Магия, драконы, дары, вороны, лекари… Призраки?

Какое-то время меня одолевали сомнения, а потом я решилась проверить коридор. Хоть одним глазком посмотреть, что же там, за пределами этих комнат.

Добравшись к дверям, я тихонечко их отворила и осторожно выглянула из-за них.

Справа была небольшая стена, в которой чернела дверь. Не нужно быть великим архитектором и даже строителем, чтобы смекнуть, что это та самая дверь, ведущая в мою так называемую ванную комнату. Чуть дальше неё, сбоку, окно, света из которого хватало на небольшой пятачок на полу. И… тупик.

Длинный и широкий коридор тянулся слева. Совсем с другой стороны. Меня заперли в угловой комнате, подальше от всех. Там, вдалеке и лестница виднелась, и света было в несколько раз больше, из-за десятка факелов, развешанных на тяжёлых цепях, что висели на стенах, и двери какие-то имелись, и ковры…

Я бы, может, прошмыгнула в ту часть коридора, что казалась обжитой, но взгляд упал вниз, а там – пир горой! Точнее, большой поднос, заставленный тарелками с едой, фруктами и кувшином.

Чувство голода пересилило. Любопытство капитулировало, и я, повздыхав, потихоньку перенесла всё содержимое подноса к себе в комнату, заставив едой одну из тумбочек. Отчего-то силёнок мне не хватило утащить поднос, как было, целиком, со всем его содержимым. Мало того что было физически тяжело его поднять, так ещё и кувшин с кривым дном, гад такой, качался немного, угрожая опрокинуться и залить как минимум хлебную лепёшку и что-то мясное, что не было накрыто крышкой.

Справившись, я закрыла за собой двери и села есть.

Уже в процессе поглощения довольно вкусной пищи, я поняла, как же сильно я была голодна. Просто до безумия! Несколько кусков мяса, что я откусила и прожевала, показались мне пресными, безвкусными, именно из-за чувства голода. Зажевав это дело кусочком тёплой лепёшки, вкуса которой я тоже почти не почувствовала, я прямо из кувшина хлебнула водички и сделала небольшой перерыв.

Некстати вспомнилось, как ко мне эта еда попала и что говорил граф о слугах. Признаться, я себе совсем по-другому представляла жизнь графини. Бойкотировали ли меня слухи или боялись, я не знала, зато прекрасно понимала, что меня как минимум избегали. А потом мелькнула другая мысль… Если меня боятся, то, скорее всего, от меня захотят избавиться. Прирежут ночью или… отравят еду. Последняя мысль заставила меня жалобно заскулить. Есть ли более лучший, не вызывающий подозрений, способ убийства, чем отравить того, кто уже сам пытался отравиться?

Настроение снова рухнуло вниз. Я сникла, немножко отщипнула от хлебной лепёшки и прислушалась к себе. Разум говорил, не ешь, а довольное урчание живота, который уже предвкушал продолжение банкета, мурчал о противоположном. Сразу как-то и вкус местного хлеба стал ощущаться и мясо показалось невероятно вкусным, тающим во рту, хотя я его грызла, как какую-то подошву, ей-богу. В общем, умяла я всё, что мне принесли, и была этому несказанно рада.

Помирать, так сытой, с улыбкой на лице, а не вот это всё.

…ох, знала бы я, как же пожалею об этом ужине, не улыбалась бы так и живот не набивала!

Наевшись и напившись, я сыто улыбнулась, потянулась и резко вздрогнула, услышав стук в… окно.

Резко обернувшись, я прищурилась, отыскав взглядом пернатого наглеца, и с толикой облегчения выдохнула:

– Опять ты… Пш-шёл отсюда.

У ворона явно были совсем другие планы, ну или он меня просто не слышал или не понимал. Неправильный почтовый голубь как дал своим клювищем молотить по окну, что у меня сердце ушло в пятки.

– Ты что?! Ты что творишь, гадёныш?! – не помня себя от страха, я бросила к окну. К тому самому, за которым долбился дятлом о стекло Рарх. О то самое стекло, что встретилось со ставнями и пошло безобразной паутиной трещин, чудом уцелев и не разбившись. – Ты меня хочешь без окна оставить? Прекрати! Живо прекрати!

На панике я не придумала ничего лучше, чем впустить пернатого шантажиста. Впустить и позвать графа! Заработать себе лишних очков в копилку доверия мужа, сдав птицу со всеми её потрохами и секретами. И ничего такого! Я уже вроде бы решила, что буду в команде дракона, так что… Да что я вообще этого вредного ворона жалела? Граф бы и так этот долбёж по стеклу услышал и непременно бы пришёл! А не услышал бы, кто-нибудь другой услышал бы и доложил ему. Грохот стоял такой, будто в церковный колокол молотом долбили, честное слово.

– Шантажист, вредитель… – ворчала я, открывая окно и впуская птицу в комнату. Ворон влетел, упал на мою кровать и погрёб своими лапками к моей тумбочке. – Чёрт, да что же так холодно? – поёжившись, я поспешила закрыть окно и обхватить себя руками.

Возникло какое-то странное ощущение… Меня будто на смех пробрало. В голове какая-то лёгкость поселилась, словно хороший алкоголь там немного свои порядки навёл. Я хохотнула, почти хмельно и развязно, а потом как потемнело резко в глазах, как подкосились мои ноженьки…

Последним, что я успела заметить, был пернатый наглец, взлетевший к потолку и зловеще каркающий.

Тэовар до Рих

Какого вонючего демона, я женился на дарийской принцессе? Глупец. Зачем отвёл её в храм? Для чего ей была оказана такая честь? Мог бы просто сделать её своей. Просто так. В отместку её отцу. В отместку всему её народу! Жалким разбойникам и ворам, гордо именуемыми себя завоевателями. Крысам, что обложили острова и полуострова вокруг империи Валервиль. Падали, что жила за счёт набегов на приграничные поселения, а теперь уже графства. Скверне из бездны, что пережила падение империи пятилетней давности до восхождения на престол дракона – Кайфара до Сих. Жалким пиявкам, что присосались к чужой территории, провозгласили себя королями, правителями, предводителями, грабя и уничтожая наши дома, живя за счёт своих бесчеловечных набегов.

О, как же сильно я ненавидел этот народ. Как велико было моё отвращение к тем, кого и людьми тяжело назвать. Вместо того чтобы найти своё место в новой империи, под покровительством драконов, помочь восстановиться государству, хоть что-нибудь сделать во благо народа, пережившего столько горя, лишений и смертей близких, они… порождения демонов, жалкие и трусливые разбойники, отделились и решили жить за счёт грабежа и набегов… На кого?! На приграничные города и поселения? На людей, что здесь жили? На тех, кто не мог им дать отпор? Ради мешков с зерном и домашней утвари?

Дикари! Мерзость на теле вселенной! Да потопит бог морей их острова, раз уж мне не позволили их выжечь дотла!

– Лошадь готова, сьер.

Барнс, мой личный слуга и просто забавный малый, застал меня в моих покоях, готовым к выходу, пристёгивающим к поясу кинжал.

Я кивнул. Взглянул на юношу, чьи светлые волосы обрамлял ободок сплетённого из цветов венка, и наигранно недовольно протянул:

– Опять с детьми весь день возился?

Барнс пожал плечами и отвёл взгляд в сторону. Ему бы ещё песенку пропеть, одну из тех весёлых, что зачастую звучат на площадях из уст бродячих артистов.

– Я не сержусь. Но, ради богов, сними венок. И присмотри за дарийкой. Плохой из меня граф, видимо. Никто из слуг не хочет ей не то что прислуживать, а даже входить в её комнаты. Ужин вроде бы пообещали отнести, а остальное на тебе.

Юноша очень заметно напрягся.

– Что такое, Барнс? Ты тоже её боишься? – провокационно ухмыльнулся я. – Дарийка, вернувшаяся из мира мёртвых… – протянул зловещим голосом, изучая реакцию на свои слова.

Барнс расцвёл. Заулыбался. Его детское выражение лица сделалось очень хитрым.

– Нет, я не боюсь. Это её народ должен нас бояться. Мне её даже жалко. Но… я ведь мужчина. Где это видано, чтобы сьере прислуживали мужчины? У неё служанки должны быть. И не одна, заметьте.

– Распугала она своих служанок, Барнс. Одна надежда на тебя.

– Вы же всё равно отправляетесь в столицу. За магами. Вот из Валерви привезите ещё и служанок. – как само собой разумеющееся пропел паренёк. – Здесь места дальние. Народ здесь жутко суеверный и… впечатлительный. Боюсь, уже молва пошла. Не найдёте тут никого жене во сослужение.