— А как леди Джейн сегодня утром?

— Это была не Джейн Шеридан, — поправил он его с рычанием, несмотря на то, что знал, что Куинн просто издевается. Затем он постарался солгать как можно меньше.

— Это была женщина из Воксхолла.

Нет смысла отрицать, что прошлой ночью у него была компания. Он должен был знать, что никогда не сможет заставить Миранду вести себя потише, учитывая всю ее неистовую страсть. И он не хотел. Больше всего в ней ему нравилось ее жизнерадостность. Он налил себе чашку кофе и сделал большой глоток черной жидкости, позволяя ей прожечь горло.

— Джейн Шеридан не из тех женщин, которые устраивают свидания в спальне джентльмена.

— Жаль.

Куинн вздохнул с преувеличенным разочарованием и вернулся к газете. Он спросил с притворной торжественностью.

— Все еще собираешься жениться на ней?

Вместо того, чтобы смеяться над поддразниванием брата или даже хмуриться над ним, Себастьян смотрел в свой кофе, когда внутри него росло новое чувство вины. То, что случилось прошлой ночью с Мирандой, было особенным и удивительным, чудесным подарком, которого он не был уверен, что заслужил. Тем не менее, это не изменило того факта, что он пообещал своему отцу найти подходящую герцогиню, которая будет представлять титул и наследие его семьи. Или что Миранда с ее пиратскими играми и неистовым смехом не была той женщиной.

Но события прошлой ночи доказали ему один очень важный момент с полной уверенностью — леди Джейн Шеридан никогда не станет его женой.

— Нет, — мрачно сказал он, запустив пальцы в взъерошенные волосы.

— Я не женюсь на Джейн.

Куинн перестал жевать, его глаза метнулись к брату.

— Ты уверен? Она кажется идеальной.

— Так и есть.

Джейн была идеальна во всех отношениях — идеальна для какого-то другого мужчины.

Он озадаченно нахмурился.

— Я думал, что она лидирует в твоем списке.

— Так и было. Но уже нет.

Он проглотил полчашки кофе, желая, чтобы Куинтон говорил о чем-то другом, кроме его охоты за женой. Сегодня утром он даже не мог думать о том, чтобы за кем-то ухаживать, когда его кожа все еще пахла Мирандой. Не тогда, когда его грудь продолжала болеть от разочарования из-за того, что ее нет с ним.

— Но ты все еще собираешься найти жену в этом сезоне? — настаивал Куинн.

— Да, — проворчал он в свою чашку с кофе. Хотя он понятия не имел, как ему это удастся, когда единственной женщиной, занимавшей его разум, была Миранда.

— А эта женщина с прошлой ночи…

— Это не та женщина, которую отец видел бы в роли герцогини Трент, — твердо прервал он, чтобы положить конец разговору, прежде чем Куинтон смог задать ему еще один вопрос. Самым последним человеком, о котором он хотел говорить со своим братом, была Миранда Ходжкинс, особенно когда он понятия не имел, что он к ней испытывает. За исключением того, что она до чертиков запутала его. Гром, раскатывающийся над головой, и дождь, бьющийся в окна, только еще больше ухудшили его настроение, теперь когда он понял, насколько она ему подходила, когда они были одни, и насколько не подходила во всех остальных отношениях.

И если при воспоминании о прошлой ночи он испытывал буйство эмоций, то одному Богу известно, какое замешательство испытывала Миранда. Потому что, хотя он никогда раньше не встречал такую женщину, как она, она никогда не знала другого мужчины.

Куинн снова обратил внимание на газету и, как и каждое утро, просмотрел списки земель в поисках возможной собственности, которую он мог бы приобрести и превратить в собственное поместье. Себастьян знал, что его брата раздражали ограничения работы, которую он выполнял для герцогства в течение последних двух лет, несмотря на блестящий успех в управлении операциями поместья, и что он хотел прокладывать свой собственный путь вдали от влияния семья Карлайл. Себастьян определенно это понимал. Он подозревал, что к концу сезона Куинн определится, куда приведет его этот путь, и эта возможность не только радовала Себастьяна, но и вызывала в нем горячую ревность.

— Просто имей в виду, что у тебя может быть любовница, когда ты женишься, — услужливо выпалил Куинн, одновременно сунув клубнику в рот и проводя указательным пальцем по спискам, пока читал их.

— Практически у всех пэров она есть. Этого почти ожидают от герцога.

Любовница… Он смотрел на свой кофе, когда его охватила мрачная отчаянная мысль о единственном способе, которым он может иметь и свою респектабельную герцогиню, и свою страстную любовницу. Леди, в которой он нуждался как герцог, и женщина, которую он хотел как мужчина. Возможно, на этот раз Куинн был прав. Возможно, он сможет сделать Миранду своей любовницей и…

Нет.

Волна ненависти к себе захлестнула его. Она заслуживала большего, чем быть его любовницей, и он никогда бы не стал ее так использовать. Так же, как он знал, что, женившись, он никогда не предаст свой брак ни для удовольствия, ни для дружеского общения. Он хотел такого же брака, как и его родители, — брака дружбы, поддержки и любви. Любовница? Господи, о чем он думал?

Он и не думал, в этом и была проблема. Когда дело доходило до Миранды, все рациональные мысли прекращались. Даже сейчас она беспокоила его до безумия, создавая больше вопросов, чем ответов. Она приехала в Лондон ради Роберта, но вчера вечером пришла к нему. Она знала, что он не может предложить ей будущего, но все равно отказалась от своей невинности, ничего не прося взамен. Она призналась, что испытывает к нему привязанность, но исчезла в ночи, не сказав ни слова.

Его мужская гордость требовала объяснений.

Но его сердце просто хотело увидеть ее снова.

Он поставил чашку с кофе и спросил как можно небрежнее, когда в его голове начал формироваться план.

— Что дамы запланировали на этот вечер, ты не в курсе?

— Они идут на лекцию в музее с Эмили Грей.

Куинн перевернул страницу.

— А мы с Робертом собираемся отправиться на улицу Сент-Джеймс.

Себастьян подавил желание спросить, разумно ли это, учитывая, сколько ночей его братья провели в клубах в последнее время. Но у него не было времени беспокоиться о них. Не тогда, когда ему приходилось иметь дело с надвигающимся штормом, которым была Миранда.

— Скорее всего, мы с Робертом проведем всю ночь в клубе, — многозначительно сказал Куинн, затем оторвался от газеты и послал Себастьяну кривую ухмылку. Не очень тонкий сигнал, что дом будет пуст, если он захочет снова пригласить женщину с прошлой ночи.

— Всю ночь.

Он скривил лицо. Он должен был бы радоваться тому, что его братья готовы помочь замести его следы, как они делали друг для друга всю свою жизнь, независимо от того, в какие проблемы они попадали. Но на этот раз его это раздражало, напомнив ему о самом последнем разе, когда он спрятал женщину, чтобы быть с ней. Он поклялся себе, что больше никогда этого не сделает, что он никогда не омрачит память об отце, поставив женщину выше своей семьи. Но именно это он и сделал прошлой ночью с Мирандой; он не смог отказать себе в счастливой ночи с ней, и сегодня утром он презирал себя за это.

Она заслуживала от него лучшего. Ради всего святого, он заслужил лучшего от себя.

И все же это не мешало ему снова хотеть быть с ней.

— Нас, наверное, не будет дома до рассвета, — добавил Куинн, притворившись, что его все еще интересуют объявления в газете.

— Тогда я, скорее всего, присоединюсь к вам, — сухо ответил Себастьян, желая положить конец любым подозрениям своего брата.

— Конечно, не присоединишься, — ответил Куинн, понимающе подмигнув, и поднял газету между ними.

Миранда глубоко вздохнула и попыталась сосредоточиться на вечернем ораторе в музее. Всю неделю она с нетерпением ждала услышать, как Джорджиана Брэдфорд расскажет о своих последних африканских приключениях, и лично встретиться со знаменитой авантюристкой, но теперь она не могла вспомнить ни слова из того, о чем говорилось. Что-то о крокодилах и речных порогах, пирамидах и… Ой, невозможно было сконцентрироваться!