Даю наставления своим людям, набираю Пахома — готовы?

Слышу положительный ответ — вечером выезжаем.

Эмиль.

Делаю очередную затяжку, тушу сигарету.

Все в сборе, Пахом проверяет последние детали. Я полностью уверен, в том, что верну Агату сегодня домой, об участи Карского лучше и не знать, я ещё не выбрал более изощренный способ расправы.

Шестёрки Карского оказались тупее, чем я мог представить. После отправки фото, мы смогли вычислить местонахождение Агаты. Чтобы удостоверится, назначил слежку, после парни сообщили, что она действительно там. Жива, но в очень плохом состоянии. Её били и не раз, пытались вытащить хоть какую-то информацию, но она молчала.

Так же по разговорам ублюдков, удалось узнать, где засел Карский, и то, что он приказал любыми путями добраться до Лисы.

Узнав это, вся кровь в жилах заледенела, потому что позарились на моё.

Я поступил как отморозок, ведь оставил Алису в больнице, и в самый последний момент, перед тем, как началась перестрелка, её вывели через запасной выход. Маленькая очень сильно испугалась, но парни сообщили, что она держала себя в руках и выполняла всё, что ей говорили.

Благодаря ей, всё прошло успешно. Ни кто не пострадал, уёбков увезли на склад.

Алиса в безопасном месте, и я спокоен.

— Эмиль, мы готовы — киваю.

— Всё проверил?

— Да, всё пройдёт идеально — хлопает меня по плечу.

— Не сомневаюсь — скалюсь, в предвкушении встречи с Карским, ведь когда всё закончится и моей семье не будет, ни чего угрожать, мои руки будут развязаны.

— По машинам — даю последнее указание.

***

Всё проходит даже лучше, чем я мог представить.

Отправляю одну группу за Агатой, со второй отправляюсь за Карским.

Он был так уверен в своих силах, что отправил почти всех своих людей, следить за женщиной, которая не представляла угрозы.

Для начала мы оккупировали здания, в котором засел Карский. Вскрыть дверь не составило труда, тихо вошли внутрь захламлённого, старого дома, в котором воняло дешёвым табаком.

— Тук-тук-тук — произношу с издёвкой, проходя внутрь комнаты, в которой сидит уёбок, который посмел влезть в самое святое, что у меня было. Он влез в моё самое светлое и тронул то, что принадлежало лишь мне. Я ещё помню, как он посмел открыть свой рот и высказаться в сторону моей женщины.

В сторону той, которая носит под сердцем моего ребёнка.

Лица коснулся звериный оскал, Карский метался по комнате, как ошпаренный — не это ищешь? — машу перед его лицом оружием, которое он в отчаянии пытался найти — поиграли и хватит.

Наношу удар за ударом, превращая лицо шакала в фарш, кажется, сломал пару ребер, заставил себя остановится, ведь так я его убью, он не достоин быстрой смерти.

— Увести — отдаю приказ, отвечая на звонок Пахома.

— Мы закончили, выживших на склад?

— Да, и подчистить там всё, как она? — задаю волнующий меня вопрос.

— Её пытались убить, пуля попала в плечо. Состояние тяжелое, но жива, отвезу её в больницу и сразу к вам.

Сбрасываю, выхожу на улицу, задираю голову вверх, жадно вдыхаю прохладный воздух. Рано раслабляться.

Окликаю одного из парней, отдаю приказ, чтобы всё проверили в сотый раз.

***

Алиса.

Изо дня в день одно и тоже, ко мне приходят врачи, дают лекарства, ставят капельницы, рассказывают о моем состоянии и об анализах. Но это всё уходит на второй план, ведь после нашего последнего разговора с Эмилем, мне не спокойно.

Хожу по комнате из стороны в сторону, жду его звонка.

Амбалов за дверью, я порядком задолбала, но они терпели отвечают на один и тот же вопрос.

— Есть новости от Эмиля? — каждый раз спрашиваю с надеждой.

— Нет, Алиса Валеревна.

И так весь день. Из комнаты меня выпускают лишь на процедуры, обуславливая это тем, что это для моей безопасности. А я не возражаю, ведь Эмиль сказал слушаться, и я слушаюсь.

В середине дня в коридоре началась возня, а после я слышу выстрелы.

— Алиса Валерьевна, идите за мной, и ни в коем случае не высовывайтесь — говорит один из охранников. Сердце ухнуло в низ, мелкая дрожь сковала тело, страх за себя и ребёнка разгорался с невероятной скоростью, но я проглотила ком в горле и пошла. Ведь у меня не было выбора.

Выйдя из палаты, могла разглядеть лишь спины охранников, которые стеной стояли, защищая меня. Нам повезло, что лестница была рядом с моей палатой и мы без труда спустились на нулевой этаж. После меня вывели через запасной выход, посадили в машину и увезли за город.  .Ч.и.т.а.й. .на. .К.н.и.г.о.е.д...н.е.т.

Меня привезли в огромный дом, он был похож на тот дом, с которым мы жили с Эмилем. Слёзы градом хлынули из глаз. Я скучала, очень, и мне хотелось быть не здесь, а в том доме, который я ненавижу всем сердцем и одновременно люблю.

То место мне подарило много боли, но и любовь.

Вытираю слёзы, чтобы ни кто не видел, я знаю, что Эмиль вернётся и заберет меня, и всё будет хорошо.

— Алиса Валерьевна, в доме есть всё для вашего комфорта и проживания, Господин Гаас, приедет позже — отчитался мужчина, который привёз меня.

— Так с ним всё хорошо? Где он?

— Я не располагаю такой информацией, пройдёмте в дом.

Опускаю голову, захожу в дом ни с чем.

Закрываюсь в первой попавшейся комнате, накатила усталость, и я провалилась в сон.

Агата.

Прошёл день, два, три, а за ними ещё пару дней, но он так и не объявился.

Брожу по дому и места не нахожу, каждый день задаю один и тот же вопрос, что происходит?

Меня вытащили с больничной палаты под обстрелом, привезли в этот дом, оставили одну, не считая дом-работников, и собак Эмиля, так и Эмиль не объявлялся уже неделю.

Первые два дня рыдала на износ, пропал аппетит, я редко спускалась и вообще выходила из своей комнаты, мне было страшно, что его нет рядом. Так ещё и гормоны разыгрались во всю, хотя срок ещё совсем маленький.

Кухарка даже Эмилем пугала, твердила «вот приедет господин Гаас и уши надерет». Ругалась, но по-доброму.

Взяла себя в руки только после того, когда вспомнила, что ношу под сердцем ребёнка, и я не могу быть такой эгоисткой, ведь он не виноват.

После изучала дом. Он совсем как тот, в котором мы жили с Эмилем, правда за исключением некоторых деталей. Но мой любимый уголок, остался невредимым — это уютная гостиная, с большим диваном, мягким ковром, плазменный телевизор и библиотекой за углом.

В неё я и старалась пропадать, читая всё подряд, до тех пор пока не погружалась в сон от бессилия.

На улицу не выходила, не потому что нельзя, а потому что совсем нет желания.

За последние дни, моя жизнь превратилась в серое пятно. День сурка.

Просыпалась и засыпала в темноте, потому что закупорила все окна, огромными, плотными, чёрными шторами. Жизнь не играла красками.

Да что говорить, она не играла красками с того дня, как я попала под машину Эмиля.

Не однократно я задавала себе вопрос — хочу ли я такой жизни?

Если скулю от боли за него, беру себя в руки ради нашего малыша, значит наверное хочу? Или это заблуждения? А может стокгольмский синдром?

В целом ни чего хорошего я не надумала, просто ждала. Пока не знаю чего, но каждый день, томила себя надеждами, что всё может быть по-другому.

***

Эмиль

Дела затянулись куда дольше, чем я ожидал.

Сначала с Карским разбирался, потом искал хороших врачей для Агаты и думал о том, чтобы наладить больше легального бизнеса. Нет, я не отказываюсь от криминала, он у меня под кожей, его нельзя просто вырвать или уйти с корнями.

Опасность была, есть и будет.

Агату привезли в тяжелом состоянии, она истощена, много ссадин и синяков.

Я не мог смотреть на неё. Последний раз я видел её такой шестнадцать лет назад, когда забирал от мужа гандона.

Я не мог видеть женщину, которая воспитала меня, подарила любовь и ласку в таком состоянии.