– Кто внутри? – Борт спрашивает командным голосом, даже немного резко.

– Одар, Горин и Агата.

Борт с веселой усмешкой глядит на Октавию.

– Тебе повезло! Давай, беги.

Октавия входит внутрь. Остановить женщину никто не пытается. Эти юнцы ее точно не знают, но тут уж авторитет Борта творит чудеса.

Слышит ругань.

– Хватит уже упрямиться!

– Не смей повышать на меня голос.

– Агата! Ты-то почему…

– Нет уж! Давай не цепляй ее. Мы с тобой разговариваем.

– Твою мать, Одар.

Октавии очень хочется посидеть под дверью и послушать, но у нее нет времени. Итак дорога выходит непозволительно долгой.

Она распахивает дверь. Не стучит.

Помещение довольно большое. Полумрак. Никакого естественного освещения. Несколько светокамней и пара огоньков, что летают около Агаты.

Горин и Одар стоят. Агата сидит на скамье со спинкой, заваленной подушками настолько, что это уже, считай, диван.

Все трое обращают внимание на нее.

Горин все такой же худощавый и белокожий.

Одар, напротив, настоящий медведь. Здоровый, плечистый, усатый. Физиономия в шрамах, один в опасной близости от глаза.

Одар внешне – настоящий бандит и головорез, но Октавия знает, что это впечатление обманчивое. Ну, по крайней мере, отчасти.

Агата же выглядит даже младше Октавии. Определенно одна из самых молодых капитанов, но у колдунов постоянно все не так, как у обычных людей.

Невысокая, тонкокостная, белокожая и кучерявая. Агата, пожалуй, на вид даже моложе своего возраста. На ее запястье кожаный браслет с ярким камнем синего цвета. Здоровенный. Какая-то магическая штука, но Октавия в этом ничего не понимает.

Агата поднимает руку.

– Октавия!

В детстве они хорошо общались, пока у Агаты не проявился магический дар.

Одар бросает на Октавию сердитый взгляд.

– Чего такое?

Намекает, что они заняты. Будь Октавия помоложе – убежала бы отсюда с извинениями, но сейчас ни голос, ни взгляд, ни единый мускул на лице не дрогнули.

– Срочное дело. Очень срочное.

Одар кивает.

– Хорошо.

Горин раздраженно вздыхает.

– Я зайду позже.

Горин выходит, попутно кивая Октавии.

Она провожает его взглядом. Думала, расскажет все трем капитанам, но даже рада, что Горин вышел. Одар ей больше по душе.

Женщина заходит, закрывает дверь.

– Из-за соглашения спор?

Одар шумно выдыхает. Да, этот спор явно не для посторонних ушей.

– Знаешь уже, что про соглашение разговоры идут?

– Да. Фавий был на встрече.

– Правда? Горин не сказал.

Октавия пожимает плечами, а Одар продолжает говорить.

– В общем Горин, Нунтих и Илистий за подписание соглашения. Через несколько дней мы встретимся для голосования.

Одар произносит это мрачно, а Октавия чувствует, как у нее крутит живот.

Была какая-то надежда, что это хитрый план чернокрылых, но… Неужели они и правда собираются сдаться? Ведь любое мирное соглашение – это признание поражения.

– И… И что делать? – произносит она как-то даже растеряно.

– Хер его знает. Если отказаться, то расколоть Черное Движение? Начать новую войну, но уже со своими. Мне, да и Агате тоже, это не по душе, но если так решит большинство…

Октавия чувствует, как злоба давит на виски. Она сжимает руку в кулак. Ощущает, как ногти неприятно впиваются в не по-девичьи грубую кожу ладоней. Пытается сжать еще сильнее, чтобы боль стала острее, словно это может как-то помочь.

Выдох.

– Мне и самому не нравится это, но…

Одар вздыхает.

– Ты ведь не просто так пришла?

Будто это теперь имеет значение.

Октавия пытается успокоится. Собирает эмоции, пряча их под замок. У нее получается, но, возможно, не то, чтобы очень хорошо. Неприятная боль все еще давит на виски.

Она всегда считала себя очень устойчивой, но это… Да, это определенно особенный случай. Не просто неприятность, а ощущение, будто весь мир начинает трещать по швам, ведь…

Резко хлопает себя по щекам. Одар глядит на нее удивленно.

Хлопок будто и правда слегка успокаивает. Приложила, правда, сильно, аж щеки горят.

– Я в порядке, – произносит Октавия, опережая Одара.

Выдыхает.

– Фавия повысили. Приказ уже подписан.

– Ого! Видимо дружба с тем савинцем сыграла хорошую службу. Кем его назначили?

– Трибуном Восточной Армии Дэваля.

Одар смотрит на нее с удивлением. Пауза затягивается. Она видит по глазам, что он понимает, но, кажется, не может поверить в это сразу.

– Восточной Армии Дэваля? Не Небесной Империи? Именно Дэваля? – женщина слышит в его голосе какую-то хрипоту. Он… волнуется? Вот уж чего Октавия не ожидала.

– Именно Дэваля… – она уверена в том, что все запомнила правильно. Произносит твердо и четко, но от вопроса Одара сама начинает думать, что могла что-то не так расслышать.

Одар трет лицо. Октавия замечает мелкую дрожь в его руках.

– А что это значит-то? – произносит Агата, для которой эти названия явно не имеют смысла. Капитаны обычно хорошо знают своего врага, но маги – это всегда отдельная история.

– Это… Значит очень многое… – произносит Одар задумчиво.

Он обращает свой взор на Октавию.

– Тебе надо спешить, верно?

– Да. Лучше не задерживаться.

Он кивает. Октавия видит, что его эта новость взбудоражила. Почему-то волнение Одара заставляет и ее немного оживиться, словно она видит какой-то свет в сгущающейся в темноте.

– Одар, в чем дело?

Он обращается к колдунье вместо ответа.

– Агата, ты спрашивала, что это означает?

– Восточная Армия Дэваля – это часть вооруженной группы столицы. В ведении Восточной Армии находятся нижние врата и несколько сторожевых башен.

– То есть… – задумчиво произносит Агата.

– Да. Это идеальная позиция для нашего ставленника…

Одар смотрит на Октавию.

В его глазах решимость. Такая, что женщина и сама чувствует какое-то волнение, будто она уже предвкушает его будущие слова.

– Ты ведь не хочешь мира? – он говорит прямо. Одна из тех черт, за которые Октавии нравится Одар.

Она не собирается юлить.

– Сам же знаешь.

– Ты сможешь завтра снова прибыть сюда?

Это сложно, но…

– Смогу.

– Буду ждать.

– Что-то передать Фавию?

– Ничего. И лучше пока не говори никому и ничего.

Октавия кивает.

Ей хочется, чтобы Одар сказал больше. Хочется, чтобы это были его слова, а не ее фантазии, но будто бы и сказанного уже достаточно. Сказанного достаточно, чтобы надежда разгорелась с новой силой.

Женщина выходит на улицу. Там ее ждет Борт.

– Закончила?

Октавия кивает.

Они едут обратно. Октавия оглядывается. Одар хочет видеть ее завтра не просто так. Он что-то придумал и женщина уверена, ей это понравится.

Она невольно начинает улыбаться.

Фавий всегда немного беспокоился, когда Октавия улетала.

Он карабкался по карьерной лестнице стремительно. Но из-за этого его стали преследовать мысли о том, что за ним могут следить.

И речь не только об Империи. Он же ставленник Родислава и, скажем так, группы господ, к которой принадлежит Родислав. У них есть влиятельные оппоненты. И в этой грызне часто страдают пешки. Фавий не обманывает себя, пусть он высоко взлетел, но все еще остается пешкой, которую можно скинуть со стола.

Раньше мир казался проще. Чернокрылые, Империя и Император. Но теперь…

Вздыхает.

Октавия не глупая. Да, иногда эмоции сильно влияют на нее, но все-таки она не глупая. Не стоит беспокоиться.

– Не стоит…

Когда Фавий остается один, он часто бормочет что-то под нос. Сам не знает зачем. Будто звук собственного голоса его успокаивает.

Фавий выбирает довольно простые и свободные одеяния серых оттенков. Обходится без украшений. Родислав когда-то советовал ему держать образ аскетичного молодого вояки. Это и правда неплохо работало.