Рев вырывается из моей груди, когда ее маленькая киска сжимает меня в кулачках так сильно, что мы оба кончаем на волнах удовольствия. Звезды взрываются у меня перед глазами, и ее дрожащая фигура трепещет вокруг меня, крепко обнимая, заставляя забыть, где заканчиваюсь я и начинаюсь она.

— Это было. — ее грудь вздымается от переполняющих эмоций. — Невероятно.

Я криво ухмыляюсь.

— Ты невероятна, малышка.

— Как ты думаешь, они нас услышали?

Она прижимается к сгибу моей руки, и мне это нравится.

Я провожу пальцами по линии роста ее волос.

— Ну, даже если так, по крайней мере, мы будем спасены.

— Не думаю, что я готова к спасению.

Ее улыбка милая и довольная.

— Я тоже.

Я приближаю ее губы к своим в медленных, нежных поцелуях.

— Я полностью за то, чтобы прожить остаток наших дней обнаженными, попивая вино, детка, но у нас впереди целая вечность.

Я подношу руки к ее щекам и снова целую ее, наслаждаясь ее вкусом на своем языке.

— А когда дело касается тебя, я не очень терпеливый человек.

Глава 6

Лекси

ПРОСЫПАТЬСЯ в объятиях Калеба — это прекрасно. Я так много раз представляла себе этот момент, но реальность в миллион раз лучше всего, что я себе напридумывала. Мне нравится, какой желанной и теплой он заставляет меня чувствовать себя, как будто я единственная девушка в мире.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, и с удивлением вижу, что он проснулся, на его лице глупая улыбка.

— Ты похож на кота, который поймал канарейку. — говорю я, убирая с его лба выбившиеся пряди седых волос.

— Трудно не чувствовать самодовольства, когда просыпаешься рядом с самой красивой девушкой в мире. — Калеб наклоняется и целует меня.

Он раздвигает мои губы своим языком, смешивая его с моим. На вкус он как сахар и виски, смесь, о которой я никогда не думала, что она может содержать вкус чистого блаженства.

Стон срывается с его губ, когда он перекатывает нас по полу и забирается на меня сверху.

— Если я умру прямо сейчас, то умру счастливым человеком.

Он утыкается носом мне в шею.

Приятно находиться в подвале. Здесь не существует ничего, кроме нас двоих. Ничто в реальном мире не может повлиять на нас. Я никогда не хочу покидать это место. Я уверена, что мы могли бы продержаться несколько недель с водой, выпивкой и пакетиками арахиса, на полках.

— Ты думаешь, мы сможем закрыться здесь? — спрашиваю я, еще больше подставляя свою шею неистовым поцелуям Калеба.

Его руки блуждают по моему телу, разминая грудь и заставляя меня стонать.

— Мне нравится, какая ты отзывчивая. Тебе нравится, когда я делаю это, малышка? — спрашивает он, покручивая мой сосок. — Скажи папочке, чего ты хочешь. — требует он.

Когда слова приходят недостаточно быстро, он выкручивается немного сильнее.

— Мне нужно…

Я тяжело дышу, затерянная в тумане похоти и неспособная сформулировать предложение.

— Что тебе нужно? — он спрашивает снова.

— Мне нужно, чтобы ты прикоснулся ко мне там, внизу.

— Дотронуться до тебя где?

— Там, внизу. — стону я.

— Уже поздновато изображать застенчивую девочку. Скажи это слово, малышка.

— Я хочу, чтобы ты потрогал мою киску. Пожалуйста, папочка, потрогай мою киску. — умоляю я.

Это все, что нужно Калебу, потому что его рука перемещается к моему клитору, потирая меня.

— Мне нравится, какой влажной ты становишься для меня. Ты хоть представляешь, каким твердым ты делаешь мой член? Черт, это потрясающе иметь эту сексуальную киску после стольких лет воздержания.

Он шлепает по моей киске, заставляя меня кричать. Боль подобна наркотику, наполняющему меня потребностью и желанием. Воспоминания о его ремне на моем клиторе воспламеняют меня, и я жажду большего.

— Что мы собираемся делать с этой маленькой жадной киской? Думаю, мне нужно немного попробовать ее. — говорит он, прежде чем опуститься ниже и прижаться носом прямо к моей сердцевине.

Он глубоко вдыхает.

— Такая сладкая маленькая киска. — шепчет он, прежде чем долго лизать. — Мммм, мне нравится, какая ты на вкус, когда я все еще в тебе.

Он засовывает в меня палец, вынимая сперму, прежде чем преподнести ее мне.

— Попробуй, детка. Попробуй мою сперму прямо из своей прелестной, розовой киски.

Калеб засовывает палец мне в рот, и я провожу языком вокруг, смакуя нас.

— Хорошая девочка. Мне нравится, что ты моя любящая сперму шлюха. Это делает папочку таким счастливым.

— Мне нравится делать тебя счастливым, папочка. Это все, чего хочет твоя маленькая девочка.

Калеб смеется.

— Мы оба знаем, что это неправда, малышка. Тебе слишком нравится быть соплячкой.

Я не могу удержаться от улыбки, потому что его слова звучат правдиво. Раздвигать границы и получать наказания приятно. То, что Калеб понимает это, делает меня еще более уверенной, что мы созданы друг для друга.

Он продолжает исследовать меня своим языком. Между его приятными нападками и всеми этими грязными разговорами я схожу с ума. Когда я думаю, что больше не выдержу, он вставляет один палец, потом другой.

— Ты такая тугая, детка. Я удивлен, что ты смогла взять мой член прошлой ночью. — выдыхает он, прежде чем вставить третий палец. — Я хочу растянуть эту киску. Лекси. Я хочу положить сюда руку и трахнуть тебя кулаком. Ты бы выглядела такой красивой, растянутой для меня.

Это все, что мне нужно, прежде чем оргазм охватит все мое тело, и я закричу от облегчения.

— Вот и все, детка. Дай мне послушать тебя. — говорит Калеб, двигая пальцами внутри и снаружи меня, позволяя мне кончить на них.

Он убирает пальцы и подносит их к моему рту.

— Открой. — говорит он, прежде чем вставить их мне в рот. — Разве это не лучшее, что ты когда-либо пробовала?

Калеб улыбается, хватая свой телефон и делая еще одно фото, которое снова возбуждает меня. Я делаю мысленную пометку изучить эту маленькую странность, которую я обнаружила у своего папочки.

Калеб заключает меня в объятия. Мне нравится, как он может быть таким грязным в один момент, а в следующий обнимать меня так, словно я самый ценный человек в мире.

— Ты грязный старикашка, ты знаешь это?

Я шучу, пока он баюкает меня на руках.

Он смеется и притягивает меня ближе.

— Детка, тебе нужно посмотреть на себя в зеркало. Я никогда не превращался в животное ни для кого, кроме тебя. Я хочу, чтобы ты знала, что, несмотря ни на что, я дорожу тобой. Ты — самое дорогое, что есть в моей жизни, и я собираюсь потратить остаток на то, чтобы убедиться, что ты это знаешь.

Его слова проникают в мое сердце и создают там дом.

И тут мой желудок все портит, урча, напоминая мне, что я ничего не ела.

Калеб смеется и мягко отодвигает меня в сторону.

— Я думаю, нам нужно осмотреть это заведение и найти тебе что-нибудь поесть. — говорит он, подходя к бару, открывая мне чудесный вид на свою упругую задницу.

— Эй, мне было удобно. — дуюсь я.

— Не будь маленькой девчонкой, или мне придется тебя наказать. — говорит он с ухмылкой, открывая пакетик с арахисом.

— Это обещание? — спрашиваю я, натягивая трусики.

Он подмигивает.

— Продолжай испытывать меня, и ты узнаешь.

Все, о чем я могу думать, это множество восхитительных способов, которыми он мог бы преподать мне урок.

НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ СПУСТЯ, Калеб сидит, прислонившись спиной к барной стойке, а я у него между ног, и он крепко прижимает меня к своей груди.

— Кто бы мог подумать, что арахис и скотч станут лучшим блюдом, которое я когда-либо пробовал? Должно быть, из-за вида. — говорит он, глядя на меня.

Прежде чем я успеваю ответить, дверь распахивается, и на пороге стоит Алистер с широко раскрытыми глазами.

— Что, черт возьми, здесь происходит? — спрашивает он, приближаясь к нам и быстро закрывая за собой дверь.