Он хватает меня за голову, заставляя посмотреть ему прямо в глаза.

— Я хочу тебя, и я мужчина, привыкший получать то, что хочу. Я обещаю тебе, что то, что между нами, реально, и это навсегда. Когда я с тобой, я, блядь, чувствую себя живым. Я чувствую, что у меня есть дом. Я представляю все это с тобой, Лекси. Я хочу нас. Навсегда.

— Я тоже тебя хочу. Все, что я делаю, это думаю о тебе.

Как только я произношу эти слова, комната становится намного меньше, чем была. Слова, которые я так долго отрицала, наконец срываются с моих губ. Пути назад нет.

— И нет, секс меня не напугал. Мне это понравилось. Очень понравилось.

Калеб наклоняется, целуя меня в губы. Это не страстный поцелуй, полный вожделения. Это гораздо больше.

Его поцелуй наполнен желанием, страстью и потребностью. Этим поцелуем Калеб показывает мне, что я нужна ему. И он нужен мне. Не имеет значения, что он мой сводный дядя или на двадцать три года старше меня. Все проблемы, окружающие нас, исчезают, и все, что имеет значение, это то, что мы сейчас здесь, вместе и такие счастливые.

— Теперь пути назад нет. — шепчет он мне в губы.

— Я не хочу поворачивать назад. — говорю я, садясь на него верхом и прижимаясь прямо к его твердому члену.

Он прерывисто втягивает воздух. Мне нравится ощущение власти и то, что я могу вывести его из себя — завести так сильно, что он почти теряет контроль.

— Непослушная девчонка. Тебе нужен твердый член папочки, чтобы еще раз преподать тебе урок?

Запретная сила его слов накатывает на меня волнами возбуждения между бедер. Я не знаю, почему грязные и запретные разговоры так заводят. Это грязно, горячо и сводит меня с ума от вожделения.

— Да, я полностью за твои уроки, папочка.

Глава 5

Калеб

— СКАЖИ ЭТО СНОВА. — шиплю я, моя рука на ее коже, мои зубы касаются ее шеи.

Я хочу, чтобы она была свободна быть собой, брать то, чего она жаждет, и знать, что независимо от того, куда мы пойдем, в спальню или за ее пределы, я буду здесь, чтобы поймать ее.

— Папочка.

Ее маленькие трусики возбуждают меня как и ее мягкая киска прижимающаяся ко мне с этим словом на ее губах, заставляет меня пошатнуться.

— Вот и все, малышка.

Я запускаю руку в ее волосы, мягко дергаю, обнажая шею.

— Я бы хотел пообещать, что буду нежен. — я провожу зубами по изгибу ее шеи. — Но не думаю, что тебе это очень понравится.

Дрожь пробегает по ее коже, посылая мягкую дрожь по всему телу. Я проглатываю ее вздохи, заставляя свой язык танцевать и извиваться с ее языком, наши тела извиваются, когда мы тяжело дышим и сгораем от желания.

— Мне нравятся все твои грубости. — мурлычет она мне в губы, когда кончик моего члена касается ее горячей киски. — Я доверяю тебе, Калеб. Вот почему я могу говорить и делать с тобой все неприличные вещи. Я знаю, ты позаботишься обо мне.

Лекси дрожит, и ее глаза закрываются, когда я провожу пальцами по ее киске, потирая каждый нерв, по мере того как она становится все более влажной с каждым проходом.

— Эта маленькая киска мокрая для папочки. — напеваю я, проводя толстым кончиком своего члена по ее клитору.

Она выгибается и стонет, ее ногти впиваются в мои плечи, когда она пытается сохранить контроль.

— Мне нужно увидеть, как сладко выглядит моя маленькая девочка, когда мой член снова погружается глубоко в нее.

Вместо того, чтобы упираться в ее клитор, я ввожу свой член внутрь ее входа. Я едва проскальзываю внутрь, с моего кончика вытекает предварительная сперма. Я чертовски горяч и возбуждаюсь от ее тихих всхлипываний. Моя грязная девчонка, горячая штучка. Но не поймите неправильно, она так же сильно заводит, когда бывает милой. Мне нравится каждая частичка Лекси, и я планирую создать среду, в которой ей никогда не придется скрывать от меня ни малейшей части того, кто она есть.

— Пожалуйста, дядя Калеб. Ты нужен моей киске.

Мой член напрягается от желания дико трахнуть ее.

— Как ты думаешь, эта маленькая развратная пизда сможет снова справиться с толстым членом папочки?

Ее глаза расширяются, и она прикусывает нижнюю губу, когда нетерпеливо кивает.

— Пожалуйста. — умоляет она. — Все, чего я хочу, это чтобы ты трахнул мою киску и наполнил меня своей спермой. Ничто в жизни не доставляет такого удовольствия, как чувствовать, как ты вытекаешь из меня, и знать, что моя маленькая дырочка принадлежит тебе.

Я толкаю ее руку между нами, заставляя ее почувствовать себя.

— Хорошая девочка. Почувствуй, какая у тебя влажная киска из-за меня.

Она проводит пальцами по своим блестящим складочкам, скользя кончиками пальцев по моему члену. Я хочу сосать, трахаться, лизать и кусать каждый дюйм ее кожи каждый день в течение следующих ста лет.

— Я надеюсь, ты готова к вечности со мной, малышка.

— У меня никого не было. Всегда был только ты.

Мне нравится, что здесь больше никого не было, кроме меня. Я никогда не относился к тому типу людей, которых волнуют женские достоинства, но с Лекси осознание того, что она вся моя, пробуждает во мне что-то первобытное.

— Времени с тобой никогда не будет достаточно. — хриплю я, проскальзывая немного глубже.

Ее единственный ответ — стон, когда я толкаюсь глубже, чувствуя, как она напрягается и расслабляется вокруг моего толстого члена.

— Эта киска идеальна. У моей маленькой девочки самая сладкая киска. Посмотри, как идеально мы подходим друг другу, малышка. Ты была создана для меня.

Мой рот прокладывает горячую дорожку по ее коже вниз по груди и обратно к горлу, чтобы снова приземлиться на ее губах.

— Блядь, малышка. Блядь, меня пугает, как много я, черт возьми, думаю о тебе. — стону я, входя в нее до конца и ослабляя свои толчки.

Я медленно целую ее, ловко проникая языком, когда мы отрываемся друг от друга в этом темном винном погребе.

— Я слышу всех наверху. Вечеринка началась. Кто-то может спуститься сюда в поисках выпивки. — бормочет она, в ее тоне страх смешивается с возбуждением.

— Тебя это возбуждает, Лекси? Быть застигнутой голой, пока твой дядя трахает тебя. — поддразниваю я.

Ее киска сжимает мой член при моих словах, давая мне единственный ответ, который мне нужен.

— В этом есть азарт, не так ли? Я знал, что публичная демонстрации — это твой конек, когда ты стонала, пока я фотографировал тебя ранее.

Она улыбается, когда румянец покрывает ее тело.

— Как бы волнующе ни было быть пойманным, я не хочу, чтобы моя мать и твой брат узнали о нас именно так.

— Было бы забавно, если бы это означало, что мне не нужно продолжать ходить на эти рождественские вечеринки.

Лекси вздыхает и хлопает меня по груди.

— Пошли они нахуй, детка. Единственная вечеринка, которая имеет значение, происходит прямо здесь.

Я снова воздействую на нее, чтобы отвлечь, проводя пальцами по ее клитору и доводя ее до возбужденного состояния, прежде чем обхватить руками ее талию и скользнуть вниз по ее красивой круглой попке.

— Увидев тебя сегодня вечером в этой короткой юбке, я захотел прикоснуться к этим великолепным изгибам. — я дергаю ее за ягодицу, двигая нашими телами в бешеном ритме. — А теперь я хочу трахнуть это прекрасное тело.

Ее мягкие хныканья превращаются в нуждающиеся стоны, когда ее влагалище пульсирует вокруг моего члена, и она расслабляется вокруг меня.

— Скоро, малышка, эта хорошенькая попка будет принадлежать мне так же сильно, как и эта мокрая киска.

Ее ногти впиваются в кожу моей спины, когда мой член входит в нее, мои бедра сжимаются. Стоны эхом отражаются от стен вокруг нас, когда мы приближаемся все ближе и ближе к краю.

— Кончай ради меня, папочка. — сладко выдыхает она мне на ухо. — Кончай ради своей маленькой девочки. Наполняй мою голодную киску, пока она больше не выдержит. Я хочу пройтись по вечеринке, чувствуя тебя внутри себя, дядя Калеб.

— Такая идеальная маленькая шлюшка. Я собираюсь наполнить тебя, Лекси. Я собираюсь наполнять эту киску своей спермой снова и снова, пока ты не сможешь больше терпеть. Я буду долбить эту сексуальную киску весь день, даже пока ты спишь. И если ты прольешь хоть каплю папиной спермы, мне придется наказать тебя, Лекси. Ты либо принимаешь это в свою сладкую щелку и держишь там, либо глотаешь, как большая девочка.