Старый ловцы утверждают, что черные драконы запросто вытягивали слабые проклятья из души пострадавшего, словно выпивали бокал дорогого вина.

Сложные и многогранные, похожие на слоеные пирожки с начинкой из сюрпризов внутри, эти загадочные существа обращали проклятья в мощные артефакты и хранили на своей земле в Проклятых горах. Говорят, тайники с древними залежами уснувших проклятий припрятаны в самых неожиданных местах. Да только попробуй еще отыщи те скрытые от посторонних глаз пещеры.

Когда я заработала свое первое звание аколит (спутник охотника), мне позволили спуститься на первый уровень библиотеки Ордена и показали Душу первого дракона – великую книгу знаний всех охотников, которая писалась кровью и гибелью первых ловцов.

– А? – вздрогнула я, когда суровый голос ректора вырвал меня из путешествия в собственное прошлое и историю нашей Грани.

– Бэ, – привычно съязвил вредный Корай. – Что ты решила?

– Почему именно сейчас? – игнорируя вопрос, уточнила я, пристально глядя на старого интригана.

– Таково решение твоей прабабки, – Оберон пожал плечами и кивнул на изящный кофейник. – Твой кофе.

– Благодарю, – машинально ответила я, и поднялась, чтобы утащить поднос с изящным кувшинчиком и миниатюрными чашечками к себе на гостевой столик.

– Наперстки, – фыркнул Корай.

– Ничего ты не понимаешь в этом божественном напитке, – привычно откликнулась я, наливая свою первую за сегодня пиалочку кофе. – Если бы кто-то не выдернул меня прямо из мастерской Ковена, я бы успела позавтракать.

– Угу, в пяти километрах от города, в ближайшей таверне. Знаю я твои привычки. Каждый раз одно и то же, едва наступает последняя ночь твоего отпуска…

– Наказания, – поправила я, делая первый глоток.

– Отпуска, – упрямо повторил ректор. – Важного отпуска. Ровно в полночь и одну минуту ты несешься по дороге с очередным заданием. Так чем тебе не задачка?

– Дела семейные, – фыркнула я.

– Проклятье, Соная, проклятье лунной ведьмы – это тебе не острый понос на вредного соседа наложить. Это проклятье касается всех нас. Всей Грани. Ты – единственная, которая имеет прямое отношение в клану Мун. Значит, тебе и решать эту задачку.

– Чушь, – буркнула я, но насторожилась, как охотничья собака, которая учуяла заячий запах.

– Абсолютная, – неожиданно согласился со мной ректор. – Чушь – все то, что вам, детки, рассказывают в школах и академиях на уроках истории Грани. Полная и безоговорочная ерунда. Почему, ты думаешь, прервался род лунных ведьм? Почему драконы больше не охотятся с нами на проклятья? Не преподают сложные дисциплины в Академии? Не появляются на территории Ордена, который сами же и создали для защиты всего нашего мира?

– Н-не знаю… – задумчиво протянула я, не донеся чашечку кофе до рта.

А, и правда, почему? Почему никто из нас, молодых охотников, не мог похвастаться тем, что видел хотя бы издалека настоящего живого дракона. Ну, или его человеческое обличье? Про звериную суть я даже мечтать не смела. Изображения этих летающих гигантов можно увидеть только на страницах старинных книг и бульварных романов для романтических дамочек.

– Наш мир погибает, Соная.

– Что? – рука дрогнула, и кофе выплеснулся на блюдце. – Повтори? – я прищурилась и не сводила глаз с Оберона Корая, считывая его эмоции.

– Наш мир на грани гибели, Соная, – четко и медленно повторил ректор.

– Но… как? Почему? Что… Так, стоп! – я помотала головой, разгоняя хаос в мыслях. – Ты это выдумал, чтобы заставить меня взяться за это семейное дельце? – я ткнула пальцем в завещание, примостившееся на кофейном столике рядом с подносом.

– Нет, Соная, – ректор поднялся и подошел к окну. – Это та правда, которую Совет отказывается признавать, чтобы не пугать людей. Солнечные ведьмы клана Сонцето только недавно признались, что артефакт, сдерживающий чудовищ Из-Гранья, разрушается. Последний черный дракон отказывается с нами общаться. Хотя, я предполагаю, что он просто не может выйти за пределы своих земель… Эта еще одна тайна, которую хранит Орден Драконов.

Я ошарашено слушала внезапные откровения старого охотника. Машинально опрокинула в себя остатки кофе, поморщилась от осадка, который попал на язык, недолго думая, сплюнула кофейные крошки в салфетку. Поднялась и подошла к Кораю.

– Все это прекрасно… Точнее, ужасно… Но я не вхожу в Совет и не понимаю каким образом могу помочь в операции по спасению артефакта.

– Ты – последняя лунная ведьма.

– И что с этого? – я пожала плечами. – Отправьте туда ведьму-воительницу Сонцето. Это их дело – защищать артефакт. Вот это, – я махнула рукой на столик, где лежал документ. – Дело семейное, и никак не касается спасения мира.

– Ошибаешься, – вздохнул ректор. – Все началось с твоей прабабки, которую предал Черный дракон. Все должно закончиться с твоей помощью.

– Что?

Я резко повернулась к Кораю, пытаясь понять: это он так интригует, чтобы вынудить меня взяться за задание, которое не хочу? Я уже выбрала проклятье, на которое собиралась охотиться. Портал оплачен, время перехода забронировано, оставалось только распрощаться с ректором и мчаться навстречу новым приключениям.

– Что слышала, – проворчал Оберон, не глядя на меня. – Твоя прабабка прокляла весь род Черных драконов. До тех пор пока… История долгая и запутанная, но Слово, сказанное в святую ночь в Храме Аиши, бумерангом ударило по твоей семье, – ректор вздохнул, отвернулся от окна и неторопливо зашагал к своему излюбленному креслу.

– По моей семье? – переспросила я и пошла за крестным, как овца на веревочке.

Через три шага опомнилась и резко свернула к своему месту, плюхнулась на сиденье, подумала, плеснула себе остывший кофе, залпом выпила и налила новую порцию. Кофе я обожала в любом виде и состоянии, главное, чтобы он был черный и сладкий.

– Скажи мне, Оберон, моя прабабка была сумасшедшей?

– С чего ты взяла? – наконец-то Корай посмотрел на меня.

– С того, что только полная идиотка рискнула бы в святую ночь творить черное заклятье в Храме луны! Только безмозглая дура не подумала бы про откат и последствия! – рявкнула я, в порыве эмоций выскакивая из кресла. – Да чтоб тебя выползень задрал! – тут же взвыла, когда кофе пролился на мои любимые походные штаны.

– Соная! – прикрикнул ректор. – Не выражайся! Ты же леди!

– Хренеди! – с родным крестным я могла себе позволить некоторые вольности, но не всегда.

Сейчас он с удивительным спокойствием наблюдал, как я бешусь и выплевываю из себя все любимые ругательства охотников.

– И я не леди, – успокаиваясь и снова падая в кресло, буркнула я противным голосом. – Я – лучший охотник за проклятьями за последние десять лет!

– Пять, – хмыкнул крестный.

– Пять лет и девять месяцев, – утонила из вредности.

– Ты еще часы и минуты уточни, – ректор улыбнулся. – Соная, Соная, какой ты, в сущности, еще ребенок. Хотя и дослужилась уже до звания аколифа – стража Грани. Но…

Оберон не успел договорить слова, которые за последний год я успела выучить наизусть, о том, что мне пора остепениться и выйти замуж, чтобы продолжить клан лунных ведьм.

Старинное большое зеркало на стене задрожало, полотно пошло рябью, и через секунду на меня уставились самые черные глаза невероятно красивого мужчины, которого я когда-либо встречала за свои неполные двадцать пять лет.

– Оберон! – прорычал этот замечательный образчик мужской красоты и звериной энергии. – Ты не перезвонил. Ты кто? Где Корай? – недовольно рявкнул незнакомец, когда обнаружил вместо хозяина кабинета меня в кресле напротив средства связи.

От возмущения я поперхнулась кофе и уже собралась достойно ответить, но крестный стремительно поднялся из-за своего рабочего стола и перекрыл мне обзор, шикнув в мою сторону свое знаменитое «Молчать!»

Это слово вводило в ступор самых родовитых и представительных членов нашего общества, которые приезжали к ректору просить за своих нерадивых чад и с порога начинали щеголять титулами и званиями. Мы, студенты, услышав «Молчать!», понимали, что переступили последнюю грань и теперь лучше заткнуться и без возражений отправляться выполнять наказание.