Он мог принадлежать только самке и Айду, с яростью сжал его в кулаке. И тут же раскрыл ладонь. На ней лежала груда осколков.

Скорпион сново зло цыкнул и стряхнул их на пол, растоптав ногой. В этот момент появилось марево, образовав овальный, полупрозрачный камень. Он имел серый цвет, слегка шевелился, напоминая ночной туман.

Айду протянул руку и коснулся непонятной субстанции.

Затем просунул ее в глубь сильнее. Конечность изчезла в тумане, но парень ничего не ощущал.

Тогда он решительно шагнул в серое марево и исчез в нем полностью растаяв.

Постамент с Богиней, то есть со мной, крепкая четверка, бодро внесла по ступеням на верх.

Мне стало немного не по себе от качания моего помоста, ведь каждая ступень, высотой не меньше полуметра, вызывала во мне опасения, в любой момент рухнуть, вместе с троном и прокатить меня по ним вниз, к ногам ликующей толпе, полуголых мужчин.

Но я старательно держала лицо непроницаемой маской и терпеливо ожидала окончания подъёма.

На верху оказалось, что Брисдея не пустили, а рядом со мной возник полный, лысый человек, с выкрашенным в синий лицом. Он поднял высоко руки, затем скрестил их на груди, неестественно вывернув пальцы и низко поклонился мне.

Все встречающие, возле входа в пористые дворцы, встали на колени и замерли. Тишина была осязаемая до тех пор, пока не послышался властный, женский голос.

— Позволяю подняться!

Оказывается входные двери разъехались в разные стороны, по невидимым рельсам и в сопровождении свиты из трёх девушек и около десятка воителей, вышла высокая, пышнотелая женщина, в громоздкой короне- люстре.

Одежды на "самках" оказались не сравнимы с теми, что носили мужчины. Даже стоявшие кучкой служители Богини, казались бедными родственниками, по сравнению с этими мистрами.

Красные, розовые, оранжевые наряды, с удивительной вышивкой и заброшенными поверх стальными нитями, с нанизанными на них блестящими квадратиками и ромбами. С манжетами из жёлтого, белого, короткого меха и сотнями мутных, разноцветных камней, в огранке из золота, пришитых к длинным, прячущим ноги юбкам.

Их белые волосы свободно струились по спинам, не сколотые никакими заколками и украшениями. Не считая правительницу.

Она подошла ко мне поближе и окинув меня с головы до ног нечитаемым взглядом, жестом приказала носильщикам опустить мой постамент.

Чтобы не оказаться ниже этой хмурой, недоверчивой о́соби, я встала со своего места и несколько раз, с усилием пошевелила крыльями, вызывая ветерок, от чего висюльки на короне монаршей особы, жалобно зазвенели.

Она уставилась мне прямо в глаза, с тяжестью во взгляде, словно видела мой обман на сквозь.

Я была готова к этому и выставила ладонь так, чтобы ей и её сопровождению было видно мой фокус.

Второй рукой положила световой камень и активировала его, магией сделав свет чуть сильнее, чем он был изначально настроен.

Послышалосьтнестройное уханье, со всех сторон и народ у подножия лестницы, вновь попадал на колени. Как и жрецы рядом со мной. И все остальные, кто приветствовал меня на входе.

Кроме правительницы и трёх девушек за её спиной.

Тогда я кинула артефакт света, одному из жрецов, который не опустил голову, а смотрел с обожанием. Он ловко его поймал, прижал к губам, затем принялся, в благодарность, стучать лысой головой о каменный, полированный пол.

Глядя в мутно-зелёные глаза прозорливой женщине, я положила в свою открытую ладонь другой камень и произнеся мысленно магическую просьбу, превращая его, в яркиц красный цветок. Такой рос у нас на Хире, в моем родовом доме. А за свой аромат и красоту прозвался " Сердечные дела."

Бутон был большим, едва умещался в руке и толпа вновь взволнованно ахнула и вдруг тихо запела хором приятный, нежный мотив.

Я протянула цветок правительнице, смело шагнув в ее сторону.

Мне было хорошо видно, как играли её желваки. Она взяла его и медленно, совсем не изящно встала на колени передо мной.

Девушки за её спиной повторили этот жест.

Повернувшись к толпе я громко и четко крикнула и мой голос разлетелся под сводом зала.

— Пусть выбранный мною, в пару мужчина, по имени Брисдей, подойдёт и встанет подле меня, чтобы вещать вам мою волю.

Я повернула голову в сторону воителей, которые находясь на коленях, уложили Дея полностью на пол и удерживая его голову, прижимая её к земле. Но после моих слов, отпустили и он спешно пробежав все ступени, вскоре замер возле меня, с гордо поднятой головой.

— Богиня позволяает всем подняться! — прокричал мой супруг и мы двинулись в открытые двери пористых дворцов

Брисдей думал, что испытает волнение и сожаление, когда вновь увидит ту, о которой грезил несколько сотен дней и каждую ночь, до недавнего времени.

Свою бывшую возлюбленную Крею!

Но к его удивлению, он не ощутил ничего.

Она была в бремени, выглядела уставшей и осунувшейся, не такой как при первой и единственной встречи, два сета назад.

На него взглянула мельком, как на серый камень, скорее всего даже не вспомнила, не узнала.

А вот ее мать, проводила его долгим взглядом, колючих, прищуреных глаз, некрасиво искривив тонкие губы.

Брисдей боковым зрением заметил, как она пальцем, с длинным загнутым когтем, поманила одного из своих беев, нашептывая в его склоненную голову то, что Брису услышать уже не удалось.

Он сразу понял, что Туаи узнала его. Ещё лет бы, разве за всю историю существования богомолов, появлялся ещё хоть один самец, посмевший отказать самке?

Да ещё и правящей!

Догнав Диньдерру, он осторожно обратил на себя её внимание, стараясь минимально привлекать взгляды жрецов и воителей.

— Отпусти меня не надолго. — умоляюще произнес парень. — Моя семья может быть в опасности. Я вернусь и всё расскажу.

— Это связано с твоим изгнанием?

Богомол лишь кивнул, заметно нервничая.

— Тогда беги конечно, но постарайся вернуться как можно скорее, без тебя мне будет не просто отыгрывать свою роль. — призналась Диньдерра.

И он помчался как ветер, свистевший на поверхности гор, во время не погоды.

Брисдей надеялся, что воители, которых непременно отправила Туаи, за его семьёй знают рабочие тунелли гораздо хуже, чем он, с детских лет излазивший их вдоль и поперёк.

Забежав в свою родную пещеру, с облегчением увидел, что там никого нет, а это значило, что отец и брат на работе. В первые Брисдей обрадовался тому, что глава семьи, помешан на работе и почти не пользовался правом праздничных дней.

Парень схватил грубую котомку и наспех накидал те вещи, которые могли бы пригодится беглецам. Выйдя из пещеры, он едва успел разминуться на развилке с теми, кто пришёл пленить его семью.

Но нужно было поспешить в двойные!

Сейчас воители, из личной охраны правящей, распросят об отце и том месте, где он добывает металл и пойдут искать его и брата.

Брис вновь побежал, таща на спине весь скарб.

Тоннели и подземные переходы рабочих катакомб, были сильно запутаны и парень даже слегка заплутал, но всё же смог вернуться на правильный путь и прийти к своим.

— Брис? Это ты? — осветил его большим светлячком Асдей и кинулся обниматься.

Отец молча созерцал с минуту, облокотившись на тяжёлый молот, затем грубо произнес.

— Зачем вернулся? Смерти хочешь нам всем? Туаи никого не пощадит, не знал?

— Я привел Богиню отец. Она во дворце и скоро возьмёт власть в свои руки, но вам нужно спрятаться на несколько дней. Я вернусь за вами и мы будем жить лучшей судьбой, клянусь!

Брисдей склонил голову, подожа кулак на сердце, ожидая ответа.

— Ты никогда не был лгуном мальчишка и на тебя возлагались большие надежды.

Он вздохнул и отвернулся.

— Поверь мне и сейчас отец. Но надо поспешить. Воители правительницы уже идут за вами. Я видел их возле нашей пещеры. Есть у вас где спрятаться?