— Живой… — ответил я, не услышав, что они мне говорят. А они что-то точно говорили, видел, как шевелятся их рты.

Тишина, шум… Пробивается что-то.

— Эй, эй, не вырубайся, ну! — меня тормошил Илья, дал пару пощечин. Никак не могу сфокусироваться.

— Помоги ему, пожалуйста! — слышу Юлю, но так, будто она говорит в поломанный телефон, сидя в подлодке, а я на марсе, и мой приемник построен из говна и палок.

Ощущение, что я прирастаю к этому металлическому обледенелому полу. Прямо буквально становлюсь его частью, так сильно меня вдавило.

Илья наказал Юле поддерживать мою голову, чтобы не захлебнулся, а сам принялся суетиться в поисках чего-то, что могло помочь. Я же сказал им, что живой, неужели не поняли…

— Хватит… мельтешить… — проговорил я.

— Он бормочет, Илья, иди сюда, я не могу! — кричит Юля, уже не думая о безопасности. Зря, ой зря…

Друг подбегает, смотрит. Я пытаюсь повторить.

— Хватит, мать вашу… мельтешить… — я вложил всю злость и концентрацию в эту попытку. Вижу, как их лица проясняются. Расслышали.

— Минуту, может, две. Дайте. — прошу я, восстанавливая контроль над телом. Поднимаюсь на локтях, ноги все еще не слушаются. И что, я и в прошлый раз так сильно схлопотал от системы за задание, просто этого уже не помню, или сейчас сильнее накрыло? Плевать.

«Ух, черт…» — я стал медленно подниматься, помогая себе руками по реактору. Илья подоспел тут же, поднял меня, поставил на ноги, свою спину и плечо подставил мне, перекинув мою руку.

— Эй, братишка, ты как? Чего это с тобой стало? — обеспокоенный друг обратился ко мне.

— Норм… откат от системы… потом объясню, и отвернись, черт бы тебя…

— Майкл, я тебя поколочу, даже в такой ситуации язвить удумал.

— А как же… — я улыбнулся, чувствуя помощь и поддержку.

Нужно было хорошо разобраться со всем, что со мной происходит. Провести опыты, тесты. Работы непочатый край, пора приходить в себя, чтобы поскорее тут закончить. Я взмахнул головой по сторонам, как будто воду отряхивал. Проморгался, и когда понял, что стою сам, свою руку со спины великана забрал.

— Без паники. Если такое происходит — значит, я узнал что-то важное. Так было в прошлый раз, когда Вас похитили. Я узнал, куда ехать. Теперь с реактором, — я мотнул головой в сторону железяки, — я знаю, как его починить.

— Почему так происходит? Что это все значит? — девушка не на шутку перепугалась. Ее жалобный вид больно давил на сердце.

— Я все объясню, обещаю. Сегодня же, давайте только разберемся тут с делами и найдем местечко потеплее и поспокойнее.

Мы уже хотели выбираться из ангара с реактором, как рыжая жалобно пискнула и застыла, светя фонариком в угол. Когда он у нее оказался? А, видимо, Илья отдал, пока суетился тут.

Мы с другом глянули по направлению луча.

Моему удивлению небыло предела. Старинная модель робота-помощника, массивный корпус, шарообразная голова с множеством глаз-линз, как у паука, а вместо рук — манипуляторы. Вот это — поистине древний артефакт, их не выпускают уже лет 40, не то что не используют. По сути, это одна из первых робких попыток заменить людей на профессиях «в полях», неприхотливы, зарплату и соц.обеспечение не требуют, идеально следуют инструкциям. Но их очень быстро вывели из производства, заменив более совершенными моделями. Сейчас такому место только в музее.

И вот этот монумент, почти два с половиной метра, сильно проржавевший, застывший во времени гигант, пялился на нас сверху вниз. Даже здоровяк Илья был этому исполину плюс минус по грудь.

— Какой ужас! — нарушила тишину Юля.

— Выключен? — прагматично отреагировал Илья, и тут же добавил. — Ничего страшного, у них нет программ для вреда людям, они еще подчиняются трем законам робототехники. Не то, что последующие модели.

— Выключен. — резюмировал я, проверив системой индикаторы.

— Предлагаю вернуться сюда засветло, глянем, может, и оживим. Будет полезен. — Илья думал вслух в том же направлении, что и я.

— Ребят, мы сильно наследили тут. Уверен, если кто и живет в этом месте, о нас давным- давно известно. Будьте начеку. — воззвал я товарищей к благоразумию.

— Мы перепугались за тебя! — эмоционально объяснила мне Юля, и она права.

— Да, простите. И спасибо. — сконфуженно ответил я, и решил не зацикливаться, нужно идти дальше.

Следующей меткой себе я установил здание, которое пометилось у меня как «Жилые общежития». Звучит многообещающе, с учетом того, какие у моей группы запросы. Бросить куда-то кости, хотя бы с мало-мальским комфортом. Об остальном позаботиться можно и в процессе.

— Пойдем, кое-что было на карте интересное, что Юля нашла, — кивнул я ей, в благодарность, — тут на территории какая-то общага имеется, глянем, насколько пригодно.

— Жрать охота, уже даже не есть. — нервничал танк. Его сколько не корми, все равно мало будет. Не в коня корм.

Юля отмолчалась.

Кажется, снегопад прекращается. Редкие хлопья сыпались на землю, но даже при таком раскладе наших следов уже почти не было видно. А значит те, что мы заметили ранее, были очень свежими, вероятно, за минуту до нашего прибытия. А может, это и был тот шорох?

Мы осторожно покинули территорию реактора, оставив массивные двери приоткрытыми. Воздух был как чертов нож, острый, пробивающий носоглотку и легкие. Дальше так не может продолжаться, заболеем и умрем. И баста. Одежда-то совсем непогожая.

В очередной раз пересекаем покрытую белым ковром территорию. Этот ковер прятал истинное покрытие, надеюсь, это асфальт, а не грунтовка. Когда начнет таять — будет много проблем, если второе. Вдалеке, за поворотом, который мы миновали, виднелось нужное нам здание — массивное сооружение из бетона, с прямыми линиями и серыми, заиндевевшими стенами. Оно было окружено сугробами, которые высились почти до окон второго этажа.

Когда подошли, стало очевидно, что здание, хотя и находится в хорошем состоянии, давно не используется и не поддерживается. Фасад покрыт трещинами, кое-где облезла краска, обнажая подернутую ржавчиной металлическую арматуру. Однако двери, к нашему общему удивлению, выглядели на удивление крепкими и добротными, хотя и с мелкими «рыжиками».

— Глянем, что внутри, что сохранилось, — хмыкнул Илья, прикоснувшись к металлической ручке двери. — Будьте осторожны.

Мы кивнули. Юля, которая до этого шла молча, глядя в пол, нахмурилась и посмотрела на здание.

— Лишь бы не крысы, или там еще какие клопы… — ее передернуло, то ли от холода, то ли от омерзения.

— А чего, еда. — заржал Илья, но быстро одернул сам себя, прикрыв рот рукой.

Дверь поддалась со скрежетом, от которого я невольно поморщился. Как же мы шумим, нас вся округа уже срисовала. Даже, наверняка, в Валгарде уже знают, что у нас тут скрытная операция. Что ж, это лишь дело опыта. Скверного, но опыта. Внутри нас встретил узкий коридор, пахнущий пылью, сыростью и… временем. Пол усыпан мелким мусором — обрывками бумаги, пластиковыми стаканчиками и, кое-где, крупными кусками какого-то металла. Однако, здесь, в отличие от всего, что мы видели ранее, довольно чисто. Нет этой запустелости, векового мусора по колено. Кто-то тут прибрался.

Впереди тянулась череда дверей. В левой части находилась просторная кухня. большая металлическая столешница занимала центральное место, а вдоль стен тянулись шкафы с изношенными дверцами. Некоторые из них были приоткрыты. и внутри виднелись какие-то ржавые кастрюли, банки с чем-то неприглядным и засохшим, и даже несколько целых упаковок крупы. Но больше всего нас порадовало наличие комбайна! Старенький, на заре своего появления, но полностью функциональный, и я очень надеюсь, что рабочий. Есть нам точно нужно.

— Круто, это ж классная находка! — прокомментировал комбайн Илья, уже предвкушая, как он его загрузит чем попало.

— А я вот что нашла. — показала нам Юля несколько консервов.