- Был.
- Еще с полудня, - влез и Дидье с неожиданными признаниями.
Черт! Дуракам туда и дорога.
- В камеру!
- Инспектор! - взвыли оба.
- Нет, погодите, ребята... А выходил?
Джонс замигал глазами, словно думая, какой ответ для него будет лучше. Дидье осторожно спросил:
- К-кто?...
- Бретт! Александр который!
Кензи коснулась его плеча, а констебль кашлянул еще раз.
- Что еще? - раздраженно рявкнул инспектор.
- Тут... караульный доставил срочное послание из "Паризьен".
- Так о срочных посланиях и докладывать сразу надо! На то и срочные!
Пока Дьюхарст испепелял поникших арестованных взглядом и раздраженно разворачивал записку, Дороти дождалась решающего момента и с выражением прочитала роковые строки на весь кабинет:
- "На чердаке обнаружен труп девушки, конверт, ведро с пеплом и розовыми лепестками и послание от "розового убийцы". Ого! Еще труп?!
Инспектор так и подпрыгнул на месте. Впрочем, остальные свидетели происходящего тоже пришли в абсолютную растерянность.
А Жиль Дидье на пороге и вовсе едва не свалился в обморок. Хотел закрыть лицо руками, но те были связаны.
- Розовые лепестки и пепел?! Это что-то новое! И послание? От самого розового убийцы?! - продолжала изливать восторги Дора.
- А еще, - материализовался безжалостный Дятел со своего диванчика, - у Александра Бретта в саду цветут белые розы. Я как раз оттуда, и дома его нет. Дора, а ты успокойся - нехорошо так радоваться. Человек умер, - и он потрепал надувшую губки девочку по плечу.
Кензи Мун отпустила репортеру благодарный взгляд.
- Значит, Бретт... И не только с желтыми розами, но и белыми?.. А пепел, вероятно - это рукопись... Боже, Колин, неужели убитая - Лорелея Блейк?!
Инспектор очень жалел, что не носит с собой пузырек валерианы.
- Что за послание?
Констебль смущенно пожал плечами и покрутил ус.
- Вилли с ночи дежурил, говорит - утром слышал шум какой на втором этаже, но не мог покинуть пост. Как смена пришла, так сразу и заглянул. В мансардной комнатке. Хотел лично доложить, да боялся, что...
- И правильно боялся, - процедил инспектор гневно. - Давай его сюда!
- Но сначала - напомню - что мсье Дидье освобожден от подозрений, - подала громкий голос Кензи. - Как и мистер Джонс.
Джек встрепенулся радостно, француз же по-прежнему пребывал в мире причитаний и сожалений.
- Кензи, - медленно, но угрожающе проговорил инспектор, - выйди, пожалуйста. Невеста моя дорогая.
И улыбнулся так, что у Кензи поджилки затряслись. От удивления, что инспектор так умеет, она даже забыла испугаться.
- Любимый, - потому поддержала она игру, - я о твоей карьере пекусь. Не совершай глупостей. Ты ведь понимаешь - они невиновны. Вот освободишь их - тогда и выйду.
Дьюхарст развернулся к Мун всем корпусом и расплылся улыбкой, которая прошибла Вуда на ледяной пот:
- Милая, задерживают людей не только чтобы повесить. Но и до выяснения обстоятельств. А эти двое, - он бросил многообещающий взгляд съежившимся врунам, - слишком много обстоятельств скрывали от органов правопорядка, чтобы это прошло для них бесследно. И смерть очередной девушки - целиком на вашей совести. Говорите, Вуд, у Бретта белые розы в саду?
Бейкер с трудом взял себя в руки и сглотнул, пытаясь обрести достоинство. Кивнул.
- Да, и...
- А разве во всем Лондоне только у Александра Бретта в саду растут белые розы?! - рявкнул инспектор. - Всем покинуть мой кабинет! Немедленно!
* * *
- Кензи, но...
На звонкий протест Дороти невольно вытянули шеи все пассажиры омнибуса, а дама в шляпе с невероятно большими полями, с которой столкнулась Кензи, еще и неодобрительно вздохнула, подвигаясь на обитой кожей скамье. Дороти обреченно заерзала между дамой и Кензи, всем своим видом выражала неудовольствие.
Пожилой мужчина напротив скользнул по вошедшим взглядом поверх газеты и вернулся к ее чтению. Тусклый серый свет пасмурного дня проникал в окно за его спиной, в салоне пахло лошадьми и затхлой влагой. Омнибус тронулся, легонько встряхнув пассажиров под мерный цокот копыт по мостовой. Кензи поправила ленты на шляпке девочки и сказала вполголоса и строго:
- И говорить не о чем, Дора. Ты плохо вела себя сегодня. Очень.
- Ты тоже.
Моргейт-стрит ползла темными зданиями в окошке позади мужчины с газетой. Они направлялись домой. Если бы Колин на нее не прикрикнул, Кензи бы не поняла... что да, что ужасно вела себя сегодня. С ним и... вообще.
Чем больше она позволяет Доре, тем больше та садится на голову. Воспитание - настолько непростая вещь, кто бы мог подумать! И свобода вовсе не абсолютна, но заканчивается там, где начинается свобода другого.
Возможно, и убийцы забывают именно об этом простом факте...
Дороти, однако, не сдавалась:
- Вуд вот не побоялся с инспектором поехать, хотя тот и разозлился.
- Потому, что это его работа, - отрезала Кензи. - Это ИХ работа. Не наша.
- Ты тоже могла бы найти такую работу. И тогда все было бы официально. Вуд точно помог бы тебе. И тогда...
Кензи утомленно опустила веки. Резко открыла глаза и повернулась вполоборота к воспитаннице. Время исправлять ошибки.
- Дороти. Послушай. Конечно, я тебя люблю. Но это не значит, что МЫ будем делать все, что ТЕБЕ взбредет в голову. Ты к этому готова? Или предпочтешь отправиться к тетушке? Еще не поздно изменить решение.
Дороти Блер надула губы и отвернулась. Но там она наткнулась на осуждающий взгляд дамы в большой шляпе.
Омнибус наклонился при повороте, и Дороти пришлось ухватиться за руку гувернантки, чтобы не упасть. В окна дохнуло выпечкой, и они остановились у пекарни. Пришлось посторониться, пропуская входящих.
- Значит, едешь за город? - спросила Кензи, едва омнибус снова тронулся.
- Нет, - буркнула Дороти.
* * *
Желтые розы. Трубка шестая
Часть 6. Сосед
* * *
Тетушка Матильда Блер дожидалась их в салоне, чаевничая с Мирандой Митчем. Все тот же веджвудовский сервиз и печенье, которое принес утром Дятел. Дом Энтони Блера излишествами не баловался.
— Как погуляли? — поинтересовалась миссис Блер у Дороти, мятежно топающей по половицам в свою комнату.
Но, увидев чай и печенье, девочка передумала и шмыгнула к столу.
— Ну, такое себе, — обиженно повела девочка плечами, плюхаясь на стул. — Можно и мне чаю?
Миссис Блер прищурилась в сторону Кензи, что медленно снимала перед зеркалом перед прихожей шляпку.
— То-то я смотрю, вы быстро вернулись.
— Вот и я говорю! — живо согласилась с набитым ртом Дора.
— Дора! — строго позвала Кензи из прихожей.
И в голосе ее впервые, наверное, зазвучала сталь. Такая незнакомая и… серьезная. Дороти так удивилась, что даже отложила надкусанное печенье на скатерть и промямлила:
— Ну… я голодная просто…
— Вы что же, не поели в парке? — удивилась Миранда Митчем. — Что же вы, голубушка?
Это уже относилось к Кензи.
— Миссис Блер, миссис Митчем, — кивнула с улыбкой мисс Мун. — Прошу вас простить мою воспитанницу. Но я и вправду ее не накормила. Экономим.
Подошла к Дороти, развязала ленты под ее подбородком, поправила прическу. Подмигнула, незаметно щелкнула по носу и ободряюще улыбнулась. Девочка так и осталась сидеть, хотя ее шляпа, перчатки и пальто перекочевали в прихожую, поглядывая на сиротливое надкусанное печенье в собственной руке. Теперь ей его и есть было стыдно. А о поведении и говорить нечего.
Кензи достала из эдвардианского серванта еще две чашки из сервиза и отодвинула стул для себя.
— Так что, если не возражаете, пока мы подкрепимся печеньем вместе с вами. Останетесь на ужин? — приветливо предложила женщинам. — Я планирую подать жареную говядину с йоркширкским пуддингом в сливочном соусе и сливовый пирог.
