Некоторые формулы и вовсе работают только на листе. Но так как долго держаться там тяжело, особенно начинающим, а тренироваться необходимо, был заключен договор с вэкстами, согласно которому ученики могли посещать так называемые зоны, где граница между слоями истощилась.
Вот отсюда стоило начать записывать. Я вытряхнула содержимое сумки в поисках чистого кусочка бумаги, вынула из-за уха, как носила теперь по примеру Рафаэля, огрызок карандаша и принялась конспектировать. «Документ о сотрудничестве с хранителями зон был подписан в … г. до Р. Х. на территории современной Швеции. В каждой стране локализации они назывались по-разному. Так, к примеру, у кельтов вактаре отправляются в сиды, у славян в навь, у арабов в ахират, и т.д. При входе необходимо предъявить пропуск – хальсбанд…».
Дочитать о подобном явлении я не успела – чьи-то ладони закрыли мне глаза. У Кати наконец закончились практики. Оставив книги на столе, мы поспешили к выходу. Сторож уже почти запер дверь. Увидев нас, он засопел, но выпустил на волю и скрылся в коридоре.
Парк пожелтел от закатного солнца. Теплый ветер играл с волосами, трепал алые флажки на фонарных столбах, шумели листьями кудрявые кроны каштанов. Я провожала глазами разномастных прохожих и краем уха слушала рецензию подруги на Собратьев.
– …Ромка вообще молодец. Он и с подмастерьем главного магистра дружбу водит, и со старшим там каким-то знается, и вообще. Вот познакомишься с ним – увидишь. У нас пока как бы ничего серьезного. Так, гуляем, все дела. Но, если тебя к нему на пару возьмут, то будешь моим личным шпионом. А что? Константин Сергеевич наставник классный. Сама надеялась, что буду с ним учится, но потом меня забрала Анна Юрьевна. А я теперь даже рада. Прикольная женщина. Не ругается почти, так, нудит иногда. Знает, как жестко приходится подмастерьям и без блевотного препода, вроде Хальпарена. Говорят, он наполовину леший. А как по мне, так наполовину олень. Может возраст сказывается, нет для него ничего современней, чем древние саги и руны1 – третья сотка скоро, вроде как. Профессионал, конечно, тут не спорю. Его из Скандинавского Братства изгнали, баллы скинули, а он еще полторы тысячи с нуля набрал. Че там стряслось, правда, не знаю, но на ушко нашептали, что с ученицей был инцидент. Девки, сама знаешь, на что думают, но чет не особо верится. Проще выжить в схватке с ранаре, чем подобрать ключи к его сердечку…
– Ключи! – я закрыла глаза и потерла переносицу, презирая все миры от тройки до тысячи (возможность существования последних волновала в последнюю очередь).
– Вот только не говори, что ты их забыла.
– Тогда наслаждайся тишиной.
– А дома никого? – она выслушала обещанную тишину. – Слушай, может этот пень еще не ушел? Попросим пропустить, вряд ли ты первая растяпа в истории Братства.
Мы вернулись к будке и постучали. То ли сторож уже ушел, то ли старательно игнорировал назойливых подмастерий. Катя со злости пнула ворота. Те, извиняясь, взвизгнули и поддались. Мы переглянулись. Значит, успели вовремя.
Двор пустовал. Мрак коридора встретил нас довольно равнодушно. Шум фонтана разбавлял напряженную тишину, а вот птицы умолкли. Катя то и дело оглядывалась по сторонам, цепляясь за мой рукав после каждого шороха. Когда мы дошли до врат в мир знаний, она уже почти повисла у меня на локте.
– Ты чего, темноты боишься?
– Во-первых, не боюсь, во-вторых не ее, а того, что может быть в ней. Заметила, что птицы не поют?
– Ну, деревья, по крайней мере, растут. И мы плечом к плечу… а у певцов антракт сейчас, наверное. Ночь все-таки, – я дернула ручку, но у дверей сегодня случилась незапланированная забастовка. – Запер, зараза.
– Ага, соловьям – привет. Ночь у них. А, Навь с вами! Дай эту дрянь сюда. Сильная и независимая женщина разберется.
Сильная и независимая женщина принялась дергать дверь. После пары неудачных попыток она вытащила из прически шпильку и принялась тыкать ею в скважину. Спустя еще десяток минут мучений, независимая женщина закатала джинсы и сняла с крепления на голени маленький ножик, которым принялась ковырять проем, выслушивая мои неуклюжие советы в поддержку морального духа.
Но даже эти старания оказались тщетны. Я не выдержала и тоже стала ковырять замок, уже представляя прелестную ночевку на улице и дальнейшей встречи с кем-нибудь из знакомых того старика в форме, когда Катя внезапно перехватила мою руку.
– Стой! Идея есть. Ты помнишь на каком столе вещи оставила?
– Ну, возле шкафа в углу, секция там про…
– Короче, – перебила она, – стой тут и не дергайся. Попробую зайти через лист, все забрать и назад. Это пара минут буквально.
Катя отпустила меня, отступила в сторону, прищурилась и повела рукой по воздуху. Потом, будто уловив невидимую ниточку, сжала кулак, шагнула вперед и исчезла. Удивляться уже давно было нечему. Оставалось только ждать в гордом одиночестве, рассматривая двор сквозь пока незакрытые окна. Угольки костра на горизонте тлели все с меньшей и меньшей уверенностью. Где-то вдалеке ворчали моторы автомобилей. Уставшие за день глаза произвольно закрылись, оставив сознанию только едва уловимый терпкий запах скошенной травы.
– Миссия провалена, Ваше величество.
Сердце ударилось о грудную клетку с такой силой, словно намеревалось вырваться и вылететь в окно, но вместо этого рухнуло в бездонную пропасть. Я отскочила от стены, оборачиваясь запнулась о собственную лодыжку, рухнула на пол и, не обращая внимания на боль, подняла голову, готовясь к худшему. Рядом стояла согнувшаяся то ли в поклоне, то ли от приступа неконтролируемого смеха по негласным заветам дружбы Катя. Она посмотрела на меня, истерически взвизгнула и повалилась на колени, продолжая хохотать, задыхаться и пищать:
– Тебя… в-в футбольную команду. Так эффектно падать… надо у-уметь.
Более-менее успокоившись, Катя помогла мне встать.
– А ты меня почему величеством назвала? – на всякий случай уточнила нервная часть меня.
– В смысле? Да по приколу. Нам сегодня, – поморщившись добавила Катя, поправляя волосы, – как-то несказанно не везет. Там блоки стоят, ну, стена такая из плюща и руна, прям на струнах нарисованная. Охраняют, придурки старые. Было бы что! Коллекцию новых земель с замками Ольшанским…
Она запнулась на полуслове, оглядываясь. Где-то неподалеку послышался тихий всхлип.
– Это ты ревешь или я реву?
Прежде чем последнее «ву» слетело с губ, снова раздалось хлюпанье. Катя мотнула головой в сторону коридора и схватила меня за локоть. То ли мрак сгустился сильнее скромных возможностей человеческого глаза, то ли одолел нашу психику и довел обеих до слуховых галлюцинаций, но рядом никого не было. Вернулись мыслишки о том, чтобы вернуться к пыткам упорного замка, но высвободить руку не удалось. Моя спутница будто окаменела и цеплялась за нее с силой железных щипцов для ковки оружия. На молчаливый протест она только шикнула и опять уставилась в темноту. Я уже открыла рот, чтобы возмутиться, когда наконец увидела причину паники.
В полуметре над землей мерцали два знакомых мутно-белых овала. Вглядевшись повнимательней, получилось различить очертания тела малыша. Он действительно стоял на четвереньках, широко расставив тонкие передние конечности, и, чуть наклонив непомерно большую голову набок, разглядывал незваных гостей. Я улыбнулась:
– Привет, дружок. Ты чего здесь совсем один? Мы тебя напугали, да?
– Ты двинутая?! – Катя дернула мою многострадальную рубашку. – Заткнись и не рыпайся, если жить хочешь.
– Ты из-за этого крошки?
– Этот крошка нас сейчас потреплет немножко. Вот, – подруга вручила мне нож, а сама потянулась в карман, приправляя голос драмой, достойной детективного сериала. – Надо сваливать сию же секунду.
– Так мне сваливать или не рыпаться? – я взяла нож двумя пальцами. – И что мне с этим делать?
– Тц! Ну, можешь в него кинуть. Так, сейчас медленно отступаем. Когда скажу «беги» – беги.
Существо внимательно наблюдало за нашей суетой и не двигалось до тех пор, пока мы не стали пятиться. Тут оно весело всхлипнуло и под глазами растеклась линия очаровательных жемчужин зубов. Еще шаг, ближе. Кажется, ему очень нравилась такая игра. Чем дальше, тем быстрее он полз вперед, неуклюже переставляя непропорционально длинные ручки и ножки. Катя продолжала рыться в кармане, не отрывая взгляд от «крошки». Наконец ей удалось вытащить горстку каких-то бусин, две из которых выскользнули из кулака и покатились в сторону. Вся наша троица остановилась.
