Я обнимаю рукой одного из парней из братства, устанавливая прямой зрительный контакт с Калебом, и улыбаюсь. Этого все, что ему требуется, чтобы спрыгнуть с барного стула и направиться прямо к нам.

— Убери от него свои руки прямо сейчас. — рявкает Калеб.

— Ого, это твой папа? — спрашивает один из парней.

Кажется, его зовут Фрэнк или Фред. Какое-то общее имя, начинающееся на Ф.

Я улыбаюсь Калебу.

— Он мой папочка.

Я двигаю бедрами, и двое парней, похоже, чувствуют себя неловко.

— Кажется, у меня неприятности.

Другой парень, кажется, его зовут Майк, поднимает руки вверх, заметно дрожа.

— Послушай, чувак. Мы не хотели причинить никому вреда.

Калеб рычит на него, прежде чем схватить меня за локоть и увести с танцпола.

— Пока, мальчики. Было весело, но, кажется, у меня большие неприятности. — бросаю я через плечо.

Калеб ведет нас сквозь толпу и тащит меня к единственному туалету для мужчин. Он запирает за нами дверь и обращает на меня яростный взгляд.

— Прости, папочка. Пожалуйста, не наказывай меня.

— О, я собираюсь сделать больше, чем просто наказать тебя, малышка.

Я пытаюсь сдержать улыбку, появляющуюся на моих губах, но не могу. Мне нравятся эти игры, в которые мы играем.

В прошлом году Калеб повел меня в модный ресторан Мишлен. Он усадил меня к себе на колени и медленно трахал, пока кормил ужином. Я уверена, что официант точно знал, что происходит.

Когда он спросил меня, чего я хочу в этом году, я попросила что-нибудь более дикое и рискованное. Поэтому Калеб заказал билет на самолет в Англию, чтобы быть уверенным, что никто из наших знакомых нас не поймает. Вот почему я знаю, что какое бы наказание он ни запланировал, оно будет болезненным, унизительным и таким восхитительным.

Калеб делает шаг ко мне.

— Ты думаешь, это смешно? Ты разгуливаешь по бару в этом?

Я улыбаюсь, глядя на свою едва прикрытую юбку и облегающий топ.

— В чем дело, папочка? Тебе не нравится мой наряд?

Я приподнимаю юбку, показывая ему свою голую киску.

— Я даже не надела трусики.

Я ударяюсь спиной о стену ванной. Я хватаю ртом воздух, но это бесполезно. Калеб крепко обнимает меня за шею.

— Думаю, пришло время преподать тебе ценный урок, который ты никогда не забудешь. Грязная, гребаная шлюха.

Дрожь пробегает по мне, когда Калеб свободной рукой срывает ремень со своих брюк. Я открываю рот, но его рука на моем горле не позволяет произнести ни слова, оставляя только жалкие взвизги.

Калеб ухмыляется, прежде чем плюнуть мне в рот.

— Заткнись нахуй, шлюха. Никого не волнует, что скажут такие жалкие дырки, как ты.

Все мое тело воспламеняется от его слов. Он так отличается от мужчины которым бывает дома, который гарантирует, что я скажу ему, если что-то мне не нравится. Мой Калеб, самый милый мужчина на земле, который сделает для меня все, и мой папа, агрессивный доминант, который заставляет меня подчиняться его воле. Лучшее из обоих миров.

— Сними рубашку, пока я ее не сорвал.

Мои пальцы работают быстро, дергая за подол рубашки и стягивая ее через голову.

— Я вижу, лифчика тоже нет. Калеб убирает руку с моего горла, и я вижу звезды от ослепляющей боли, когда кожа ударяет меня прямо по соску.

У меня перехватывает дыхание от возбуждения, когда Калеб скользит пальцами по моей горячей коже, пока не достигает половых губ. Он проводит по моей щели и ухмыляется. — Моя маленькая дырочка вся мокрая. Грязная гребаная шлюха зависимая от боли.

Еще один удар ремнем по моей груди.

— Раздвинь ноги, шлюха.

Я раздвигаю ноги и закрываю глаза, готовясь к любой пытке, которую папочка захочет мне причинить, жажду его гнева, хочу потеряться во всей этой боли.

Легкий шлепок ремня по моей киске. Крошечное предупреждение. Это игры разума Калеба, чтобы усилить мое желание, и я далека от того, чтобы сходить из-за этого с ума. Что-то в боли при сексе вызывает эйфорию, дополнительное преимущество, которое усиливает кайф и возносит вас на высоты, о которых вы и не мечтали.

— Знаешь, кто так намокает, малышка?

— Шлюхи, папочка. Только шлюхи мокнут, обнажая свои маленькие грязные киски. Я такая плохая девочка, папочка. Я ничего не могу с этим поделать. От непослушания моей киске становится приятно. Пожалуйста, не наказывай меня, папочка. Это не моя вина, что все, чего я хочу в жизни, это чтобы меня использовали как грязную тряпку для спермы.

— Гребаная шлюха. — выплевывает папочка, прежде чем шлепнуть мою киску ремнем.

Я раздвигаю ноги еще шире, чтобы у него был лучший доступ.

— Да, папочка. Покажи моей маленькой киске, что произойдет, если я позволю другим парням увидеть это снова. Мне нужно, чтобы ты показал мне, что мое место рядом с тобой, что моя маленькая киска предназначена для тебя и ни для кого другого.

— Вот именно, моя грязная девчонка. Эта киска принадлежит мне. Поэтому каждый раз, когда ты будешь делать что-то, что папочке не понравится, я заставлю тебя заплатить. Я предупреждаю тебя сейчас, ангел, если я когда-нибудь поймаю тебя в коротких юбках без трусиков рядом с каким-либо другим мужчиной, кроме меня, я буду хлестать эту текущую спермой киску до тех пор, пока она не начнет кровоточить. И я на этом не остановлюсь.

— Пожалуйста, папочка. Это так больно. Я сделаю все, что угодно, но, пожалуйста, сделай так, чтобы это прекратилось.

Я кричу и стону, когда Калеб ударяет меня по киске, приземляясь на клитор. Он ухмыляется, прежде чем потянуть меня за волосы и дернуть вперед, сгибая. Прохладная кожа обхватывает мое горло и натягивается.

— На колени. Покажи папочке, как тебе жаль, отсоси мой член.

Я быстро расстегиваю пуговицу и молнию на его брюках, высвобождая его член.

— О, папочка. Я думаю, тебе нравилось наказывать свою малышку. Посмотри, какой твердый у тебя член для меня.

— Заткнись, шлюха. Я никогда не говорил, что хочу слушать, как говорит твой жалкий рот. Используй эту чертову дырку для того единственного, для чего она годится.

С грубой силой Калеб хватает меня за затылок и засовывает свой член до самой задней стенки моего горла. Меня тошнит, когда его пальцы размазывают мой макияж, и он плюет мне в лицо.

— Если ты собираешься вести себя как бесполезная шлюха, то можешь и выглядеть соответственно.

Калеб опускает мою голову, не обращая внимания на то, что меня тошнит. Я знаю, что могу похлопать его по ноге, и он отпустит, но мне нравится, когда он раздвигает мои границы. Есть чувство гордости за то, что я могу терпеть все то, что мне слишком нравится. Кроме того, я знаю, что он остановится, если у него возникнет хотя бы намек на то, что мне не весело. В этом прелесть общения со своей второй половинкой, им нужно время, чтобы по-настоящему узнать тебя.

— Вот и все, малышка. Я собираюсь заставить тебя упасть в обморок на члене и оставить тебя здесь, чтобы кто-нибудь нашел. Представь это, шлюха. Тобой будут пользоваться случайные мужчины, пока ты будешь без сознания. В конце концов, это то, чего ты заслуживаешь.

Он откидывает мои волосы назад и снова плюет мне в лицо. Струйка слюны медленно движется у меня между глаз.

— Бесполезная шлюха.

Его слова только подбадривают меня, подводя к краю пропасти. Иногда я думаю, что могла бы кончить от того, что Калеб унижает меня.

Я провожу языком по его члену, втягивая щеки и глубоко засасывая его, пока мои рвотные позывы эхом разносятся по комнате.

Я хватаю ртом воздух, когда он оттягивает ремень назад.

— Моя маленькая девочка, самая горячая дырка в городе.

Он сильно сжимает мою грудь, поворачивая меня. Холодная керамическая стена шокирует мою кожу. Я слышу шуршание, прежде чем холодная жидкость стекает по моей спине и скользит между ягодиц.

Калеб кусает меня за ухо.

— Я собираюсь разорвать эту маленькую задницу на части.

Сначала он толкает свой член в меня медленно, прежде чем набирает ритм, входя и выходя из меня все быстрее и быстрее.