В вопросе прозвучало открытое недоверие. И еще опасение.

Она посмотрела на него с жалостью.

— Ты понятия не имеешь о том, какие игры за власть происходят в женских комнатах для отдыха, не так ли?

Себастьян просто смотрел на нее, его губы слегка приоткрылись, а его сапфировые глаза расширились, очевидно, не зная, как ответить.

— Холостяк, — упрекнула она, качая головой, мягко цокая языком в ответ на его наивность.

— И мужчины еще думают, что управляют страной.

— Мы и управляем, — ответил он, скрестив руки на груди.

— Кто-то больше, а кто-то меньше.

Она отмахнулась от этого взмахом руки.

— Я буду вести себя прилично, — хотя она знала, что это было ненужным обещанием, потому что, ради всего святого, она определенно была способна избегать неприятностей в течение шести месяцев, — и я помогу тебе, чем смогу, в твоих поисках жены.

Улыбка облегчения тронула его губы.

— Спасибо за-

— Если ты согласишься помочь мне с Робертом.

Он замер, ошеломленный этим. Затем послал ей недоверчивый взгляд, словно она была сумасшедшей. Или по глупости влюблена в мужчину, который еще не заметил в ней женщину.

— Как помочь? — спросил он.

— Просто он должен увидеть меня в другом свете… Ну, чтобы начать воспринимать меня по-другому.

Она подумала о том, что, возможно, ставила перед собой невыполнимую задачу. Но ей нужно было попытаться. Она никогда не сможет простить себя, если в последний раз не попытается заставить Роберта полюбить ее.

— Дать мне шанс противостоять Диане Морган, вот и все.

Он устало вздохнул, его сомнения касательно ее безумной затеи чувствовались в каждом сантиметре его тела.

— Миранда…

— Тебе не придется много делать, — заверила она его, пытаясь убедить его согласиться и увидеть то, что она не сумасшедшая. Или, по крайней мере, не совсем сумасшедшая.

— Время, которое я буду проводить с ним, в любом случае будет ограничено.

Тем более, что она будет жить с Жози и ее семьей.

— Просто помоги, чтобы он меня заметил, вот и все.

Он наклонился к ней и понизил голос.

— Но я видел, как ты пыталась привлечь внимание Роберта.

— Это была ошибка, — прошептала она.

— Тогда ты согласна, что поступила неправильно, проникнув в…

— О нет, — поправила она, моргая. Он неправильно ее понял.

— Я имела в виду, что доверять лакею было ошибкой. В следующий раз я спрошу дворецкого.

Он посмотрел на нее, его глаза сузились, и она подозревала, что он хотел задушить ее прямо здесь, в саду за домом.

— Это безумие.

Ужасная мысль посетила ее.

— Потому что ты считаешь, что я недостаточно хороша для твоего брата, — обвинила она, пытаясь сдержать слезы.

— Ты не одобряешь меня.

— Это совсем не так.

Его взгляд сочувственно смягчился.

— Ты всем нам нравишься, ты же знаешь. Включая Роберта. Мы желаем тебе только самого лучшего.

Он сделал паузу.

— Я хочу для тебя самого лучшего.

Что-то в его словах заставило ее сердце сжаться.

— И это лучшее не Роберт?

— Я люблю своего брата и доверил бы ему свою жизнь. Он замечательный человек, которому повезло бы с тобой.

Он выгнул бровь.

— Я просто не уверен, что он для тебя лучший мужчина.

— Но он лучший.

Она произнесла эти слова со всей уверенностью, которую смогла в себе найти, но все же они прозвучали не очень убедительно.

— Ты знаком с Дианой Морган и ты знаешь меня. Как ты думаешь, кто из нас больше подходит твоему брату?

Он долго смотрел на нее, обдумывая это. Потом покачал головой.

— Тебе нужно делать именно так, как я скажу. Ты готова на это?

В ней расцвела надежда.

— Так ты мне поможешь?

— Я не допущу, чтобы какой-либо скандал навредил репутации семьи, — предупредил он, — или помешал мне найти подходящую жену.

Его голубые глаза смотрели на нее, не оставляя места для недопонимания по этому поводу.

— Даже если это будет стоить тебе Роберта.

— Я бы никогда намеренно не навредила твоей семье, — сказала она ему, и ее голос был настолько искренним, что сомнение в его глазах исчезло.

— Я люблю твою семью так же сильно, как свою собственную, и я бы никогда не причинила им боль. Особенно своими действиями.

Он глубоко вздохнул.

— Хорошо, — согласился он, уступая ее уговорам.

— Я помогу тебе с Робертом, если ты будешь вести себя прилично.

Боже, неужели они снова к этому вернулись? Она ткнула пальцем ему в грудь.

— Если ты будешь вести себя прилично…

Но внезапное резкое сужение его глаз прервало ее на полуслове, и она медленно отдернула руку. Были времена, когда она знала, что не стоит давить на Себастьяна, и это был один из таких случаев. Тем более, что он только что согласился ей помочь.

— Я серьезно, Миранда. Я помогу тебе с Робертом, только если ты не создашь никаких проблем.

Он многозначительно добавил:

— Например не станешь пробираться в спальню джентльмена в маскарадном костюме.

Ах, снова это.

— Это не было скандальным.

Она отмахнулась. Конечно же, он знал, что скандалы случаются только тогда, когда люди узнают, что произошло. В конце концов, никто так и не узнал, что она случайно затопила мясную лавку, когда ей было тринадцать, и она не собиралась ему об этом рассказывать.

— Я позаботился о том, чтобы никто не узнал. Это было просто-

— Чертовски неожиданно, — признался он, недоуменно нахмурившись, — из всех женщин найти в своей постели тебя.

Он опустил взгляд на нее и пробормотал:

— В этом платье.

Везде, где его голубые глаза задерживались, ее будто опаляло жаром, точно так же, как прошлой ночью, когда он смотрел на ее обнаженную грудь в свете костра. Неужели он думал об этом, вспоминал… Да не может быть. Только не Себастьян. Он определенно не стал бы с ней флиртовать. Вчера вечером он совершенно ясно дал понять это. Когда он думал, что она леди Роза, он не мог оторвать от нее рук. Но когда он узнал, что его соблазнительной Розой была Миранна Ходжкинс, он поспешил сбежать от нее как можно дальше.

Мужчины. Сможет ли она когда-нибудь их понять?

— Если бы я знала, что это твоя комната, я бы никогда не зашла в нее.

Она раздраженно фыркнула.

— В конце концов, ты был не тем братом, которого я искала.

Его лицо потемнело. Вместо того, чтобы почувствовать облегчение, он казался еще более раздраженным.

Что только еще больше разозлило ее.

— Мы с тобой совершенно не подошли бы друг другу, Себастьян.

Она скрестила руки на груди. Рукоятка деревянного меча заманчиво маячила перед глазами. — По крайней мере, Роберт умеет веселиться.

Его глаза вспыхнули, и в их глубине пылал сильный жар.

— Ты ошибаешься.

Он сделал один шаг к ней, внезапно напомнив ей хищную пантеру с прошлой ночи. Он сократил расстояние между ними, наклонил голову и затем прошептал ей в ухо.

— Я очень даже умею веселиться.

Его хриплый голос проникал в нее, как теплый летний дождь, а его горячее дыхание щекотало ее ухо.

— Еще несколько минут в маске прошлой ночью, и ты бы узнала насколько.

Она вздрогнула, неожиданное покалывание вспыхнуло внизу ее живота. У нее перехватило дыхание, и на мгновение она не могла двигаться. Не хотела двигаться. Ей нужен был еще один из его низких, хриплых шепотов, еще один поток жидкого тепла через ее тело. Он явно сказал это в качестве предупреждения, но ее глупое тело услышало в его словах обещание. От Себастьяна, из всех мужчин.

Господи, она сошла с ума!

Ее туфелька все еще была у него в руке. Она попыталась схватить ее, не желая ни о чем, кроме как бежать без оглядки, но он резко дернул ее выше, когда кончики ее пальцев дотянулись до нее.

Потеряв равновесие, она упала на него. Ее тело лишь ненадолго прижалось к его груди, но этого хватило, чтобы почувствовать твердые мышцы его груди и бедер по сравнению с ее мягкостью. Достаточно долго, чтобы его свободная рука поднялась, чтобы поймать ее за талию и прижать к себе. Достаточно долго, чтобы она могла вспомнить тепло его ласкающих рук на ее бедрах и груди, восхитительное тепло его рта на ее теле…