– Глянь-ка, Кугельхен, какая блондиночка, правда глазки у нее не голубые, а розовые… Как ты думаешь, пройдет она по расовым стандартам как производитель истинных арийских мышей?

Юноша говорил очень тихо, но каким-то образом сзади него оказалась фрау доктор Вайс и услышала его слова. Надо сказать, что колоритная нордическая красавица Ангела Вайс с самого начала появления мюнхенской группы в «Лебенсборне» обратила особо пристальное внимание на Дитмара. Безусловно, она знала, что юноша приходится сыном знаменитому профессору Бауэру, и понимала, что попал он в группу не случайно.

Сама Ангела работала в системе «Лебенсборн» с самого основания. В партию НСДРП вступила еще учась на медицинском факультете университета, поэтому карьеру сделала стремительно и без проблем. Воплощая собой идеальные параметры нордической расы, она как нельзя лучше соответствовала идее и принципу генного питомника. После завоевания Дании нацистами, Ангела стала основательницей и крестной матерью «Лебенсборна» в Грюмфьорде. Поговаривали, что ей покровительствует один из высших офицеров вермахта, во всяком случае, никто из военных и штатских, задействованных в местном пансионате, не смел даже подумать о каких-либо поползновениях в сторону надменной фрау Вайс. Более того, в ее присутствии боялись произнести необдуманную фразу или случайное слово.

А тут – вдруг такое! Когда до Дитмара дошло, что Ангела Вайс расслышала весьма недвусмысленные размышления вслух, его прошиб холодный пот.

«Сколько раз я себе запрещал даже думать по-человечески в этих стенах! И это же надо – так проколоться. Теперь… даже страшно подумать, чего можно ждать от этой горгоны…»

– А ты оказывается еще и весьма остроумный мальчик, – пристально глядя на него своими ледяными глазами, сказала Ангела. – Думаю, нам было бы интересно как-нибудь пообщаться… вдвоем.

Она подошла почти вплотную к Дитмару и сняла с него очки. В соседней комнате хлопнула дверь и послышались голоса.

– Ладно, отложим наш разговор до вечера… Нет, впрочем, сегодня вечером я занята. Придешь ко мне завтра после ужина. Возражений нет? – она развернулась на сто восемьдесят градусов и вышла из комнаты.

Для того, чтобы обдумать свое положение в сложившейся ситуации, Дитмар отправился после окончания работы в лес. Наедине с природой он чувствовал себя наиболее комфортно, посоветоваться он в любом случае ни с кем не мог, а решать что-то надо было. Хорошо, хоть есть отсрочка до завтра. Отсрочка? В конце концов, если бы Ангела хотела его наказать за опрометчиво сказанные слова, она сразу бы вызвала конвой и его бы посадили на гауптвахту или отправили бы к коменданту. Тут что-то другое…

Надо хоть что-то сделать для этой несчастной дурочки, которая ревет в три ручья, проклиная своего немецкого дружка. Ведь неизвестно, что будет с ним завтра…

– Что же нам теперь делать с письмом для Дмитрия Коновалова? – растерянно спросила Вика Кабанова и покосилась на конверт. – Вот уж не думала, что в тихой старушке-Европе такое творится. Мы-то привыкли, что в Москве постоянно приключаются всякие неожиданности, но здесь жизнь кажется такой спокойной и размеренной. Никогда бы не подумала, что так запросто тут детей похищают и людей убивают… Надо же!

– Мы не на другой планете живем! Почему-то многие наши люди, которые никогда не бывали в других странах, считают, что иностранцы какие-то другие. На самом деле везде есть и убийцы, и насильники, и воры, а распространенность преступности зависит от других причин, а не от страны проживания или национальности… – Алина взяла в руки конверт, подошла к окну и посмотрела его на свет.

– Ты так увлеченно говоришь на криминальные темы… Мне кажется, ты опять суешься в разные расследования. Типа тех журналистских раскруток, которыми ты злила московскую публику.

– Кстати, одна из обиженных «подследственных» в порыве злобы так разыгралась, что помогла мне принять решение поскорее выйти замуж и переехать к мужу в Германию. Маркус иногда меня поддевает, что, мол, если бы тебя не напугала мадам Вольская, то я бы до сих пор был холостяком, а ты бы гонялась за сенсационными подробностями подноготной жизни каких-нибудь «золотых телок», – Алина улыбалась, глядя на своего разыгравшегося после сытного завтрака малыша. – Но сегодня я не могу себе позволить такого бесшабашного безрассудства. Может, это звучит несколько пафосно, но теперь у меня другие приоритеты – Михаэль и Маркус. И для меня семья – самое главное в жизни. Но скажу честно, эта история с пропажей девочки и убийством садовника у меня не выходит из головы. Еще и звонок из полицейского комиссариата от сотрудников русского отдела навеял воспоминания двухлетней давности. Мы тогда вместе раскрутили убийство молодой женщины-журналистки, которая была создательницей и редактором журнала «Лина».

– Журнала «Лина»? А я думала, это твое творение. Тем более, название вроде бы как от твоего имени… Алина – Лина…

– Так получилось случайно. Хотя, кто знает, в каждой случайности можно проследить определенную закономерность… Ту девушку звали Полина. Коротко – Лина.

– И что, ты распутала дело об убийстве?

– Полиция бы и без меня обошлась, но я своими путями добралась до истины, для меня это была не только азартная игра, как в московских расследованиях, но и дело принципа. К тому же, я успела познакомиться с отцом и близкой подругой Полины. Я и сейчас с ними дружу…

– Как ты думаешь, что нам делать теперь с письмом?

– Думаю, надо отдать письмо вдове Дмитрия Коновалова.

– А может, заглянем, что в нем?

– Я вижу, тебя это дельце тоже задело. Лучше отдадим письмо, но попросим Ирину Коновалову рассказать или показать, что в нем. Вдруг в этом конверте скрывается действительно полезная для следствия информация. Хотя, письмо из Москвы… Если только этот Дмитрий Коновалов не связан с бандитами из России, вряд ли письмо имеет какое-то отношение к убийству. Впрочем, утверждать ничего нельзя. На первый взгляд вообще непонятно, кому бы понадобилось убивать безобидного садовника. Надо будет еще раз позвонить по телефону, указанному на конверте и попросить о встрече для передачи письма. А там посмотрим… Давай-ка пока кофейку выпьем и подумаем, как распланировать сегодняшний день. Кстати, ты мне еще не рассказала о своих ночных приключениях. Откуда это ты прилетела среди ночи? Неужто на маньяка напоролась?

– Почти угадала! Знакомлюсь с вашими бюргерами и все больше склоняюсь к мысли, что наши мужики все-таки лучше.

Алина хитро подмигнула:

– Я тебя предупреждала: если ты надеешься встретить благородного красавца-миллионера вроде Ричарда Гира из «Красотки», то лучше не трать время зря. Давай я возьму тебе путевочку, съездишь в Париж дня на три, по крайней мере, получишь духовную подпитку.

– Заманчиво… Но хочу еще попробовать. Один разик… ладно? Ты не будешь сердиться?

– Да ну, с какой стати мне сердиться? Твое дело… ты ведь профессор брачных наук, тебе виднее…

– Не ехидничай!

– Я не ехидничаю, а просто по дружески тебя предупреждаю: чудеса встречаются только в кино. Знаешь, кстати, что столь тронувшая сердца сентиментальных дамочек сказочка под названием «Красотка» названа кинокритиками фильмом с самым нереальным сюжетом. Представляешь, даже встреча с пришельцем или роботом выглядит более реалистично, чем преуспевающему красавцу влюбиться в проститутку. Даже столь привлекательную, как Джулия Робертс.

Вика театрально приложила руку к сердцу и закатив глаза грудным голосом прошептала:

– Не убивай во мне последнюю надежду! Коварная, ты захомутала последнего приличного импортного жениха, и что нам теперь делать, бедным невестам-бесприданницам из совка?

Подруги рассмеялись и, взяв Михаэля за руки, спустились на первый этаж. Алина принялась орудовать кофейным автоматом, а Вика с Михаэлем вышли на веранду, стеклянные двери которой выходили прямо на кухню.

– Похоже, что погодка сегодня будет то что надо! – потягиваясь, заглянула Вика с улицы на кухню.