Есть, сэр. Выполняем.

С тяжелым сердцем, Аркус отключил связь и жестом приказал "Ворчуну" увести отряд на корабль. По пути к шаттлу, бойцы не проронили ни слова, а вокруг, уже привычно, завывал ветер.

Тем временем, в, отвоеванном у пустоты и призраков, закутке, где всё ещё стоял печатный механизм, Элиза, не обратившая внимание на произошедшее, лёжа на полу, медленно приходила в себя, протирая слезящиеся глаза.

Что… Что произошло? – прошептала она, пытаясь сесть. Голова раскалывалась на части, а перед глазами все плыло, но, на удивление, ран не было. – Где я?

Воспоминания обрывками возвращались к ней, кусками, будто кто-то, так же, как и тело гвардейца, на складе, изрезал, истыкал, изранил, её память. "Аванпост-17"… "Нападение"… "Темные Эльфы"…

Видео! – воскликнула Элиза, окончательно встав с, перепачканного в её собственной крови, пола и ощупывая, целое, тело, в поиске ран. – Надо… Надо проанализировать данные. Нужно понять, что им было нужно, – прошептала она, её голос крепчал, наливаясь с каждой секундой, но, хрупкое на вид, тело, нет-нет, да и покачивалось, и было не совсем ясно, была ли причиной слабости смерть, или же голод.

Она вновь, превозмогая нарастающую головную боль, подошла к, от части, знакомому механизму, откинула, чуть поодаль, крышку и, дрожащими руками, вставила, исписанный заметками, пергамент в небольшую прорезь сбоку.

Может хоть что-то, да завалялось, – пронеслось у Элизы в голове, которая начала водить нетвёрдой рукой по, не отвечающими за основную работу, но, всё-таки, целыми, рычагам.

Элиза попыталась активировать архивные записи с камер, но система, словно в насмешку над ней, выдавала ошибку за ошибкой. Она запустила экстренный протокол сканирования и очистки данных, на случай нападения, но, на удивление, система показала, что нарушений не обнаружено.

Странно… Очень странно… – пробормотала она, пытаясь вникнуть в смысл идущих, непонятных, цифр на, чуть поодаль от основного пульта, экране. – Как будто…

Вот ты где! – неожиданный окрик заставил её вздрогнуть. "Молот", Хендрик, "Пролом", Жила и Олсен, всё ещё прибывшие в небольшом, но шоке, опустив оружие, стояли на пороге, потеряв дар речи от вида ожившей, после пары выстрелов, женщины, и разглядывая "комиссара". – Какого… Как ты выжила то вообще? Кто ты такая?

Твою мать! Что за шутки? Опять? Это опять что-ли всё заново? Хватит уже, я устала. Дайте мне умереть спокойно, сколько можно уже это всё терпеть?! – Элиза забилась в истерике, скатившись, по, на удивление, целой и отполированной стене. – Сколько ещё раз это всё повторится?

Так, женщина, успокоились, – Олсен поднял автомат. – С нами пойдёте, живо! На выход! Или нам тебя тут ещё раз пристрелить?

Вдруг, уловив эхом знакомый звук шагов за спинами, вошедших внутрь бойцов, Элиза похолодела и, казалось бы, безжизненными глазами, заглянула, с выражением страха, ужаса и, почему-то, злобы, прямо за спины отряда, от чего те, на мгновение опешили и не смогли вымолвить ни слова. Не переводя дыхание и дрожа от страха, девушка прошептала:

"Б-баю, б-баюшки, б-баю…"

После этих слов, у, и так уже изрядно измученных, бойцов, подкосились ноги и отряд, как по команде, попадал на, перепачканный, засохшей кровью, пол, потеряв сознание и выронив из рук оружие, патроны и всё, что только недавно, казалось, было для них так необходимо. А девушка всё так же не умолкала, её голос становился всё громче и, хотя, от этого, он, не терял, присущей ему ранее, красоты и грациозности, то и дело, в голосе стали проявляться нотки безумия, злобы, безудержного веселья, как-будто неведомое существо, что когда-то нагоняло ужас на весь "Аванпост-17", завладело, беззащитным телом, Элизы.

"…Н-не х-ходи ты к р-ручейку…"

Из-за спины, окутанных, не спасшей их, бронёй, гвардейцев, послышался ещё чей-то голос, как-будто из-за стены, что вводило и так уже ничего не соображающих солдат, в ступор и наводило ещё больший ужас на, так не кстати, отключившийся разум.

"А то ут-топлю тебя в р-ручье…" – подпевал, появившийся из ниоткуда, ксенос.

Очнувшись, и, почувствовав острую боль в висках, бойцы разлепили глаза, осматривая, помутневшим взором, помещение и друг друга, в попытках найти источник звука.

А ну тихо! – рявкнул, возникший из ниоткуда Аркус. – Где "Малыш"? – спросил он.

Не знаем!

"Ворчун"? Ты как, живой? Почему связи не было? Докладывай быстро!

Рой, который так же, как и остальные, не мог понять что, чёрт возьми, происходит, молчал, не отрывая взгляд от, лежавшей без сознания, женщины, рядом с которой, стоял, с ухмылкой на лице, перепачканный кровью и с ног до головы, пропавший Патрик.

П-п-патрик? – еле выговорил Ли. – Что с тобой?

Не знаю никого Патрика, – разрезал, с новой силой, повисшую тишину, странный голос, исходивший от, не шевелившего губами, "Малыша". – Есть только… проводник!

Бойцы, не понимая что происходит, уставились на "Малыша", в надежде найти хоть какое-то объяснение этому дурдому. Патрик, всё так же ухмыляясь, достал из-за спины, окровавленный, трофейный, не похожий на оружие Империума, нож, после чего медленно, словно наслаждаясь моментом, начал, так же, как когда-то давно, наводило ужас на экипаж Аванпоста, выводить, уже на своём собственном теле, пугающие, до дрожи в коленках, ровные, раскалённые от жара, полосы, с характерным звуком, шипением и, не утихающей ни на секунду, вонью, которая начала вызывать, у оцепеневших бойцов, галлюцинации.

Стоять! – скомандовал Аркус. – Ты что делаешь, безумец? Кто ты такой? – он, стараясь говорить чётко, от чего начало звенеть в ушах, направил на Патрика оружие, но выстрелить так и не решился.

Кто я такой? – ГОЛОС ухмыльнулся. – А это, "комиссар", тебе сейчас и расскажет.

"К-комиссар"? – удивились, в один голос, солдаты, ещё раз, не отрывая взгляда, посмотрев на, не подававшую признаков жизни, женщину, от чего, по спине пробежали мурашки, а липкий, сводящий с ума, страх, окутал, как туман на Аванпосте, всё естество. – Она же умерла, что за бред?

Тем временем, "Элиза" открыла глаза, встала и, улыбаясь, по-доброму посмотрела на "Малыша". По её щеке покатилась слеза, но, на удивление солдат, слеза была не из простой жидкости, что течёт по телу любого живого, в том числе и гвардейца, существа, а, опять, словно кто-то решил поставить эксперимент над измождёнными бойцами и всем Аванпостом, состояла, переливающаяся, из неизвестного, опять таки, по составу, но, отдалённо напоминающего, кровь, гвардейцев субстанции, с, чуть мерцающим, свечением.

"Что за…" – пронеслось у Аркуса в голове, когда он понял, что за субстанция, но, от переизбытка чувств, так и не смог сформулировать догадку.

Всё просто, любимый. Мы едины. Они дали нам второй шанс, разве это не прекрасно?

"Любимый"? – опять, чуть ли не в один голос, еле выговорили бойцы.

Не обращая внимание, на, полный ужаса, гул солдат, девушка продолжила:

И этот второй шанс, не простая подачка судьбы. Они одарили нас, дав вкусить того, чего не дано простым смертным. Они – те, кто возвысил нас. Они – те, кто показал, что такое, настоящая, жизнь и смерть! Они – Тёмные Эльфы! – воодушевлённо, чеканя каждое слово, выпалила, "комиссар" Элиза.

"Они" – эхо разнеслось по коридору, многократно отразившись от, не вызывающих доверие, стен, эхом, и вызвав у бойцов ещё один приступ неконтролируемой паники и ужаса, а "комиссар", продолжала, как ни в чём не бывало.

Да. Они пришли не просто так, забрав души, тела, не оставив ни единого шанса тем, кто смел противиться их воле.

Но… – перебил её Аркус. – Зачем?

Девушка, посмотрев на, не перестающего улыбаться "Малыша", который закончил, уже на своём, теле, ритуал, провела, по его, перепачканной, но всё так же красивой, скуле, и продолжила.