Так уж вышло, что он и на передовой-то не бывал.

– Мои ребята нашли мертвого Ариха. Его птицу сбили в полете, но, видимо, он был не слишком высоко. Кажется, ухватился за скалу или еще что-то, но затем в него попали стрелами – в спину и ногу. Он упал, думаю, что был еще жив, а затем…

Тахрияр качает головой. Улыбается зубастой страшной улыбкой.

– Его всего изрезали, а от черепушки вообще крошево осталось. Камнем, наверное, били.

Клавдий серьезен.

– Похоже на казнь для устрашения.

Тотун усмехается.

– И я тоже так думаю. Черные забили его как животное.

Фавий ощущает какой-то ужас, у него едва не перехватывает дыхание, но все же удается держать себя в руках.

Октавия и остальные правда это сделали? Он знает про ее личные счеты, но… Какого хрена? Мужчина прикусывает губу изнутри. Она сказала “несчастный случай”, когда они устроили зверскую казнь.

– Так что лучше не летать в одиночку. Даже рядом с Дэвалем, брат, – Тахрияр обращается к Фавию.

– Да уж… Опасные времена, – бубнит Фавий.

– Они всегда опасные, брат. Сейчас наоборот затишье, но скоро начне-е-е-ется…

– Это уж точно, – кивает Клавдий.

– Начнется? Что начнется?

Тахрияр пожимает плечами.

– Что-то там назревает на востоке. Мои все уверены, что скоро Ясарская Орда нападет. Еще и эта хрень с черными.

– С чернокрылыми же мирное соглашение обсуждается, – произносит Фавий.

Тахрияр усмехается.

– Это же явно какая-то уловка. Им зачем какие-то соглашения заключать? Может быть, они вообще с ордасом сговорились.

– Ну, в этом я сомневаюсь, – улыбается Клавдий.

– Не стоит недооценивать хитрость ясаров, – произносит Тахрияр.

– Возможно. Впрочем… Я тоже больших надежд на соглашение не возлагаю, – спокойно произносит Клавдий.

Фавий смотрит на него, не без труда скрывая свое удивление. Тогда, во время переговоров, Клавдий совсем не выглядел скептиком.

– Вы тогда сказали, что все прошло “вполне неплохо”.

– Именно. Капитан чернокрылых был довольно любезен. Да и выглядело так, будто они и правда хотят мира, но… Мне все-таки сложно полностью доверять чернокрылым.

– А если они и правда хотят этого, – Фавий корит сам себя за эти слова. Они звучат глупо и наивно, но сдержать их не получается.

– Если это так, то Империя примет их. Будем надеяться на лучшее, – пожимает плечами Клавдий.

– Но готовиться к резне, ха-ха-ха!– смеется тотун. – Но нет худа без добра, верно? Я ж сюда не просто так притащился. Буду просить за своего младшего брата.

– Хотите его на место покойного Ариха поставить? – спрашивает Клавдий.

– Конечно! Родислав обещал замолвить словечко. Да и давненько тотунов не было на высокой должности.

Хохочет Тахрияр, опрокидывая в себя еще выпивку. Сколько же он уже выпил… Но Фавий его уже практически не слушает.

Все это… Все эти разговоры звучат скверно. Хочется глотнуть больше алкоголя, чтобы успокоиться, но Фавий пытается держать себя в руках. Нельзя падать в грязь лицом.

Спустя время гости располагаются на диванах. Родислав сидит среди всех, но Фавию кажется, что у него все равно получается выделяться. Рядом Шада. Скогги вообще редкие гости в Небесной Империи, так что она всегда приковывает к себе взгляды.

Родислав в этой компании старший, но у него есть свои покровители. Птицы еще более высокого полета, хоть у самого Фавия это не укладывается в голове.

Родислав закидывает в рот сразу несколько крупных виноградин. Жует и продолжает говорить.

– Мои говорят, что Императору очень интересно мирное соглашение. У тебя, Клавдий, другие сведения?

Клавдий пожимает плечами.

– Я не общался с людьми так высоко. В основном с мелкими чинушами, которым отдал бумагу. Уж не знаю, насколько их словам можно доверять.

– Вопрос, конечно… – Родислав замолкает. Жует. Двигает пальцем у щеки, будто это хоть как-то ускоряет процесс. -…Что сами чернокрылые об этом думают?

– Этого я не знаю. Их капитан сказал, что трое из пяти за соглашение. Насколько это правда – мне неизвестно.

Фавий ощущает усталость. Темно. Полумрак разбавляют солнечные камни. Он не пьян, но все же требуются усилия, чтобы держать себя в нормальном состоянии.

Впрочем, он такой не один. Тахрияр уже просто сидит и смотрит в одну точку. Остальные же, кажется, выглядят вполне бодрыми.

Фавий пытается слушать внимательно.

Это ведь не просто посиделки друзей. Тут есть люди, в руках которых реальная власть в Империи. И они могут действительно повлиять на соглашение с чернокрылыми.

– Меня волнует… – говорит один из гостей. Тирон Агий, заместитель действующего префекта Дэваля. -…Каков будет статус чернокрылых. Они смогут просто войти в Дэваль и другие селения и города? У них ведь даже детей учили убивать имперцев, разве нет? Был же какой-то указ императора об этом.

– Указ о введении «Инструкции по борьбе с врагами Империи», – тихо произносит Фавий. Документ, который и чернокрылые и армейские хорошо знают.

– Вот-вот. Я про него. И как с ними жить бок о бок?

– Ну, а что делать? Думаешь, нужно их всех истребить? – спрашивает Родислав.

От этих слов по коже проходят мурашки.

Родислав говорит это даже с каким-то весельем. Будто шутит. Но от него – высшего военного чиновника – такие слова звучат действительно угрожающе.

Тирон потирает шею. Он, видимо, из тех людей, кому напускная цивилизованность не позволяет согласиться с такими словами. Или он правда против подобного геноцида, поди разбери.

Взгляд Родислава обращается к Фавию.

Сейчас Родислав выглядит пугающим. Глаза замутненные, улыбка волчья. Полумрак поглощает часть лица.

Фавий уже чувствует, что будет дальше. Родислав произносит вопрос синхронно с мыслями мужчины:

– А ты, Фавий, что думаешь?

Фавий трет глаза. Что он думает… Что он думает… Что он может думать? И сейчас он выбирает… Честность.

– Я не знаю, – Фавий разводит руками. – И, к счастью, не мне принимать это решение. И да, мне тоже сложно представить мирную жизнь после всего, что произошло. Но, с другой стороны, уже ведь родились и выросли целые поколения, не участвовавшие в той кровавой бане.

– Но это поколения людей, которые не считают себя подданными Империи. Они живут по каким-то своим правилам, – замечает Тирон.

С этим Фавию сложно спорить.

Он отчаянно хочет это соглашение, чтобы забыть о своей связи с чернокрылыми, но самому ему действительно сложно представить то, как вообще будет выглядеть этот новый мир.

– Завтра я, возможно, узнаю, что об этом думает сам Император, – произносит Родислав.

– Не многовато ли ты выпил, – усмехается Клавдий.

– Ха! Столько сколько нужно.

У Фавия в голове только одна мысль… Скорее бы добраться до кровати.

Она возвратилась в город поздно. Фавия не было дома – видимо он все еще у Родислава. Октавия не пошла за дочерью. Возможно и там уже все спят, успеется.

Вот она лежит на большой кровати. Кутается в теплый плед, но уснуть вообще не получается. Ворочается во сне, смотрит в потолок. Прикрывает глаза, но сон все никак не приходит.

Она слишком взволнована. Вспоминает взгляд и слова Одара, пытается понять, что у него на уме.

В голове разные мысли. Про соглашение, Одара, Фавия, Горина и даже про собственную дочь. Мысли лезут еще дальше к воспоминаниям. Поминки, слезы и…

– Твою мать…

Трет глаза.

Нет уж, сейчас она точно не будет реветь. Глотку душит какая-то злоба. Смотрит на соседнюю подушку. И Фавия до сих пор нет.

– Дура.

Ругает саму себя за эту слабость.

Поспать толком не получается. Иногда разум проваливается в забытие, но что-то его выталкивает оттуда

Уже светлело, когда Октавия встала в кровати. Тело ломит, а голова чертовски тяжелая. Трет лоб.

– Черт…

Женщина слышит шум на улице. Быстро оборачивается в бирюзовую накидку. Выходит. Да, это Фавий. Как раз спрыгивает с ездовой твари.