света.

— Так что, поход в парк отменяется? — с надеждой спросил я.

— Нет, ничего не отменяется. — Света снова показала мне язык.

Я вместе со Светой брожу среди толпы праздношатающегося народа по городскому парку Анапы. Мы уже успели съесть по мороженому и по сладкой вате на палочке. Потом покатались на нескольких аттракционах. Конечно, по сравнению с аттракционами XXI века, нынешние выглядят весьма примитивненько, но неизбалованные изысками отдыхающие искренне рады и таким развлечениям. Самая большая очередь стояла на колесо обозрения, называемое в народе «Чертово колесо», и совсем новый для этого времени аттракцион «Сюрприз» — большое круглое колесо, к боковым стенкам которого пристегивали ремнями любителей острых ощущений. Потом колесо сильно раскручивалось и людей прижимало центробежной силой к бортикам ограждения. Венцом всего был подъем крутящегося колеса в вертикальное положение. В этот момент восторженные крики и девичий визг заполняли собой всю площадку аттракционов, привлекая толпы новых желающих испытать столь сильные ощущения.

Мы со Светкой прокатились на чертовом колесе один раз, осмотрев сверху панораму вечернего города и полюбовавшись садящимся прямо в море солнцем. Зато на сюрпризе мы крутились целых три раза. Для этого нам пришлось отстоять в огромной очереди тоже три раза, но, по мнению Светы, оно того стоило. Правда, после третьего проката она позеленела, и я всерьез опасался, что ее стошнит прямо на меня, но ничего, все обошлось. Вдоволь накатавшись на аттракционах, мы наконец-то вышли на площадку, где гремела ритмами зарубежной эстрады курортная дискотека.

На большой асфальтированной площадке, огражденной тонким металлическим заборчиком в крупную сетку, под зарубежную музыку топчутся несколько десятков человек. Площадка подсвечена несколькими цветными прожекторами, которые мигают в такт музыке. Низкие басы из больших колонок, кажется, стучат прямо у тебя внутри. Я приобрел в кассе билетики, и мы со Светкой, миновав бабушку-билетершу, зашли внутрь. Не то чтобы мне очень хотелось танцевать, но раз я пообещал выгулять Светку, надо обещание выполнять. Мы с ней позажигали под несколько песен. Светка, кстати, очень прилично двигалась и хорошо чувствовала музыку. Я тоже немного пошалил и замутил несколько па из брейк-данса, которые помнил еще по девяностым. Юркино тело, слава богу, было уже достаточно подготовленным и пластичным, так что вышло вполне неплохо, и я даже заработал одобрительные вопли соседей по танц площадке. И все бы ничего, но в спокойное и размеренное течение вечера внезапно ворвалось возмущение в виде выехавших на площадь нескольких сигналящих машин с зажженными фарами, из открытых окон которых развевались флаги ВДВ и торчали парни в голубых беретах.

— «Твою же мать! Так, сегодня второе августа? Вот это попадос!» — одна за другой понеслись мысли у меня в голове. Если бы я помнил, что сегодня за день, то лучше бы вместе со Светкой сидели бы дома, несмотря на все ее нытье. Это в десятых и двадцатых годах XXI-го века десантники, в своей основной массе, отмечали этот праздник вполне цивилизованно. В восьмидесятых и девяностых годах XX, второго августа, каждый уважающий себя десантник должен был напиться до невменяемости, искупаться в фонтане, отнять арбуз у усатого джигита и кому-нибудь начистить физиономию.

Справедливость последнего сразу же и продемонстрировали полтора десятка пьяных парней в синих беретах и тельняшках, вывалившиеся из остановившихся у танцплощадки машин и начавшие бить попадавшихся им на встречу молодых парней смуглого вида. Под горячую руку доставалось и вполне рязанского вида ребятам, которым просто не повезло оказаться на пути у «войск дяди Васи». Организованной орде из пятнадцати весьма крепких, пусть и пьяных, рыл противостоять довольно непросто, поэтому сообразивший, что нужно спасаться народ, начал разбегаться, куда глаза глядят.

Я через решетку танцплощадки увидел, как двое десантников попытались напасть на смуглого крепкого усача на площади, но тот оказался парнем не промах и смог броском через себя отправить одного из них в фонтан за своей спиной, а от второго просто удрать. Часть отдыхающей публики, находившейся на танцплощадке, попыталась вырваться за пределы ограждения, но было уже поздно. Основная масса десантников смела хлипкое ограждение на входе и начала гоняться за парнями, имевшими неосторожность оказаться в этой своеобразной ловушке.

Если бы я был один, я бы легко смог уйти, перепрыгнув через заборчик. Для меня он не был препятствием от слова совсем. Но со мной на площадке находится напуганная происходящим Светка, и уходить таким путем нельзя, она-то через ограду не перепрыгнет. Я схватил Светку за руку и потащил вдоль забора за собой, стараясь избежать встречи с разошедшимися не на шутку ребятишками в тельняшках. Мне это почти удалось, но уже на выходе я натолкнулся на двоих мощных парней лет по двадцать пять на вид, которые закрыли свободный проход, пока их товарищи гоняли отдыхающих на самой танцплощадке.

— Куда ты прешь, душара? — заорал мне тот, что слева от меня, — и замахнулся, чтобы отвесить мне леща.

Вот это он сделал зря. Во-первых, он неуклюжий, а во-вторых пьяный, и в-третьих, мне очень не нравится, когда меня бьют по голове. Я легко поднырнул под его руку и пробил ему боковой правой рукой по ребрам, стеганув, вдобавок, на выходе из нырка вторым левым боковым уже в челюсть. Десантник, подкатив глаза, грузно упал на асфальт.

— Полундра, братва, наших бьют! — Заорал второй загораживающий выход парень в тельняшке и бодро бросился на меня.

Я оттолкнул Светку на выход, прошипев ей.

— Беги быстрее отсюда на остановку, я тебя потом догоню.

Поднырнув под удар подоспевшего второго десантника, я ушел в сторону и увидел, как ко мне несутся еще несколько парней в голубых беретах, бросивших гонять беззащитных отдыхающих и решивших отстоять честь ВДВ, запинав кучей наглого парнишку, уложившего отдыхать их товарища. Мне резона махаться с такой толпой не было, поэтому я эффектной вертушкой с ноги в голову снес второго парня, который пытался не выпустить меня с танцплощадки. Ким бы точно оценил этот удар, мелькнула у меня шальная мысль в голове.

Светка уже успела удрать довольно далеко, да и девчонкам опасаться было особо нечего. Все-таки, как истинные джентльмены, парни в тельняшках девочек не трогали, предпочитая бить их кавалеров. Поэтому я тоже выскочил с площадки, намереваясь «дать по тапкам», но от машин ко мне на встречу вырулила еще пара десантников, которые просто не успели зайти на танцплощадку, развлекаясь мордобоем на самой площади. Сзади у меня на плечах висело еще четыре человека. Шесть десантников, пусть и пьяных — это многовато даже для меня, поэтому я заметался, как заяц, между собак, пытаясь уйти от боя с превосходящими силами противника.