«К другим она проявляет большую снисходительность! – эта мысль крутилась в голове майора с тех пор, как он прошлой ночью, встав покурить возле окна, заметил осторожно выходящего из их дома мальчишку-студента. Он сразу понял, кого посещал юный отрок в столь красноречиво свидетельствующее о цели визита время. – Передо мной строит из себя недотрогу, даму строгих правил. У нее, видите ли, друг, и она себе не позволяет ничего такого! Конечно, такую „спину“ иметь в окружении фюрера – можно и выделываться, как хочешь! Но нет, дорогуша, ты теперь у меня на крючке! Любовничка молодого завела! Хорошо!..»

Ангела замерла на секунду, и на лице появилась ее обычная маска «снежной королевы»:

– У вас какое-то дело? Или вы просто, чтобы испортить мне настроение?

– Разве я вам порчу настроение? О! Если бы я хотел, я мог бы вам его испортить очень сильно! О-о-о-ч-чень-очень сильно, неприступная фрау доктор!

Майор Кюлер сделал акцент на слове неприступная, и у Ангелы похолодело все внутри: «Неужели этот вонючий боров о чем-то догадывается? Или видел Дитмара, когда он входил ко мне? Или, что еще хуже, – когда выходил? Черт бы побрал всех этих узколобых шпиончиков!»

Она, не обращая внимания на присутствие майора, продолжила разбор корреспонденции. Делая вид, что внимательно изучает содержание письма, Ангела напряженно думала: «Когда же он уже уберется отсюда!» Прикрыв ладошкой рот, она зевнула.

– Не выспались? – ехидно поинтересовался Герхард Кюлер.

Ангела упорно игнорировала его присутствие, продолжая внимательно изучать указание чиновника из штаба Гиммлера о тщательном отборе потенциальных производительниц генетически ценных особей и отбраковке носительниц сомнительного наследственного материала.

Она вспомнила, с какой помпой разворачивалась программа «Лебенсборн» по всей завоеванной немцами Европе. И что из этого получилось? Одна из ее студенческих подруг работала врачом в голландском «Лебенсборне», но недавно Ангела получила от нее письмо, что работы на их объекте свернуты. Дальше – никаких подробностей, понятное дело – цензура.

Через неделю к ней наведался друг – тот самый, из высшего партийного руководства. От него Ангела и узнала трагикомичную правду. Оказалось, что Голландия, хоть территориально и близка к Германии, но на корню заражена «чужеродными» генами. Голландцы, испокон веков славившиеся своими морскими походами и завоеваниями многочисленных колониальных земель, оказались чересчур открытыми для контактов со своими новыми согражданами. А гражданами королевства Нидерланды, само собой, являются и жители всех колоний. Таким образом, чернокожих и кучерявых голландцев в мире существует никак не меньше, чем голубоглазых и светловолосых.

Голландцам идеи расового превосходства всегда были чужды, потому, по всей видимости, их страна оказалась заселена огромным количеством метисов и мулатов, которых проводники «Лебенсборна» почему-то сразу не приняли в расчет. А зря. Разгулявшиеся немецкие солдатики не чурались связей с экзотическими красотками, несмотря на их «неправильный» генотип. Более того, принято считать – и не без оснований – что «северные» мужчины предпочитают брюнеток, точно так же, как «южные» – блондинок. Так что количество смугленьких детишек, рожденных от немецких вояк, стало с угрожающей быстротой расти.

Расовая концепция затрещала по всем швам, и в «легкомысленных» странах вроде Голландии и Франции проект свернули. Хотя детишки продолжали появляться на свет даже без директив руководства.

Майор Кюлер, окончательно уверившись, что Ангела не намерена поддерживать беседу с ним, развернулся кругом и, процедив сквозь зубы: «Придет время и мне повеселиться!», вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.

Ангела вздохнула с облегчением и бросила письмо на стол. «Эх, пойти бы вздремнуть часок, спать, действительно, ужасно хочется… С какой стати этот чванливый баран мне угрожает? Что он может мне сделать? Но, в любом случае, надо быть поосторожнее!»

Выкурив возле окна сигаретку и понаблюдав за чинно прогуливающимися с детскими колясками нянями в белоснежных халатах, Ангела вернулась к столу. Да, она не последний человек здесь, но и она не всегда вольна делать, что хочется. Не дай бог пропустить важную директиву начальства – и можно заработать крупные неприятности. Даже высокопоставленный друг может не помочь.

В ворохе писем оказалось одно, на которое действительно следовало неотлагательно обратить внимание. Личный секретарь Генриха Гиммлера рекомендовал ускорить работы по «созданию генетических копий человека» и подчеркивал личную заинтересованность первых людей рейха в успешном завершении опытной стадии и переходе к практической реализации ее результатов. В самое ближайшее время сам штандартенфюрер Гиммлер посетит научную лабораторию при датском «Лебенсборне» и ознакомится с достижениями, о которых регулярно извещают его в отчетах.

«Ну вот и приплыли!» Хотя Ангела и не имела непосредственного отношения к научной лаборатории – она, как врач, занималась непосредственно вопросами клиники. Но ведь она была не простым врачом – по направлению партии НСДРП она была назначена шефом этой региональной части проекта, то есть фактически отвечала за все.

О тонких наследственных материях она имела весьма поверхностное представление. То есть, конечно, на медицинском факультете они все это изучали, но врачи в большинстве своем не считают нужным захламлять свою голову подобными мелочами. Само собой, Ангела разбиралась в генетике лучше, чем зоотехник Генрих Гиммлер, и для нее не было секретом, каково истинное положение дел в подведомственном ей научно-исследовательском центре. Они играли в своеобразную игру, выгодную обеим сторонам: научные работники делали вид, что успешно трудятся над созданием генетических дублей, а она покровительственно относилась к группе молодых интеллектуалов. Их общество было Ангеле куда приятнее, чем компания тупых вояк. Но как истинный член партии, ратующий за победу Великого рейха в мировом масштабе, она должна была подыгрывать и одним, и другим, заботясь о том, чтобы не забить гол в свои ворота.

Сон сразу куда-то испарился, Ангела, приободрившись, встала и пошла в медсестринскую. Дежурная медсестра Эльза вскочила при ее появлении – все-таки имидж хладнокровной стервы-эсэсовки Ангела поддерживала прекрасно! Персонал «Лебенсборна» смотрел на нее если не со страхом, то, по крайней мере, с трепетным оцепенением.

– Эльза! Пригласите ко мне сотрудников научной лаборатории через час на совещание.

– Всех? – на всякий случай переспросила медсестра.

Ангела на секунду задумавшись, взяла карандаш:

– Вот этих пятерых будет достаточно, – сказала она, протягивая набросанный на клочке бумаги список фамилий.

– Яволь! – вытянулась по струнке Эльза. Весь медперсонал их «пансионата» состоял как бы на военной службе, получая соответствующие положению льготы.

Развернувшись на каблуках, она поспешила выполнять указания шефини.

Через час все пятеро сидели в кабинете Ангелы. Самый старший и по возрасту, и по опыту научной работы аспирант Хорст Ульрих сел прямо напротив фрау докторши. Чего от нее можно ожидать? Ясно – ничего хорошего. Хорст считал, что обязан взять удар на себя. Он руководитель группы, ему поручил профессор Бауэр присматривать за ребятами и, конечно же, за своим сыном Дитмаром. Если уже сейчас выяснится, что все их изыскания – фикция, то отвечать за все будет он и только он!

Они с профессором рассчитывали все-таки, что им довольно долго удастся водить за нос всю эту безграмотную компанию. Но Ангела Вайс – далеко не такая простушка, чтобы верить дутым результатам. Неужели она раскусила их?

Штрафной батальон, Восточный фронт… Что еще нам придумают за провал задания фюрера? Хорст в упор смотрел на Ангелу, остальные ребята сидели, понурив головы, справа и слева от стола.

Дитмар боковым зрением, так, чтобы никто не заметил, поглядывал на Ангелу. Нет, честно говоря, она не была женщиной его мечты. Он еще и не знал, какой должна быть его женщина, но чувствовал, что не такой… Но… разве может мужчина не думать и не помнить о своей первой женщине, о тех новых впечатлениях и ощущениях, которые, благодаря ей, вошли в его жизнь? А если учесть, что эти впечатления еще совсем свежие… Дитмар так и не понял, почему именно ему выпала честь настолько близко быть допущенным к телу неприступной фрау. Но теперь уже отказываться от подарка судьбы не собирался, если его, конечно, не отвергнет сама своевольная «снежная королева». Королева, королева… И не такая уж снежная и холодная, как это кажется на первый взгляд. Дитмару не с чем было сравнивать, но ему казалось, что Ангела в постели настоящий мастер высшего пилотажа. О такой «учительнице» он мог только мечтать. Хотя, честно говоря, и не мечтал. Раньше он всем радостям жизни предпочитал книжки. Теперь он знает, что и еще есть кое-что, достойное того, чтобы уделить этому немного времени. Совсем немного приятных минут… Не в ущерб книжкам…