Для Девочек, которым нравится, когда «они» немного старше.

Примечания автора

Дорогой Читатель,

Обращаем ваше внимание, что эта книга может содержать некоторые материалы, которые могут послужить толчком для некоторых.

Триггеры, Деградация, Похвала, Доминирование, Дядя.

Разница в возрасте 20 лет, Кинк на папочку, Кремпай и Размножение

Глава 1

Калеб

— Что, черт возьми, на тебе надето?

— Я непослушный эльф.

Лекси делает реверанс, приподнимая крошечную красную кружевную юбку, которая, на мой взгляд, слишком высоко задрана на бедрах.

— Тебе нравится? — она подмигивает, скрещивая руки на груди и выставляя напоказ свои большие, округлые сиськи, готовая к битве.

Как ее сводный дядя, я не могу не испытывать отвращения к своей реакции на нее как мужчина. Это то же самое желание, которое я всегда испытываю рядом с ней. Все, о чем я могу мечтать — это перекинуть ее через плечо и оттащить куда-нибудь в пещеру.

Падчерица моего брата залезла мне глубоко под кожу с тех пор, как мы встретились на свадьбе. Она упряма до глубины души, откровенна до неприличия и очень часто нуждается в наказании от моего члена или моих рук из-за реакции, которую она вызывает у моего тела.

— По-моему, ты злобная девочка, нуждающийся в порке.

Ледяной взгляд Лекси удерживает мой. В ее двадцать три я вдвое старше ее, но, похоже, это ее ничуть не смущает.

— Что это, Калеб?

Мой член стоит по стойке «смирно», а яйца горят, как будто она ударила их бейсбольной битой — то, что маленькая девочка делала с того момента, как я положил на нее глаз.

Я приехал в город на эту чертову раздутую рождественскую вечеринку, которую мой брат устраивает каждый год. Он бил меня по голове этой традицией с тех пор, как мы были детьми. Мне лучше умереть, чем пропустить ежегодную рождественскую вечеринку.

Обычно я притворяюсь, что терплю это, но с тех пор, как в его жизни появилась Лекси, единственное, что может быть мучительнее его вечеринки — это избегать ее.

Мои глаза пожирают изгибы Лекси, ее большие сиськи, длинные ноги и идеально округлую задницу.

В течение пяти лет я думал только о ней. Я похоронил свои желания в бурбоне и стараюсь избегать ее милого личика, которое преследует меня во снах.

Лекси Эверетт.

Наконец-то ты совсем взрослая и стоишь передо мной в самом коротком подобии костюма, который я когда-либо видел.

— Ты слышала меня, соплячка. — я придвигаюсь немного ближе, вторгаясь в ее пространство.

— Это Рождество. Расслабься, старик.

Она поджимает свои дерзкие маленькие губки, как будто я ее разозлил, прежде чем ее надутые губы превращаются в кривую усмешку.

— Я давно тебя не видела, Калеб. — она облизывает губы, ее взгляд скользит по моему лицу.

Я, должно быть, выгляжу потрепанным непогодой и постаревшим, как старая кожа, по сравнению с тем юным лицом, которое она видит в зеркале каждый день.

Лекси делает шаг вперед и смеется, проводя подушечкой большого пальца по моему виску. — Седина тебе идет.

— Не испытывай меня, малышка. — рычу я.

Моя голова не в состоянии переварить ее запах, наполняющий мой разум и превращающий его в чистую кашу. Лекси думает, что все это безобидный флирт. Она понятия не имеет, какой огонь разжигает своими невинными прикосновениями и сексуальными взглядами.

— Или что? — ее улыбка дразнящая, когда ее карамельно-медовый аромат проникает в мой нос и наполняет мои внутренности потребностью снова обладать ею.

— В последний раз, когда ты была так близко, мои руки касались тебя.

Воспоминание, которое я пытался подавить, вырывается на поверхность. Потребность провести языком по ее колотящемуся пульсу подобна чертовым тискам, сдавливающим мои яйца.

— Моя память может быть ошибочной, но, кажется, я помню больше, чем твои руки на моей коже.

Ее слова мягкие и хриплые, предназначенные уничтожить меня.

Воспоминания нападают на меня. Лекси было восемнадцать, когда мы встретились. Люди могли бы сказать, что восемнадцатилетняя — честная игра, что у меня не было причин убегать от девушки, которая явно хотела, чтобы ее нагнули и трахали до тех пор, пока она не забудет собственное имя. Но для меня восемнадцатилетняя была малолеткой, и я не хотел никаких подростковых драм.

Мои глаза закрываются, когда я вспоминаю наш танец при луне, мои руки вокруг ее талии, ее тело синхронизировано с моим. Мы начали этот танец как новоиспеченные сводный дядя и сводная племянница, невинные и непритязательные.

Что плохого в том, чтобы потанцевать с дочерью невесты моего брата?

Мы закончили это с такой сексуальной энергией, что мне пришлось дрочить в ванной, произнося ее имя запретным шепотом на своих губах. После этого я бросился к выходу, стремясь держаться как можно дальше от искушения. Она поймала меня на выходе, только что кончившего видениями ее, зрелой и запретной, проносящимися в моем сознании.

Если бы в коридоре не было так темно, песня не была так пропитана похотью, если бы она не была так откровенно неотразима…возможно, я бы не поцеловал ее.

Когда она поймала меня в том пустынном коридоре, глядя на меня своими мистически, голубыми глазами, я сделал единственное, что пришло мне в голову, и прижался губами к ее губам. Раздвинул языком складку ее сладких губ и глубоко трахал ее рот в течение долгих минут, пока я больше не мог сопротивляться ей.

Я ушел со свадьбы моего брата с эпическим чувством вины из-за того, что чуть не трахнул свою новоиспеченную, сводную племянницу, и мне все еще трудно контролировать последствия.

— Да поможет нам всем Бог, если ты не сбегаешь наверх и не переоденешься во что-нибудь приличное, Лекси.

Я провожу кончиками пальцев по обнаженной коже ее талии.

— Мне чертовски трудно контролировать свои губы, когда я рядом с тобой.

Лекси поджимает губы, ее голодный взгляд прикован к моему, пока мы стоим неподвижно, сердцебиение между нами учащается. Ее грудь вздымается от задыхающихся слов, слабые очертания сосков видны сквозь малиновый кружевной жилет, который на ней надет.

Тихий рокот слетает с моих губ, когда мой взгляд опускается к глубокому вырезу ее декольте, покрытому мерцающими блестками, призванными привлечь внимание. Моя кровь закипает при мысли о том, что другие мужчины пялятся на ее тело.

— Что это за мерцающее дерьмо у тебя на сиськах? Если ты хочешь привлечь мое внимание, тебе нужно только сказать нужные слова.

Ее взгляд становится жестче, и она хватает мою руку на своей талии, отрывая ее от своего тела.

— Ты такой же высокомерный, каким я тебя и помню, Калеб Хант.

Я ухмыляюсь, наслаждаясь тем, что, кажется, нервирую ее не меньше, чем она меня.

— Итак, мой непослушный маленький эльф, теперь, когда ты завладела моим вниманием, мой долг сказать тебе, что я не допущу, чтобы кто-то еще смотрел на тебя. Не сегодня. Никогда.

— С чего ты взял, что у тебя есть право голоса? — она отступает на шаг, уперев руку в бедро. — Ты не мой папочка.

Я качаю головой, ярость, похоть и все промежуточные эмоции кипят во мне.

— Ты должна считать свои счастливые звезды, что я не таков, потому что, если бы я был таким, ты бы лежала голой задницей у меня на коленях, принимая наказание за свой маленький, нахальный ротик.

Ее губы округляются в милой маленькой букве «О», прежде чем ее шок сменяется чем-то другим. Она наклоняется ближе, так близко, что ее большие сиськи касаются моей груди. Моим пальцам до боли хочется ущипнуть ее за маленькие напряженные соски и показать ей, каково было бы настоящее наказание, если бы она подчинилась.

— О, да? Думаешь, ты можешь контролировать меня?

Ее глаза — жидкий огонь, обжигающий мои и душащий меня от потребности заполнить этот шикарный рот моим толстым членом.

— Просто попробуй, Калеб Хант, и увидишь, что из этого выйдет.

С этими словами она поворачивается, юбка взметается в воздух, когда она, подпрыгивая, поднимается по лестнице, напевая какую-то отвратительную песню из двадцатки лучших.