Борода только не росла.
Фавий брился до синевы. Щетина росла клоками. Всегда выходило что-то неопрятное и страшное.
Седлает ездовую тварь.
Жилище Родислава недалеко, но так быстрее. И, кроме того, передвижение на звере – тоже следствие мании преследования. Если ты быстро бегаешь, то и скрыться проще, и целью ты становишься не настолько желанной.
С Фавием дурного не происходило, но это почему-то не успокаивает. Наоборот! Кажется, что если ничего не случалось, то, выходит, дурное ожидает его в будущем.
Зверюга несет мужчину по улице. В этих районах не особенно людно, да и уже темнеет. Можно не медлить.
Со стороны, Дэваль – это город, который находится в жерле гигантской расколотой горы. Может показаться, что дома сильно скученные. Тут должно быть мало места, но на деле же тут хватает и настоящих имений с большой собственной территорией.
Такое имение было у Родислава.
Высокий забор, красивые врата с савинской резьбой. Вооруженная охрана из здоровенных скоггов и впечатляющее здание в несколько этажей, с колоннами и статуями.
Мужчина спешивается у ворот. Его встречают скогги.
Они здоровенные, с твердой кожей и шипастыми головами. Иногда шипы растут прямо у них на лицах.
Скогги не чудища, но все же их внешний вид внушает определенное опасение, однако этих ребят Фавий знает, а они знают его.
– О, господин Ниш! Родислав сказал, что вы придете.
Усмехается один из скоггов.
– Аким, Гарт. Рад вас видеть.
Фавий частенько тут бывает. Знает многих слуг. Какие-то из них даже выросли у него на глазах.
Перед ним открываются ворота.
Мужчина направляется к деревянному длинному строению – стойла для ездовых тварей.
Его встречают трое. Еще один скогг, здоровенный такой. Это Азор Даш – глава всей скоггской охраны. Кожа у него темно-коричневая, шипы будто особенно длинные и острые.
Рядом молодой паренек, который принимает у Фавия поводья.
И женщина. Тоже из скоггов. Высокая, утонченная. В тунике с белыми и золотыми цветами. На ней золотые браслеты и ожерелье. Голова шипастая.
Шада Ситих – супруга Родислава.
– Госпожа, я…
Фавий не успевает договорить, когда Шада его обнимает.
– Поздравляю с назначением.
– Родислав уже рассказал? – спрашивает Фавий.
Шада смеется.
– Да я раньше тебя узнала.
Азор протягивает руку.
– Поздравляю.
Его лицо непроницаемое. Взгляд серьезный, но все же Фавию кажется, будто он чувствует даже какую-то искренность.
– Там кто-то еще?
Фавий кивает в сторону дома.
– В город прибыли важные люди на обсуждение соглашения. Родислав думает, что им будет полезно на тебя посмотреть. Да и тебе на них тоже.
Важные люди… Фавий догадывается, кто это может быть. Он ведь уже знает, к какой фракции он невольно примкнул из-за тесного общения с Родиславом.
Впрочем, эта фракция объединена исключительно личными интересами, поэтому ее состав постоянно меняется.
– Все там уже знают о твоем назначении, поэтому готовься принимать поздравления, – улыбается Шада.
Фавий усмехается. Он не слишком волнуется. Это не одно из тех сборищ, где творится всякая чертовщина, поэтому мужчина не ждет, что произойдет что-то эдакое.
Они заходят.
Народу хватает, некоторые тут семьями. Оглядеться Фавий не успевает, потому как Родислав замечает его первым.
– А вот и наша звезда! Фавий Ниш, подойди сюда!
Родислав обладал уникальной способностью: много пить, очевидно пьянеть, но при этом все равно хорошо соображать и оставаться хитрым лисом и душой компании даже в нетрезвом состоянии. У него язык и тот практически не заплетается.
Фавий идет к нему.
Родислав одет в тон Шаде. Белое и золотое. Он сует в руку Фавию кубок, наполненный вином, а сам поднимает собственный.
– За нового трибуна Фавия Ниша!
Все поднимают кубки. Пьют. Фавий вторит им. Делает короткий маленький глоток, но держит кубок у лица дольше.
Всегда старается выпивать очень мало, но тщательно это скрывает. Заодно оглядывает остальных. Да, очень разношерстная компания.
Несколько трибунов, еще один консул. Были и те, кого Фавий вообще не знает. Зато выделяются двое, с кем Фавий был знаком.
Среди гостей был Клавдий Акари, которого Фавий сопровождал на переговорах. Почему-то от Фавия ускользнуло, что Клавдий и Родислав находятся в “одном лагере”.
И, конечно, выделяется Тахрияр Ириддин. Во-первых, он – тотун, а во-вторых, он первый из байкаранов.
Тотуны выше людей и дэвинцев. Кожа у них синяя, иногда серая. Зубы острые. Фавий часто видел у них дредлоки, но у Тахрияра очень короткие волосы.
Как и у всех байкаранов, у него на лице был белый рисунок в виде черепа. Выжигали они его на лице специальной краской, поэтому, наверное, правильнее это называть белой татуировкой, а не рисунком.
Фавий никогда не вникал в отличия обычных тотунов и байкаранов. Знал только, что вторые более воинственные и считаются не частью Армии Империи, а этакими отрядами наемников.
Тахрияр был одет в темные штаны, белую рубаху, поверх которой расстегнутая черкесска, напоминающая плащ.
Почему-то то, что Тахрияр – часть этого союза и аристократского круга, всегда казалось Фавию удивительным.
– Чувствуешь себя новым человеком? – усмехаясь спрашивает Родислав.
– Да как-то не успел прочувствовать.
– Ничего-ничего, привыкнешь. Первое время буду таскать тебя на разные сборища, а там уже сам как-нибудь. Выпущу тебя как рыбку в реку, ха-ха, – Родислав хлопает его по плечу.
Фавий отвечает ему усмешкой. Делает еще один короткий глоток.
Быть статусным военным в Дэвале – значит быть участником местной светской жизни. Без этого никак, иначе тебя – гордого и одинокого – сожрут.
Да и забраться вверх без этого практически невозможно. Фавию еще повезло, что он так хорошо знаком с Родиславом… Впрочем, это не просто везение.
Мужчина ощущает себя совсем юнцом. Это не первое такое сборище и далеко не самое крупное, но все же это тот редкий случай, когда он не просто тень Родислава.
Родислав отходит, а к Фавию приближается Тахрияр. Здоровенный тотун – аж на голову выше мужчины – опрокидывает в себя один кубок. Хватается за второй, когда подходит к Фавию.
– С назначением, брат!
Брат? Они вообще до этого разговаривали?
Тахрияр пихает его в плечо. Хохочет.
– Ага. Спасибо.
– И я вас поздравляю, – протягивает когтистую руку Клавдий.
– Благодарю.
Фавий пожимает руку дэвинца.
– Как там… – Фавий показывает пальцем вверх, намекая на Императора. -…Отреагировали на последнее соглашение? Об этом же можно говорить?
Клавдий усмехается.
– Конечно, можно. Само соглашение ведь никакой не секрет.
– О! Это ты летал к черным? – неожиданно громко произносит Тахрияр.
Фавия почему-то даже коробит от того, насколько Тахрияр фамильярно обращается к Клавдию. Они вообще выглядят как представители диаметрально противоположных миров, которые никогда и нигде не должны пересекаться.
Но – нет, Клавдий разговаривает с Тахрияром так, будто это все совершенно естественно.
– Последний раз – я. До этого это делал Арих.
– О, понятно.
– Арих? Арих Юний? – спрашивает Фавий.
– Он самый, – кивает Клавдий.
Этого Фавий не знал. Трибун Западной Армии Дэваля был переговорщиком… Статус совсем не по должности, но, возможно, он хотел выделиться. Какая теперь уже разница…
– И черные его грохнули, – цедит сквозь зубы Тахрияр.
– Думаете, что черные? – вскидывает бровь Клавдий.
– А кто ж еще? Слышали про его смерть? – усмехается тотун.
– Боюсь, что нет.
Фавий отрицательно качает головой. Умело держит волнение в себе, но появляется какое-то неприятное чувство. Будто что-то щекочет в груди.
Он сам подробностей не знает. Не хотел их знать. Да и Октавия не стремилась рассказывать. Фавий никогда не считал себя неженкой, но все же жизнь помогла ему обходить стороной чрезмерное насилие.
