— Просто против закона они бы не пошли, а на силу всегда найдется сила. Такие парни — мстительные, поверьте, я знаю, что говорю.

«Не леди» шумно высморкалась и ойкнула, потому что лестница заканчивалась, а ступени сдвигались и исчезали в полу. Не отрывая платка от лица она попыталась засеменить назад, перепрыгнуть…

— Говорю же, горе луковое, — подхватил Дьюхарст ее за талию и, игнорируя выбрыки ногами, поставил на перрон. — Еще и деревня.

Свисток электрического поезда, что не выпускал ни пара, ни дыма, заглушил ответную гневную тираду в духе «сам такой».

* * *

Сутолоку в поезде и последующий подъем из недр земли Кензи Мун пережила стоически. И предпочла бы более не переживать.

— Не полагал, что суфражистка вроде вас боится подземки, — не преминул насмеяться «Колин».

Кензи угрюмо втянула оставшуюся без кепи голову в плечи и вышла под дождь.

— Не отставайте, — бросила она замешкавшемуся под крышей инспектору. — Вы же не сахарный. Какой адрес?

А трясло так трясло, и плащ не спасал.

Под дверями квартирного дома, где проживала Лорелея Блейк, скорчился на ступеньках под узеньким навесом молодой человек. Каким-то образом он ухитрялся избегать намокания в таком положении. Кензи едва не присвистнула, а Дьюхарст подобрался.

— Револьвером не размахивайте и про Скотленд-ярд ни слова, — шепнула ему Кензи и громко поздоровалась: — Доброго денечка!

Молодой человек уныло поднял лицо. Черный плащ Кензи его не ободрил и он собрался было бежать. Но инспектор успел его поймать за шиворот и вернуть под навес, сам втискиваясь туда же.

— Поговорим? — предложил он с каменным лицом.

— Да я… я… — юноша затравленно оглядывался по сторонам и дрожал.

— Случаем не Лорелею заждался? — решила Кензи пойти ва-банк, раз уж такое дело. Влезла следом, стирая со лба налипшую мокрую прядь.

— Д-да… — закивал пойманный.

Мун и Дьюхарст довольно переглянулись.

— Тогда пошли внутрь, — впихнул Дьюхарст свою добычу во входную дверь.

Кензи подумала: если бы он был ее сотрудником, то знал бы про исчезновение и не ждал бы здесь. Значит, он или не знает, что значит — не из издательства парнишка, или знает и покрывает, но тогда бы он не признался…

— А Берту Дейл знаешь? — решила она второй раз подряд ткнуть пальцем в небо.

— Мы вместе посещаем клуб Лорелеи, — с готовностью признался несчастный: Дьюхарст его так и не выпустил.

— Ага! — воскликнул инспектор с триумфом. — А ты знаешь, что…

Но Кензи снова со всей мочи наступила ему на ногу. Рано еще говорить про смерти! Сверкнула на него глазами, инспектор так и умолк, не возопив.

— Тогда почему ты здесь? Разве у вас заседание не сегодня?

— Никто не пришел, — в отчаянии заявил молодой человек, и инспектор наконец отпустил его воротник: пришлось тереть ногу сквозь мокрый ботинок — так больно. — А там… в «Паризьен»… бобби* набежали…

— Ты их не особо жалуешь? — прищурила глаз Кензи.

А сама подумала: врет. Ведь Дидье ясно сказал: до Бейкера никто не приходил в «Паризьен».

— Да кто их жалует… — пожал плечами пленник.

Инспектор Дьюхарст набрал воздуха полную грудь, чтобы снова чего-нибудь не испортить. Кензи показательно приподняла ботинок и вернулась к допросу:

— А Лорелея? Жалует?

— Не особо, — криво усмехнулся, вероятно, воздыхатель. — Она говорит, в Скотленд-ярде дефицит с мозгами.

Дьюхарст побагровел, но промолчал. Парень продолжил:

— Но на улицах Лондона все еще хуже. Потому они и справляются.

— Да уж… про улицы я с тобой согласна…

Надо сначала посмотреть, что это за фрукт. А потом уж и во лжи уличать.

Колин Дьюхарст мрачно уточнил:

— Бежать-то почему намылился? У самого небось рыльце в пушку?

— А мало ли страшных людей в мире. Вот вы — кто такие? — поинтересовался парень.

— У тебя ключей от ее квартиры нет случайно? — поинтересовалась Кензи.

— Тогда бы я тут не сидел, — фыркнул парень. — Я же не Александр Бретт, — и это имя было выплюнуто с явными нотками ревности.

Значит, воздыхатель.

— Меня зовут Кензи, — протянула девушка ладонь, доброжелательно игнорируя вопрос. — А тебя?

— Джек, — с готовностью представился воздыхатель Лорелеи. — Джек Джонс, я посыльный в «Макмиллан». Эй, — обратился он теперь к Дьюхарсту, что хмуро отворял дверь, — так ты кто и почему у тебя ключ? Ты ведь не Бретт!

— Я как раз из бобби, — проворчал Дьюхарст недружелюбно. — И твоя Лорелея Блейк уже вторые сутки как пропала. Говоришь, из «Макмиллана», а не знал?

Джонс вскрикнул, побледнел и прикрыл рот ладонью, как барышня.

— Значит, она действительно?.. Роза?..

Дьюхарст сделал приглашающий жест.

— Поговорим. Прошу. Все издательство говорит, ты по ней вздыхаешь, а ждешь под дверью.

— Так я…

Они поднимались по ступеням, Джек — посередине, без возможностей отступления. Кензи спросила его из-за спины:

— А Александр Бретт ходил в ваш клуб?

— Александр Бретт?! — Джек Джонс обидно расхохотался. — Да куда ж такой шишке интересоваться клубом Лорелеи!

Инспектор подал голос и открыл вторым ключом дверь в непосредственно жилище Лорелеи:

— Но ведь они были возлюбленными?

Тем временем шотландка, словно и не умирала в трубе четверть часа назад, сбросила плащ прямо ему под ноги и осторожно сунула нос в пустую квартиру.

— Вы тогда общайтесь, — бросила она мужчинам. — Подождете на лестнице, ладно?

— Вот именно, — кивнул Дьюхарст и шагнул вслед за шотландкой, прикрывая дверь перед носом незадачливого Джека.

— Эй, инспектор! — обернулась Кензи возмущенно.

Без света из окон на лестничной клетке здесь сделалось совсем сумрачно.

— Джек Джонс — ценный свидетель! Вы бы лучше с ним пообщались.

— О чем? — уточнил Дьюхарст.

— Вы же сами не хотели, чтобы я учила вас выполнять вашу работу, — прошипела Кензи, — так покажите, что умеете! Он наврал, что был в «Паризьен» утром… Так, а это что?..

На небольшом столике лежали стопкой газеты.

— У вас есть спички? — негромко уточнила она у инспектора, что все еще замер на пороге, размышляя, послушаться самозванку-сыщика или заявить, что она бездарь, и вовсе ничего не делать.

И она ведь сама сказала Джеку оставаться на лестнице. Или что — им обоим?.. Абсурд!

Поэтому протянул коробок молча. В портсигаре остались сухими.

Кензи чиркнула спичкой, зажгла газовый рожок. Комната ожила на свету. Тяжелые портьеры, секретер с парой книг в аккуратной стопке, небольшой комод и туалетка. Фотография в рамке. Неопрятный гребень с застрявшими волосами. Кензи взяла его в руки и продемонстрировала, ухмыляясь:

— Мы не так уж и похожи. Я не такая неряха.

Возле старой тахты на столике открытая бутылка вина, два бокала. Два?.. И привлекшие внимание в сумраке белым пятном газеты. Мун хищно бросилась к ним, перебирая в спешке, наконец издала победный вопль:

— Как я и думала! Смотрите, Колин, — сунула она инспектору доказательства. — Здесь только выпуски, где было про «розового убийцу», открыто на листках с заметками Вуда.

— Хочешь сказать… — начал Дьюхарст.

— Осталось проверить мотив. Наш новый знакомый наверняка что-то знает, — заявила Кензи весело, указывая на бокалы. Распахнула входную дверь и позвала: — Джонс! Вы еще здесь?.. Надеюсь, вы не упустили его, Колин!

*Бобби — прозвище полисменов в Англии, сокращение от учредителя полиции Роберта Пила.

* * *

Часть 3. Воздыхатели

* * *

Инспектор Дьюхарст среагировал скорее, чем подумал: привычка. И в этом он был хорош — повалил парня прямо в лужу, завел руки за спину. Засвистел в свисток.

Кензи слетела чуть позднее, чтобы как раз застать эту сцену. Мокрые волосы растрепались, пара шпилек вывалилась, прическа развалилась в бесформенный ком. Издала неожиданно разъяренное: