Выронив дубину, Лохмач просипел нечто мало вразумительное и стремительно слабеющими пальцами попытался оттянуть цепь от шеи. Не вышло.
Всхлипнув напоследок совсем уж отчаянно, Лохмач разом обмяк в моих «объятиях». Ох и тяжелый же он! На казенных харчах отожрался, не иначе. Такую тушу я на руках удержать не смог, пришлось ослабить хватку. Впрочем, это не помешало Лохмачу рухнуть на пол бессознательным кулем.
И тут я наконец увидел пламя. Точнее видел то я его и до этого момента, а вот осознал только сейчас….
— Только не это! — выдохнул я, глядя как вытекшее из лампы масло задорно и прожорливо поджигает деревянный пол. У кого была лампа, у Сороки? Но я точно помню, что он достаточно плавно стек по стенке и масляная лампа не разбилась! По всей видимости, это именно мы напару с жертвой легкого удушения учинили тут пожар.
В этой проклятой тюрьме кроме дверей все деревянное! Максимум через десять минут тут будет полыхать абсолютно все!
— Так-так-так, задний карман джинс? — поспешно пробормотал я, лихорадочно обыскивая недвижимое тело Лохмача.
Где чертов ключ? Где он⁈ Без него я не смогу вынести из эпицентра пожара всех этих идиотов! Да даже непричастный ко всему этому бардаку Андрей в соседней камере помрет ни за что!
Ключ нашелся когда пламя уже перескочило на одну из стен камеры и частично охватило ногу. Дышать становилось сложнее с каждой секундой, а в голове будто стая беспризорных барабанщиков резвилась!
— Эй! Эй! Че у вас там происходит, братиш?
Не знаю каких усилий ему стоило из соседней камеры перекричать все нарастающее пламя, но сейчас ему лучше заткнуться!
Щелк — благословенный звук сработавшего замка!
Щелк. Браслеты окончательно спали с рук и я немедля не мгновения, с непередаваемым наслаждением отбросил их от себя. Прямиком в пламя. Где им и место!
Тушить пламя при помощи телекинеза я не собирался. Находясь под землей, в полностью деревянном помещении — кто мог поручиться за адекватный результат таких мероприятий? Точно не я.
Единственное, что я сделал так это выломал стену рядом с дверью (лавка, перегораживающая дверь тоже загорелась), после чего пулей вылетел из задымленного помещения. Ну и ночных гостей с собой прихватил: собрал бедолаг в одну кучу и вытолкнул их из камеры. Времени катастрофически не хватало — я даже не стал тушить ногу Сороки.
Вытянув руки в разные стороны, одной рукой я направил получившийся из идиотов человеческий шар в сторону лестницы, а другой рукой сорвал дверь своего соседа с петель и швырнул ее в сторону своей камеры. Кто знает, вдруг поможет замедлить пожар?
— З-з-зараза! — с диким возгласом из своей камеры выпрыгнул мой сосед.
— Живой, Андрюха? На выход, быстрее! — миндальничать было некогда, дым из моей камеры валил уже непрерывно!
Ну а я не стал дожидаться соседа и рванул к лестнице, одновременно удерживая и толкая перед собой немного горящую кучу из четырех тел. На бегу обернувшись я одобрительно кивнул: Андрею хватило ума не отставать от меня ни на шаг.
Наконец-то свежий воздух! Как же приятно вдохнуть не чертов дым, а свежий, ничем незамутненный воздух!
— Артем, тебя же так звать, да?
А как прекрасно небо по вечерам! Странно, что я раньше не обращал на него внимания! Истинный житель мегаполиса, блин! Зачем лишний раз поднимать голову вверх, к бездонному небу, если вся жизнь проходит прямо здесь, внизу? Все помыслы и чаяния, мечты и планы — все это заставляет нас пригибать голову, притупляет наш взгляд, нашу веру в чудеса.
— Не, ну это уже невежливо! Артем! — прожужжало что-то в опасной близости от левого уха.
— Что не так? — голова все еще несколько кружилась, поэтому я не стал отчитывать своего нового знакомца за навязчивость.
— Нога горит!
— Какая еще нога? У меня ничего не горит. Разве что ребра чертовски болят, раз уж тебя так интересует мое здоровье.
— Да не у тебя, а у Сороки!
Ах да, точно. Именно Сорока несколько масляную лампу. И по несчастливой случайности она разбилась рядом с ним. Так что Сорока был первым кандидатом на торжественное сожжение.
— Ну так возьми и потуши. — равнодушно пожал я плечами и отпустил удерживаемых до этого стражей правопорядка.
Своё дело я сделал — спас их никчемные жизни, вынес из эпицентра пожара. Ну а дальше они сами по себе.
Как и я. А дел у меня на этот вечер запланировано немало — как минимум, мне нужно разыскать свой меч и заглянуть на огонек к старому пердуну Гримстону. Очень надеюсь, что мои доспехи уже готовы.
— Эй! А ты куда? Оставишь меня тут одного, со всем этим⁈ — вылупив на меня глаза и обведя рукой лежащие вповалку тела спросил Андрей.
— Я в тебя верю! А еще не забудь предупредить о пожаре тех кто сидит в штабном здании, а то очень скоро их пятые точки подгорят. В прямом смысле этой фразы. — бросил я ему напоследок и бегом устремился в сторону дома.
— Ты бы хоть оделс… — попытался докричаться до меня Андрей.
Главное успеть! Без оружия и брони, с которой у меня связаны определенные ожидания, мне конец.
Подбегая к своему домишке, я сразу заприметил свет в единственном окне, выходящем на эту сторону. Кого там нелегкая принесла?
Перейдя на шаг, я аккуратно приблизился к углу дома и начал тихонько красться вдоль стены к окну.
— Нужно шевелиться, а не сидеть тут и лясы точить! Эта воинственная сука уже чуть ли не всю власть в лагере к рукам прибрала! — убежденным в своей правоте голосом заявила моя подруга Ульяна. — А уж за Арта я ее так отметелю, что её муж родной не узнал бы!
Интересно, а кого это она на открытое восстание подбивает? Да еще и в моем доме? Юная революционерка, блин. Не сидится ей спокойно!
— Мы уже это обсуждали, Уля. Мы понимаем, Арт тебе дорог, как и всем нам, но идти вот так… — звонкий голосок дриады ни с чем нельзя было спутать. Кейл, и ты тут?
— Девчонки, угомонитесь. Предлагаю такой расклад: мы все вместе идем к штабу и проводим переговоры… — Колян вставил своё веское и по-военному четкое слово. — Я сказал переговоры, Уля! Так вот, обсуждаем условия освобождения Арта.
Ах, красавцы мои! Ну прямо бальзам на душу излили!
Но в общем то с подслушиваниями пора заканчивать. Надо бы себя тактично обнаружить.
А что может быть тактичнее легкого постукивания по окну?
Правда этим постукиванием я вызвал какую-то не совсем адекватную реакцию друзей. Вместо того, чтобы спросить «Кто там?», ну или хотя бы «Кого там нелегкая принесла на ночь глядя?», в доме мгновенно установилась гробовая тишина. Да еще и свет погас.
И что прикажете делать?
Пришлось лезть в приоткрытое окно. В два движения я оказался в доме и принялся безуспешно оглядываться — темно, хоть глаз выколи.
— Еще шаг и у тебя в голове окажется арбалетный болт! — не оценил моего такта Колян. — Держи руки на виду!
— Народ, полегче! — возмутился я столь вопиющему пренебрежению правилами гостепреимства. — Вы там зрение что ли все потеряли, пока меня не было?
— Коля, это Арт! Я же знала, что он выберется! Говорила вам! — радостно взвизгнула Уля, подлетая ко мне и с разбегу прыгая на шею.
Как же приятно вернуться домой! И под домом я подразумеваю совсем не деревянные стены этого хлипкого домишки, служившего в последнее время моим прибежищем.
— Инга, свет зажги, темно же как у черта в заду. — облегченно выдыхая произнес Колян.
— Ты потушил, ты и зажигай. У нас равноправие!
— Ох уж мне эта эмансипация…Инга, ну пожалуйста! Ты ближе всех стоишь к лампе, если что.
Свет зажегся через несколько долгих минут, наполненных обменом приветствиями и объятиями вслепую, и в красках обрисовал собравшуюся в доме толпу друзей… а это еще кто такая?
— Ребята, честное слово — рад вас всех здесь видеть, но? — и я выразительно уставился на незнакомку.
— Кстати! Арт, познакомься — это Валерия! — сияя как начищенный до блеска колокол выпалила розоволосая непоседа. Быстро сообразила, ничего не скажешь.
