То есть, какой-то ряженый мужик её пленил, обозвал своим трофеем и сказал сидеть тихо, не отсвечивать, пока он не укокошит её отца? Нет, меня, понятно, особо его слова не задели, потому что мне до отца Сэймы, конечно же, не было никакого дела, но скажи кто-нибудь такое мне о моём отце… Да я бы эту крепость по кирпичику разобрала!

– Подождать, пока ты не убьёшь моего отца? Просто подождать, да? – я попробовала представить себя на месте дарийки вот прямо полностью. Ехидство из меня так и полилось. – Будь ты на моём месте, ты бы спокойно подождал? Ты такой, да? Такой у меня муж? И отца, и мать предашь в угоду своей жизни? Вот это мне свезло так свезло! Да сколько раз тебе ещё сказать, что не травилась я?! Кто-то из твоих слуг меня отравил, а ты мне здесь… Как с таким, как ты, можно жить спокойно?!

Дракон угрожающе прищурился, перевёл взгляд на кувшин, будто почувствовал, что я пущу его в ход, если он только дёрнется, и неожиданно хмыкнул:

– Тогда, моя любезная супруга, вот и поживи без меня. Дарую тебе покой и продых от себя. Покидаю загаженное графство на трое суток. Отдыхай.

Встав с моей кровати, дракон направился к дверям, а я, не ожидая от него такой критики в адрес своих владений, даже рот от удивления приоткрыла.

– И да, постарайся дожить до моего возвращения. – зачем-то добавил, уже стоя в распахнутых дверях.

– Будто тебя это волнует. – тут же отозвалась я, состроив язвительную рожицу.

– Ты права. Не волнует. – кивнув, граф вышел из моей комнаты.

Я была так сильно зла на графа, на его несправедливость, обвинения и равнодушие, что выбралась из постели сразу же, как за ним закрылись двери. Голова кружилась, ручки и ножки тряслись, но, в целом, состояние было более чем терпимым.

Никогда я не встречала таких отвратительных особей мужского пола! Его жену… ЖЕНУ! Жену чуть не отравили, убили почти, на её жизнь покушался кто-то из приближённых к графу, а этому болвану было абсолютно всё равно. Бог с ними, с чувствами и отношениями, вроде бы уже понятно, что у нас брак ненастоящий и дракон меня своей женой не особо-то и считает, но ведь гордость какая-то должна быть?! За его спиной, его жену, кто-то из тех, кому он доверяет, чуть не угробил… Да что за граф оставит подобное безнаказанным? А если в следующий раз этот кто-то точно так же отравит его? Никакой дальновидности, никакой гордости, никакой чести!

Сухарь! Глыба! Тупой кумушек!

– Вы зачем встали? – не успев заглянуть в приоткрывшиеся двери, светловолосый юноша бросился ко мне со всех ног. – Вам отдыхать надобно.

Ощутив, как прохладные руки перехватили моё упакованное в уродское платье туловище, я взбрыкнула:

– На том свете отдохну. Отпусти меня!

Барнс, – кажется, именно так обращался мой "ненаглядный" к мальчишке, – тут же отступил. Послушался, что стало для меня полнейшей неожиданностью. После всего, что я здесь увидела и услышала, мне с трудом верилось, чтоб где-то поблизости мог существовать кто-то, кто слушался бы моих приказов.

– Как прикажете. – отозвался он, опустив свои невероятно голубые и такие грустные глаза в пол.

Ну вот, я уже детей обижала, срывалась на подростках, хотя во всём был виноват только один человек – граф!

– Извини. – скупо выразив свои извинения, я присела на кровать и вытянула перед собой свои босые ноги.

Память подводила. Я абсолютно точно помнила, что ложилась в кровать обутой. Да-да, в сапожках! Но, хоть что со мной делайте, не помнила, как их снимала.

– Не знаешь, где моя обувь? – обернувшись к юноше, осторожно поинтересовалась я. – Холодно… жуть просто.

Словно только этого и ждал, Барнс упал на пол, пополз под кровать и выполз оттуда минутой спустя, держа в руке мою пару сапог:

– Мы вас когда растирали, сняли. Должно быть, кто-то ногой пнул, вот они под кроватью и прятались. Я надену…

Вспыхнув в то же мгновение, я поджала пальцы на ногах, сами ноги к себе подтянула и протестующе замотала головой.

– Не надо. Я сама.

– Не доверяете? Ну-у, оно и понятно. – тихонько протянул он. – Я бы тоже после такого никому не верил. Но вы не переживайте, сьер обязательно во всём разберётся.

– Сьер? – потянувшись к своим сапогам, я беспрепятственно их забрала и поспешно натянула на ноги.

– Граф Тэовар. Он же дракон. По-нашему «господин», а у них «сьер».

Тьфу ты, мальчишка мне про муженька толковал, а я уже губу выпятила, раскатать приготовилась.

– А этот сьер… – недовольно прошипела я, – Что, не отчалил?

– Куда отчалил? – в голубых глазах горело искреннее удивление.

Ну что было ещё ждать от моего супруга? Конечно же, он мне соврал.

– Он передо мной не отчитывается. Куда, не сказал. Пообещал, что я его физиономию лицезреть три дня не буду. Лжец твой граф.

– А ничего и не лжец. – затараторил Барнс, приложив руку к груди. – Вы, видимо, чего-то не расслышали или не так поняли. Сьер действительно вот уже который раз пытается отбыть из графства. В столицу. За магами. Ну и с императорской семьёй повидаться. Только от нас быстрее верхом до портала добраться, чем кораблём к Валерви. У моего господина очень много дел и обязанностей. Ему не до странствований сейчас. Каждые сутки на счету. Да каждый час! Вот, как он сильно занят.

Я увидела, как напряглась грудь под рукой мальчишки, как она горделиво выпятилась вперёд, и решила язык-то свой за зубами придержать. Мне было на руку, что паренёк был болтливым, но его явная преданность и любовь к графу, в моём случае, являлись страшным недостатком. Я была уверена, что всё его красноречие исчезнет, если я хоть малюсенькую часть выскажу из всего того, что думаю о своём муженьке.

…но ведь апеллировать сухими фактами мне никто не мог запретить и ничто не могло помешать.

– И как же твой граф со всем разберётся, если его три дня не будет в… – я запнулась, вспоминая, что слышала об этом месте. Почему-то на ум пришло только последнее сказанное драконом. Его я и вывалила на Барнса. – Как твой граф разберётся с покушением на мою жизнь, отыщет виновных, если его не будет в этом загаженном графстве целых три дня? Да меня укокошат за это время. Это же очевидно.

– Я так рад, что вы беспокоитесь о графстве. – просиял безумный мальчишка. – Но не стоит. Вашего беспокойства это не стоит. Замок уже отмывают, крепость, стены, улицы… Птиц сжигают за крепостной стеной. Вас даже смрад не побеспокоит. Ну а помёт… Знаете, я слышал, что для земледелия это очень даже хорошо. Сьер вернётся и непременно покарает всех виновных, а пока я вас охранять буду. Мне свою лежанку, где лучше постелить? – улыбнувшись, мальчишка принялся осматривать пол, заглядывая во всевозможные углы.

– Какой помёт? Какие птицы? Какая лежанка? – от обилия непонятной для меня информации у меня даже кровь в ушах зашумела.

Барнс вздрогнул, повернулся, воззрился на меня своими небесно-голубыми глазами, что становились всё больше и больше с каждой секундой, и шумно выдохнул:

– Точно. Вы же не знаете. На графа напали, когда он спешил к вам, справиться о вашем здоровье. Ворон. Король воронов, мы полагаем. Сьер Тэовар его, конечно же, одолел, победил в честном бою, но вот не признал в птице короля. А может, и сжалился? Граф у нас, знаете, какой добрый? За его большим сердцем демоны охотятся. Может, и пожалел. А тот… как призови своих слуг! Ох и воронья налетело, сьера! – всплеснув руками, мальчишка приложил ладони к раскрасневшимся щекам и, выпучив глаза, поведал: – Неба за ними не видать было. Замок качался от взмахов из крыльев, а их карканье поглощало разум, открывало дорогу демонам в наши мысли! Ну, ничего. Моего графа так просто не одолеть. Отбился. Отбил графство. Одержал победу в очередном бою. Подумаешь, графство загадили… – забывшись, Барнс горделиво фыркнул и весело хохотнул: – Это надо было видеть, у меня… Ой. Простите…

А мальчишка-то начинал, мне нравиться всё больше и больше!

Лежанкой оказалась странная конструкция из двух квадратных досок, к которым были приколочены подходящие по размеру то ли спинки от кресла, то ли куски матраса. Я с недоверием смотрела, как Барнс расстилал у дверей это чудо чудное, и где-то внутри меня подвывала совесть.