Как зачем? Они же Темные Эльфы. А мы, теперь, их часть. Разве это не прекрасно? Разве, после всего пережитого ужаса, не стоило это того?

Ты… Предательница! – выпалил Хендрик, не отрывая глаз от Элизы. – Ты предала Императора, Империум! Да как ты вообще…

Тсс. Тише, любимый, – сказала Элиза, испепелив "Два Клинка" взглядом. – Не кипятись. Твоё, такое бренное, тело, скоро обретёт новый смысл.

Что ты такое несёшь? Совсем обезумела? – выплюнул Молот.

Нет. Обрела. – после этих слов, "комиссар", чуть слышно, но, опять, заставив содрогнуться, уже отвыкших от тишины и спокойствия, бойцов, хихикнула, обнажив, сокрытые во рту, клыки, выступившие из-под, внезапно, распухшей и почерневшей, губы, которые, до этого, казались бойцам милыми. – Мы станем чем-то большим. Мы станем теми, кто будет вершить суд.

Заткнись! – сказал "Ворчун".

Не затыкай меня, милый. Они оставили ловушку, как ты и говорил, но не для врага. Для своих.

Что? – ошарашенно, спросил Рой, не отрывая, взгляда, от "Элизы"

Ловушка, тут не просто так. – прохрипел Аркус, теряя сознание от боли в висках. – Они специально оставили нас. Оставили тех, кто слаб, что бы усилить тех, кто готов.

Да! – молвила "комиссар" Элиза. – Они оставили нам шанс очиститься от скверны.

Какой ещё скверны, тварь? – простонал "Жила".

Это, ты, не понял? Скверны Империума! Мы станем сильнее, быстрее, выносливее, мы обретём новый облик, после того, как дадим Империи искупить свою главную ошибку – дать усомниться в вере, хотя бы одному, гвардейцу на своём веку!

Да как ты смеешь! – из последних сил, выкрикнул Каспер.

Смею. Потому что, в отличие от вас, я знаю, что говорю, и верю в то, во что говорю!

Лжёшь! Эльфы лгут, они не могут обещать, они не могут желать, думать. Ты – такая же ловушка, как и этот "Аванпост-17"!

Глупый, глупый, Молот, – сказала девушка. – Если бы мы хотели вас убить, то не оставили бы вас в живых, – издевательски простонала "комиссар". – Но, видимо, пришло время действовать. Малыш!

Да, любимая! – гаркнул, в ту же секунду, "Малыш", обнажив, уже свои клыки, от чего его рот стал, и без того пугающим, но, теперь ещё, огромным, будто он состоял не из челюстей, а из одних только зубов.

Элиза, медленно, будто наслаждаясь моментом, подошла к, с трудом поднявшемуся на ноги, "Молоту", и нежно провела рукой по его лицу, поцеловала его в, когда-то вызывавшие зависть у сослуживцев, а ныне безвольно, по-старчески свисающие, усы. Тот, от неожиданности, даже не сопротивлялся. В эту же секунду, девушка, резко, вонзила свои, окровавленные, пальцы прямо в глазницы Каспера, издав победоносный, полный безумия и первобытной, доисторической, нечеловеческой жестокости, клич. "Молот", вскрикнул от боли, повалился на пол и начал, в конвульсиях, что есть силы, избивать руками, ногами, головой по, и так, уже изрядно, загаженному полу. Бойцы, с ужасом смотревшие на, неведомую до этого, жестокость, опешили. Никто, не в силах совладать с ужасом и отвращением, не мог пошевелиться. Аркус, воспользовавшись неразберихой и, чуть-чуть, отойдя от, испытанного только что, шока, из последних сил, прокричал.

Всем огонь! Огонь по ним! – достав из кобуры, чудом не разряженный, лазерный пистолет, сержант начал палить по всему, что, до этого, казалось ему союзниками. – Они заражены! Это не Эльфы! Это какая-то неведомая хрень, – опомнившись, Аркус понял, что не одни они, а, так же, капитан, весь экипаж "Неустрашимого" и вообще, все, кто хоть как-то был связан с Аванпостом-17, был обречён, если не понять, что тут, мать его, происходит, и как с этим бороться!

После бойни в центре управления, отряду, а точнее тому, что от него осталось, чудом удалось сбежать. Аркус, прекрасно понимавший, что, ни о какой, "зачистке", не могло идти и речи, если не выяснить, что за твари напали на них, с боем, прорывался к "Валькирии". "Молот", "Малыш" и "Жила", одержимые болью, злобой, гневом и неведомой силой, преследовали их по пятам, круша, ломая, взрывая и круша всё на своём пути. "Они и вправду, стали сильнее", – подумал Аркус, на бегу, отстреливаясь от, настигавших их, бывших, товарищей. "Коридоры, теперь уже точно, ничем не напоминали Аванпост-17, ", – прикинул сержант, – "Обычная мясорубка. Если эта тварь и вправду говорила о ловушке, то мы, уже в ней, и единственный наш шанс – выбраться, доложить, пока не поздно. Слишком поздно."

Отряду ничего не оставалось, кроме как отступать к шаттлу, неся потери. Хендрика и Олсена больше не было в живых, они пали от рук "Малыша", который, до этого, казался самым слабым и беззащитным из них. "Пролом", во время побега, пожертвовал собой, подорвав, из последних сил, последние остатки, без того слабого, но, хоть как-то освещавшего коридоры, генератора. В живых, остались, только, Рой и сам Аркус. "Вот тебе и "Аванпост-17". Вот тебе и "всё чисто"".

Куда мы бежим?! – неожиданно для всех, заорал Рой. – Тут же везде тупик! Это же шахты! Мы тут заблудились, что ты творишь, ирод!

Аркус, даже не обернулся, продолжая уводить, что осталось от отряда, подальше от бойни и центра управления, по техническим туннелям, где, как ему казалось, у них было, хоть какое-то, преимущество. Сержант знал, что, от части, "Ворчун", прав, что бежать, особо и некуда. Но, что ещё, ему оставалось? "Главное", – подумал он, – "Добраться до "Валькирии"". Но как это сделать, если на хвосте висят, одержимые силой тварей из бездны, "Молот" и "Малыш"? Аркус судорожно пытался вспомнить план "Аванпоста-17". "Туннели", – пронеслось у него в голове, – "Там же были туннели. Запасные ходы!". В отчаянии, он начал осматривать стены, пол, потолок, всё, куда только доставал его, полный надежды, взгляд, в поисках, какой-нибудь, зацепки.

И она нашлась. За одной из, покрытых копотью и гарью, колонн, обнаружился неприметный люк, наглухо заваренный и, от того, практически не видимый, без должного внимания.

"Точно!", – подумал Аркус. "Это шахты связи, до них можно было добраться только из центра управления. Он как раз ведёт на технический ярус к посадочной площадке."

Но люк, намертво, заклинило, а, терять, драгоценное, время на вскрытие – было, смерти, подобно, как, собственно, и оставаться на одном месте, когда тебя, преследует, враг, способный, играючи, убить тебя голыми руками, не прилагая особых усилий.

"Ну же!", – торопил сам себя сержант, пытаясь, подручными, средствами, отодрать, наглухо запечатанную, дверь. Внезапно, сзади, послышался звук, полный ярости и безумия, топот ног, скрежет металла по металлу и крики, искажённые помехами и расстоянием, голоса "Молота", "Малыша", и "Жилы", которые, не щадя себя и остатков Аванпоста, неслись, прямо, на, и так, немногочисленных, выживших бойцов отряда.

"Не успеем", – обречённо пронеслось в голове у Аркуса. Позади раздался взрыв. А следом ещё и ещё. Это "Молот" палил из, отобранного у Олсена, гранатомёта, круша и круша, без того, разрушенную шахту, не оставляя шанса, на, и так, не особо нужное в сложившейся ситуации, спасение. "Всё кончено" – пронеслось у Аркуса в голове, но, в этот же миг, прямо под его ногами, люк, с противным скрежетом, начал, очень медленно, отворяться. Видимо, после взрыва, что-то, всё-таки, отошло и дало, хоть какой-то, шанс на спасение. Аркус обернулся, оттолкнув Роя в спасительный проход, под, так некстати, взорвавшуюся ещё раз гранату "Молота". "Жила" погиб, преградив собой, путь обезумевшим от жажды крови, гвардейцам, дав, тем самым, Аркусу и "Ворчуну", фору. Ошмётки от, ещё недавно, опытного и отважного, "Жилы", разлетелись по всей шахте, вызвав у сержанта приступ тошноты, а у Роя, давно утратившего, какой-либо, стыд, очередной позыв к рвоте.